Скажу честно, на какое-то время мне показалось, что я никуда не уезжала, не было всей этой истории с Америкой, Самантой, коучами. Мы просто снова, как обычно, встретились с подругой и вместе коротали вечер.
И, кстати, вот Дашкины слова:
— Выглядишь ты теперь как малышка на миллион, но при этом осталась такой, какой я тебя всю жизнь знала.
«Видела бы ты меня в деле, подруга, — подумала я. — Тогда бы точно сказала, что такую Лину ты не смогла бы вообразить даже в самых бурных фантазиях».
Конечно, за год я здорово научилась подстраиваться под любую атмосферу, везде быть своей, что-то вроде давнего знакомого, с которым легко и весело.
Но только не в этот раз. С Дашей я действительно могла снять с себя все маски и на какое-то время просто побыть собой.
В неожиданном порыве души я рассказала подруге про то, как переспала с Крисом, но умолчала о том, как проснулась в пустой постели.
— Это был твой первый раз, и такие страсти, круто! — восхищалась Дашка. — Навряд ли ночь, проведенная с Князевым, запомнилась бы так ярко. Кстати, он в городе. И тоже завтра придет на встречу выпускников.
Мой пульс подскочил. Но вовсе не от волнения перед встречей с первой любовью. Внутри поселилось что-то новое, что-то очень коварное, а разум быстро подкинул картинки образов, в которых завтра я буду выглядеть на все сто.
***
Мы немного опаздывали, а все потому, что когда я заехала за Дашей, она, нахмурив брови, взглядом оценила мои шорты с низкой посадкой и короткий топ, и неожиданно решила переодеться из легкого сарафана во что-то другое.
— На фоне тебя я как колхозница, — доставая из шкафа платье за платьем, нервно хихикала Дашка.
Подруга переоделась раз пять, но так и не решила, в чем отправиться в бар.
В конце концов, мне все это осточертело, и я решила вмешаться.
Нашла в ее шкафу голубые джинсы, клетчатый жакет и белую футболку с комичным принтом, достала все это и бросила на кровать.
— К черту платья! Надевай вот это.
Наверное, отношение к одежде это и есть главное отличие русских от американцев. Там все гораздо проще: даже в магазин могут выйти в пижамных штанах, и никто на это не обратит внимания.
В итоге Дашка была в восторге от своего образа, всю дорогу до бара говорила, что никогда бы не додумалась надеть рваные джинсы с пиджаком и кроссовками.
Свернув на стоянку возле «Мумий-Троля», я заметила серебристую «Тойоту» с московскими номерами и, не раздумывая, припарковалась рядом с ней.
Поднимаясь по ступенькам, я нарочно рассказала Дашке смешной анекдот, чтобы внутрь мы вошли расслабленные и веселые.
Наш класс сидел на том же самом месте, что и год назад. Мы, продолжая смеяться, подошли к столу, я с улыбкой поздоровалась с ребятами и, под грохот их челюстей села на свободное место.
Как раз напротив Богдана Князева.
Бедняга даже растерялся: выронил из руки вилку, уделал штаны майонезом, потянулся за салфеткой, уронил чей-то бокал.
«Что такое, Богдан? Вспомни свою реакцию на меня год назад. Тогда ты так не нервничал».
Глава 29
— ... и да, у них, как у и нас, две ноги, две руки и одна голова, — с улыбкой рассказывала я об американцах.
Полвечера все внимание было приковано ко мне одной. Ребята засыпали меня вопросами о моей жизни в Майами. А если учесть, что вся моя жизнь имела штамп восемнадцать плюс, приходилось врать, врать и снова врать. Прямо как местные политики перед выборами.
Не скрою, я чувствовала себя участницей программы «Пусть говорят». И в сегодняшнем выпуске обсуждали, как русская простушка, укатившая за океан, вернулась богатой и успешной фифой. И теперь должна всему миру рассказать, как это ей удалось.
Как бы я не устала без конца трепать языком, при этом оставалась бодрой и веселой. С девчонками болтала об американской моде, с парнями — о машинах и мотоциклах. Никогда не ездила на двухколесных, но эта тема была одной из тех, о чем я достаточно много знала лишь для поддержания разговора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Показывала ребятам фотографии восхода солнца над океаном, снятые на моей террасе, потом кто-то взял в руки мой телефон и смахнул на фотки, где я прыгаю с яхты в океан, а дальше пошли фото из музеев, парков, театров, со светских вечеринок, и очень много кадров различной еды из ресторанов.
