Читать интересную книгу Отказные материалы - Владимир Леонидович Иванченко

от недостатка кислорода.

* * *

Максима первым завели в зал судебного заседания. Постепенно помещение заполнялось лицами, допущенными к участию в процессе. Все ожидали прихода судей, которых задерживали звонки из обкома партии и других вышестоящих организаций. Всем руководящим работникам не терпелось высказать свое мнение о важности предстоящего судебного приговора.

Матвеев только сейчас начал понимать неизбежность своего очередного, третьего по счету, поражения в судебных тяжбах. Он, сам не зная, почему, вспомнил не предыдущие разбирательства, а тот день, когда его футбольная команда чудом пробилась в полуфинал Кубка СССР, и на своем поле их принимал легендарный «Спартак».

Все в этот день было против «Сибири»: рев на трибунах, выкрашенных в красно-белые цвета, болельщики, в спартаковских футболках и шарфах, судьи, строго следящие за сохранностью ног знаменитых московских игроков, класс которых не вызывал сомнения. Уверенности сибирякам не придавал проливной дождь, постепенно превращающий ухоженный газон в мерзкую слякоть. Один только тренер, суетливо убеждал своих игроков, что лишь игра может выявить победителя, а сибирякам помогает сам бог — на мокром поле спартаковцы не смогут показать свое мастерство. Старик с надеждой заглядывал в глаза футболистов. По его морщинистому лицу стекали капли дождя, помогая, тем самым, скрыть наворачивающиеся слезы.

Наставник страстно внушал подопечным веру в себя, и чудо произошло — после нулевой ничьей, по пенальти, «Сибирь» одержала победу. Во многом, это была заслуга Максима, отразившего два пушечных удара. Матвеева тогда заметили и были приглашения в другие, более мастеровитые команды, но гибель Марины коренным образом изменила его жизнь.

Сейчас, вместо тренера, перед ним стоял адвокат Борман и пытался приободрить его. Но улыбка защитника не смогла обмануть подсудимого, глянувшего в его глаза и увидевшего там отражение, ползущих изнутри, сомнений и тревоги. Матвеев отчетливо осознал ужас всего происходящего, понурил голову, подавленный ожиданием неминуемого приговора.

Но он не был объявлен пришедшими судьями — они прошествовали на свои места только для того, чтобы Комарицын произнес всего одну фразу:

— Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения, которое будет оглашено через полтора часа.

— Может, стоило согласиться с доводами следователя и признать вину, хотя бы частично? — решил заполнить паузу Борман, — тогда осталась бы надежда на помилование.

— Нет, меня тошнит только от одной мысли об этом, — Максим говорил спокойным, рассудительным голосом. Он ненадолго задумался и продолжил, — Мне кажется, что эту каверзу с помилованием, в случае признания вины, придумали не люди, а какие-то дьявольские силы, в помощь неумелым следователям и забывшим о своем предназначении судьям. Очень удобно — пообещать сохранить жизнь в обмен на признательные показания. В этом наши суды недалеко ушли от судилищ древних цивилизаций и святой инквизиции, где признание вины являлось царицей доказательств. Я удивляюсь тому, что и в наше время действует эта, формально признанная порочной, юридическая практика. Может, в правоведы идут только умные и расчетливые люди, без души и совести? К вам, Михаил это не относится, как и к другим, честным и добросовестным служителям Фемиды, которым трудно пробиться наверх, к законотворчеству.

Матвеев немного помолчал, а затем решительно произнес:

— Нет, Михаил, я не буду брать на себя вину злодея, подставившего меня. Это было бы ему в радость, а мне не хочется жить с такой ношей.

* * *

Опытный судья ошибся в расчетах времени, необходимого для принятия решения. Неожиданно, причиной тому стала судья Галкина. Если Баженов согласился с неизбежностью вынесения сурового обвинительного приговора, то женщина, ранее строго следовавшая указаниям руководителей, вдруг превратилась в неуступчивого, упрямого человека.

Судьи прекрасно видели все недочеты предварительного расследования, которые в суде не удалось устранить. Но они давно свыклись с такими огрехами и понимали, что сейчас руководство ждет от них показательно жесткого наказания. Народ должен видеть, как государственные органы ведут непримиримую борьбу с преступностью, и наступил подходящий момент показать это.

— Хватит идти на поводу у милиции и прокуратуры, — неприятным, скрипучим голосом твердила судья. — Вполне вероятно, что Матвеев невиновен и все доказательства притянуты, сфабрикованы. Я прочитала надзорные производства по его прежним делам и уверена, что там тоже не все чисто. Как хотите, с обвинительным приговором я не согласна и напишу свое особое мнение.

Комарицын переглянулся с Баженовым — все поменялось, и их положение намного ухудшилось. Одно дело, когда все судьи согласны с вынесением сомнительного приговора: в случае его отмены можно сослаться на коллективное заблуждение. Но при особом мнении, уже гораздо трудней объяснить недочеты суда, решение которого вынесено вопреки здравому мышлению их коллеги.

Полтора часа, отведенные на вынесение приговора, давно прошли, а Галкина не сдавалась и на увещевания коллег отвечала разными фразами, суть которых сводилась к одному: вина подсудимого не доказана, и дело надо возвратить в прокуратуру, для дополнительного расследования.

— И что это даст? Все вещдоки проверены, свидетели неоднократно опрошены, а других доказательств найти не представляется возможным, — негодовал Комарицын. — Преступления совершались в течение пятнадцати лет, и какие новые улики можно сейчас найти? Как мы обоснуем свое постановление?

— Это уже другой вопрос, и я готова обдумать все требования к следственным органам.

— Нет, этого не будет, нас всех попросят с работы. А вас милая, в первую очередь! Секретаршей потом никто не примет на работу, полы пойдете мыть. Да и признайтесь, что раньше вам приходилось выносить приговоры и по менее убедительным доказательствам!

— Всякое бывало, но сейчас, мне, словно голос всевышнего твердит — подсудимый невиновен. Лучше унитазы пойду чистить, чем выносить ему такой приговор.

Комарицын предвидел, какой поднимется шум, если он объявит, что решение принято не единогласно, и есть особое мнение. Но он уже ничего не мог поменять, так как пообещал всем вышестоящим лицам вынести суровый, но справедливый приговор. Им заранее была подготовлена вводная и резолютивная части, где было указано, что Матвеев признан виновным не по всем пунктам обвинения. Так, он был оправдан по эпизоду пожара в доме Петровых. По совокупности, подсудимый приговорен к исключительной мере наказания.

После председательствующего, решение суда было подписано Баженовым. Галкина решительно поставила подпись, с указанием о своем особом мнении.

Матвеев, на провозглашении приговора, стоял с каменным выражением лица, не слыша слов Бормана, что-то говорившего о кассационной жалобе. Он уже готовился достойно принять смерть и, возможно, воссоединиться с Мариной и родителями. Только неумолимое приближение ухода из жизни, привело Максима к мысли о боге и вере в существование бессмертной души.

* * *

Первым Петрова в госпитале УВД посетил прокурор-криминалист Егоров, без особой спешки, но основательно проводивший проверку по факту аварии. Он расспросил Сергея о состояние