На следующее утро, когда он открывал дверь комнаты Тессы в больнице, его перехватила сестра.
— Мисс Лайтфут просила, чтобы я передала вам это. — Дородная женщина явно испытывала неловкость, протягивая ему копию свидетельства о рождении Кристофера. Чейз был вписан туда как отец. Почему бы Тессе самой не отдать ему этот документ? Она по-прежнему исключала его из своей жизни.
Чейз протиснулся мимо сестры и открыл дверь. Тесса складывала вещи в маленький чемодан, готовясь покинуть больницу. Кристофера в комнате не было.
— Где мой сын?
Паника овладела им.
— В детской, конечно, — сдержанно и холодно ответила она.
— Я хочу его видеть. Сейчас.
Тесса позвонила в комнату сестер. Она не собиралась лишать Чейза прав на его сына. Но им надо кое-что выяснить. И немедленно. Она еще не готова присутствовать во время его визитов к сыну. И еще не готова ясно думать об их будущем.
— Чейз, сейчас ты сможешь его увидеть, — проговорила она, сделав паузу перед следующими словами, — но мне надо больше времени. Я хочу хоть немного побыть одна. — (Он побледнел.) — По-моему, лучшее, что мы можем сделать, это пока реже встречаться. Пойми…
— Даже не говори! — резко оборвал он ее. Терпение его лопнуло. — Неужели ты полагала, — он помахал бумагой, — что это осчастливит меня, удовлетворит, пока ты надумаешь, что делать дальше? Предложить мне бумаженцию вместо сына? Черт возьми, я отец Кристофера!
— Чейз, успокойся! — Его гнев ошеломил ее. — Ты потерял контроль над собой.
— Женщина, ты еще не видела меня, потерявшего контроль над собой, и желаю тебе никогда этого не видеть. — Он шагнул к ней, угрожающе размахивая свидетельством. — С этой бумажкой он все равно незаконнорожденный.
— Что? — Она задохнулась и попятилась, словно он ударил ее.
— То, что слышала. Ты предпочла сделать моего сына незаконнорожденным. Сколько раз, Тесса, я просил тебя выйти за меня замуж. И ты отлично знаешь, как я отношусь к тебе. Я люблю тебя.
— Ты любишь мать твоего сына!
Глаза у нее вспыхнули, и она быстро заморгала.
— Что за черт, как ты можешь говорить такие глупости!
— А могу ли я быть уверенной, что это неправда? — заплакала она. Разве он не пришел в бешенство от одного лишь предположения, что его разлучат с сыном. Что она должна думать?
На скулах Чейза вздулись желваки. Глаза потемнели от гнева. Тесса еще никогда не видела его таким и вспомнила, что он говорил когда-то о своей вспыльчивости. Голос стал обманчиво мягким и бесстрастным.
— Я был терпеливым. Чертовски благородным. Я так сильно тебя любил, что мои желания не имели значения. Я все делал, как ты хочешь. Очень долго делал так, чтобы тебе было лучше! — Он скомкал в кулаке свидетельство. — Теперь я буду делать то, что лучше для моего сына.
— Чейз, постой!
Он не остановился и прошел мимо оторопевшей сестры. Тесса уставилась в пустой дверной проем и почувствовала, как пол уходит из-под ног. Как это случилось? Ведь она всего лишь хотела чуть больше времени на обдумывание. А он смотрел на нее ненавидящими глазами. Она упала в кресло, когда до нее дошло его намерение.
О Боже, он хочет попытаться забрать своего сына.
Тесса подавила слезы, подошла к колыбели и положила сына на пушистый матрас. Все сделано точно как на картинке из журнала. Она тяжело вздохнула и погладила головку сына. Копия Чейза. В его глазах уже появилась искрящаяся глубокая голубизна. Как она будет жить, каждый день видя Чейза в своем ребенке? Но что он сказал? Неужели это угроза? Тесса повернулась к сестрам, Дайане и Саманте.
— Пожалуйста, объясните мне, он может забрать сына?
— Трудно ответить, — отозвалась Дайана. — Пока он не сделал ни одного неверного шага. Практически его поведение можно назвать образцовым. В суде обычно больше преимуществ у матери, но ни один судья не назовет его непригодным отцом.
Тесса знала об этом еще до того, как спросила. Боже, как она ухитрилась все так запутать. Она всунула палец в кулачок Кристофера, и сердце у нее заныло.
— Пойдем, сестра, — проговорила Саманта, обменявшись с Дайаной многозначительным взглядом. Потом обняла Тессу и вывела из детской. — Тебе надо немного поспать.
Мне надо заползти в нору и умереть, подумала Тесса, словно в тумане направляясь в свою комнату. Она позволила сестрам ухаживать за собой, уложить в постель, а потом, когда они ушли, повернулась к стене и заплакала в подушку. Она так сильно любила Чейза, так нуждалась в нем! Это надо же умудриться: иметь все и все потерять. Она сама оттолкнула его.
Тесса невольно улыбнулась, глядя, какую суматоху устроили Кэрол Энн и Карл вокруг внука. Колин сидел на краю софы, строил рожицы и, по-детски коверкая слова, разговаривал с Кристофером. Она не могла отказать им навестить малыша. Но им и в голову не приходило, как это для нее тяжело. Она чувствовала себя лицемеркой. Не пришел только тот единственный, кто обязательно должен был сейчас находиться рядом с ее сыном.
— Чейзу следовало прийти навестить сына. — Карл взглянул на Тессу, и глаза у него потемнели. Он явно осуждал Чейза.
Кэрол Энн резко толкнула мужа, а Тесса отвела взгляд. Чейз не хотел быть с ней. Ему нужен только Кристофер. Ее постоянно мучили последние слова, которые он сказал ей. «Я любил тебя». Именно так — любил, в прошедшем времени! Неужели она так легко охладила его любовь? Это всего лишь доказывает, что Чейзу нужен сын, а не она. Колин попросил разрешения подержать Кристофера, поднял малыша и осторожно сел в кресло. Он стал показывать Кристоферу слона, которого принес.
— Вы хоть раз разговаривали с ним за эти две недели? — обратилась к ней мать Чейза.
Тесса покачала головой. Воспоминание о последней встрече в больнице, вспышка гнева Чейза, скомканное в кулаке свидетельство о рождении, угрожающие слова… — все это снова и снова промелькнуло у нее перед глазами. Она боялась новой, еще более тяжелой ссоры, тем более что чувствовала себя совершенно опустошенной. Разумеется, виновата во всем она одна. Обидела его без всякой причины. Если ее глупости Чейз еще кое-как выдерживал, то запрет присутствовать в ее жизни просто доконал его. Впрочем, она никогда не отрицала, что Кристофер его сын. А он не сделал ни малейшего усилия, чтобы прийти и увидеть малыша. Или увидеть ее. Тесса не могла понять, что глубже ее ранит. Угроза, что он будет делать то, что лучше для сына, не считаясь с ее мнением. Или полное забвение их любви.
Через час Кэрол Энн и Карл ушли, а Колин задержался в дверях, будучи не в силах расстаться с племянником.
— Жить без вас обоих Чейзу очень трудно, он сохнет буквально на глазах, — вдруг произнес Колин, переводя взгляд с малыша на нее. — Ты к нему несправедливо относишься. Он любит тебя. Когда мы с ним сегодня встретимся, он меня замучает вопросами, целый час, не меньше, будет расспрашивать, что да как…