Одним словом коллекция ярких фотографий в моем мобильнике могла рассказать о том, какой теперь у меня образ жизни.
Не зря же везде, где бы я ни появлялась, включала камеру и фотографировала почти все подряд.
— Ой, кто бы мог подумать, что наша Линка укатит в Америку, — ахала Кудряшова. — Глядишь, скоро и в гости всем классом нагрянем.
«Что-что, прости? В гости? Мне не послышалось? Ах, вот откуда столько любезности с твоей стороны. Забыла, как «помогла» мне тогда устроиться на работу в книжный? А вот я помню, прикинь».
— Это как история золушки, не иначе, — умиленно вздыхала Машка. — Скажи, где нужно так удачно потерять туфельку?
«Ох, Маша, если б туфельку... Я из тех золушек, которые перед принцем теряют чулки и нижнее белье», — подумала я.
Богдан весь вечер сидел как на иголках. То дергал ногой, то стучал кончиком вилки по столу, истерично смеялся над моими шутками и рассказами, и, на удивление, в этот раз он даже не заикнулся о своей жизни в столице.
— Расстроен, что сегодня гвоздь программы не он, а ты, — шепнула на ухо Дашка.
Но я была уверена, что Богдан вел себя так странно вовсе не из-за этого: в коротких пересечениях наших взглядов, я улавливала что-то знакомое. Обычно он смотрел на меня так, когда мы, например, встречались в школе после ссоры. А потом, как правило, всю перемену примирительно целовались.
Но только не в этот раз.
Хотя, по всей видимости, Богдан так не думал.
Мы вышли на улицу, кто на перекур, кто просто на свежий воздух, но большинство ребят отправилось рассматривать машину, на которой я приехала.
— Совсем другая стала, — подкурив сигарету, сладко улыбнулся Богдан, и внезапно провел тыльной стороной ладони по моему обнаженному плечу. — Надолго здесь?
— Задержусь на недельку, — с легкой улыбкой ответила я, и отошла в сторону от облака дыма.
Хотя на самом деле — от него.
— Как насчет того, чтобы эту неделю провести вместе? — Он все равно сделал шаг вперед и оказался напротив.
— Прости, но не получится, — пристально глядя в голубые глаза, без раздумий ответила я.
— Вот как? — прищурился он. — Хм... быстро ты забыла наши отношения...
— Какие отношения? — выгнула бровь я. — Мы же просто одноклассники. Кажется, именно так год назад ты представил меня своей подруге?
— Да ну, перестань ты обижаться, — отмахнулся он и, выбросив в урну окурок, полез меня обнимать.
Я его отпихнула, и в этот момент к нам подкатил Макс Тихонов и положил руки на наши плечи.
— Ребят, а погнали в клуб?
— Лина, можно я с тобой на тачке! — крикнул Коля Полыскин.
— Эй, я тоже еду! — подхватила Дашка.
— И я, — трясла поднятой рукой Машка.
— Я тоже с вами! Ни за что не упущу шанс почувствовать под собой четыреста лошадей этого железного коня! — восхищенно глядя на тачку, сказал Тихонов.
— О’ кей, о кей! Прыгайте! — Я сняла машину с сигнализации и ребята тут же набились в нее, толкая друг друга.
Когда я медленно сдавала назад, чтобы выехать со стоянки, к машине подбежала Кудряшова.
— А для меня места нет? — с надеждой спросила она.
— Прости, но все занято, — пожала плечами я, умело развернулась на узкой парковке и. резко затормозила, вспомнив слова, которые она швырнула в меня, когда я просила о помощи с работой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да не вешай ты нос, Кудряшова! Ноги и руки есть, доберешься!
В клубе Богдан хорошенько надрался, осмелел, все время пытался ко мне подкатить то с бокалом мартини, то ласково называл котенком.
Его блатной московский акцент и подкаты в виде «давай я украду тебя из клуба и погуляем по ночному городу» казались такими дешевыми...