умница и любит поговорить. Осведомлена. А я к себе пойду, дела у меня», – и просеменила мимо почти неслышно, за дверью исчезла вмиг.
Девушка смешлива, у нее маленькие нос и рот, ясные чистые глаза. Тоже серого цвета, как странно. Я пытаюсь определить, сколько ей лет (на вид 26–29), она совершенно не смущена, держится на удивление естественно и просто. Не сплетничает, а именно говорит со мной. С человеком, возникшим откуда-то из-за крепких ворот, ничего о монастыре не знающим, пребывающим в глубоком недоумении – как здесь живут люди, чем заняты.
Я стою – и Маргарита тоже встает, мы разговариваем долго, и почему-то так естественно говорить здесь, стоя почти у самых дверей храма. Чуть поодаль, в тени раскидистой липы.
Маргарита на редкость словоохотлива, с готовностью рассказывает мне обо всем подряд. Почти без пауз.
– Вначале, от 1654 года история, был мужской монастырь, потом его расформировали, и теперь женский, называется Иоанно-Введенский. То есть мужской монастырь разорился и здесь было очень глухое место, оторванное от всего. С тех пор еще одна церковь построена в честь Божьей Матери, это здание под крышей, видите? А внутри храм, его отреставрировали, и там икона чудотворная, копия знаменитой Абалакской. У икон ведь биографии, как у людей.
150–200 сестер, это очень много и по тем временам, большое хозяйство, много скотины, коровы, лошади, все-все было. Иконы они писали, вышивали, вели натуральное хозяйство. И школа мальчиков, сюда изо всех деревень приезжали. Сейчас у нас приют для девочек, они на лето уехали, там пусто.
– А куда уехали?
– Кто-то в летний лагерь для детей, а в основном – к родителям. У них есть родители, но, знаете, бывают обстоятельства, бывает, какая-то ситуация случается. Потом ситуация разрешается – их забирают. И еще тут была школа для девиц духовного сана, не знаю, что это значило в то время, учились там дети священников, наверное. Потом перенесли и то и другое учреждение в Тобольскую епархию.
Я не учила историю монастыря специально, но по рассказам составила картину. Позже точней расскажу. Когда выучу. Редко бывают у нас такие, как вы, с вопросами. В основном посмотрят со стороны, прогуляются – и уезжают. Но я знаю, что во время революции наши сестры помогали Царской Семье.
– И здесь Марфа Ужинцева царские драгоценности от большевиков скрывала?
– Да, здесь. Наши сестры просто помогали. Марфа – сестра из этого монастыря.
А теперь даже есть икона с изображением Царской Семьи, она была подарена в память о тех событиях, икона и сейчас здесь.
При советской власти монастырь был закрыт, здесь устроили детский дом, потом закрыли его, разместили воинскую часть.
До сих пор приходят рассказывать, и пожилые люди с детьми приходят – как на огородах в военное время картошку воровали у своих же. Много интересного. И те, кто служил, приходят и рассказывают, что у них тут было, в свою очередь.
Вчера был такой случай: я была в лавке и пришли люди – «вот у нас тут Серега тоже в Тобольской тюрьме сидел». Прямо за Кремлевской стеной была тюрьма. В Тобольске церкви закрыли – была в Кремле тюрьма в советское время, за оградой в одном из зданий, и туда посадили нашу игуменью последнюю.
Мария, игуменья монастыря, и еще несколько сестер, они там умерли.
Потом, в 1988 году, начали восстанавливать территорию монастыря, находили монеты спрятанные, драгоценности, клады. Тайники такие находили, на территории-то зарывали все. Говорят, тут вначале было страшно, все обваливалось. Я ведь пришла недавно.
Первой игуменьей стала Феодосия, но и духовник у нас был, он в этом домике жил, что так и назывался – Дом священника. Отец Владимир в Сургут уехал, очень духовный человек. Пока не обладает дарованиями, но будет обладать, определенно. Он в Сургуте тоже построил монастырь. Сейчас он там духовный отец.
У нас отец Зосима теперь. Но он очень загружен, и владыка очень редко его отпускает. Наш святой. Монах, и есть в нем дарования. Сила. А службы у нас отец Алексий служит. Необычный человек, медицинское образование у него, он работал директором школы. Мирской человек, но принял духовный сан.
– А вы послушница?
– Да. Но тоже есть разные виды послушания в монастыре.
Ну, так вот, первая игуменья оставалась до 2008 года. Видите вон то, с черной крышей, здание? Там была Троицкая церковь, очень большая церковь, очень. Огромное количество людей умещалось, но ее взорвали в советское время. А в царское время это знаменитая церковь была. Какая-то стена осталась от этой церкви – и к ней пристроили домик.
Потом к нам пришла игуменья Анна, она и сейчас здесь. Иконописцы уже при мне расписывали. Сделали еще один корпус, все внутри приготовили – и мы туда перешли. Мы раньше в Красном корпусе жили. Красный кирпич известкой не побелен, там внутри тоже церковь есть, Покровская. Это домовая церковь.
Когда первые сестры приехали, они там жили. Там все жили сначала.
13 девочек в детском приюте, но количество меняется. Самой маленькой было четыре года, мы в один день пришли в монастырь, ей восемь лет уже, получается.
Сестры смотрят за детьми, сопровождают девочек, вот и сейчас уехали. А учатся воспитанницы в Тобольской православной гимназии, их каждый день на автобусе отвозят и привозят. В том году одна девочка уже выписалась, в этом – еще одна. Они приезжают к нам периодически, в хоре поют. Их учили здесь, и они очень хорошо поют.
Вообще, всех нас учат петь, учат танцевать, всяким рукоделиям учат. Народные танцы. А в Тюмени иначе, там бальные танцы. И швейные мастерские есть, учимся.
В храме хоругви по обе стороны, изображение Иоанна Тобольского за стеклом, я не помню, по-моему, это был первый Покров в Храме, когда мы его вышили. У нас нашу вышивку забрали в Тобольск, а нам отдали другую. Там же мощи его.
И еще нам передавали икону – наши сестры писали Иоанна Тобольского в 1905 году, там дата стоит. Икону монастырю вернули. На доске большой. И на такой же доске сделано нами «Вознесение Господне». Был большой праздник в честь этих икон, молебен, красиво и торжественно.
А внизу – там у нас скотный двор, коровы, козы. Птица есть – куры, перепелки. Кошки и собаки бегают.
И фарфор у нас свой. Лавка наша сплошь уставлена фарфоровыми монастырскими изделиями, сестра делает, – но она в отпуске была, все распродано. Она немножко раньше вернулась, будет работать. Сестра делает форму, а сестры расписывают орнамент. Картинки там делают