Читать интересную книгу Бабочка в гипсе - Дарья Донцова

– Без повода люди не разбегаются, – заметила я.

– Тонкая мысль, мне это ни разу в голову не приходило, – Макс не упустил случая съязвить. – Со своей стороны отмечу: большинство мужиков, уличив жен в неверности, накостыляют изменщице по шее и, оскорбленные в лучших чувствах, соберут вещи и уйдут к любовнице.

Я рассмеялась, а потом спросила:

– Полагаешь, у Медведевых дело было в банальной измене?

– Слушай дальше, – распорядился Максим, – на момент разрыва с женой Медведев работал в охранном агентстве, зарплату имел небольшую. Приятелями он на службе не обзавелся, общался с коллегами исключительно по делу и никому о разводе не рассказал, но должностную инструкцию нарушить не мог: начальство в известность о крушении семьи поставил и сообщил свой новый адрес. Медведев снимал двухкомнатную квартиру в Прямом переулке.

– Самый центр Москвы, – подскочила я.

– Точно, – подтвердил Макс, – жилплощадь принадлежит Исайкиной Галине Львовне, незамужней, бездетной, бывшей медсестре, а теперь мастеру по маникюру-педикюру салона «Личность». Сама Галина живет в «однушке», в районе Звенигородского шоссе, в двух шагах от своей работы, а доставшуюся ей от отца «двушку» сдает. Нормально?

– Ничего особенного, – согласилась я, – «лишняя» жилплощадь в столице – источник неплохого дополнительного дохода для ее владельца.

– Вот и ныне покойный следователь Белов не усмотрел в ситуации ничего странного, – продолжил Макс. – Он допросил Исайкину, а та, не проявляя ни малейшего волнения, ответила: «Жильца мне подобрала риелторская контора. Я просила некурящего, непьющего мужчину, ведущего тихий образ жизни. Наличие детей и животных исключено. Филипп произвел на меня положительное впечатление, мы подписали договор. Деньги Медведев передавал аккуратно. Больше о нем ничего не скажу».

Белов более Галину Львовну не беспокоил. Кстати, бывшую жену снайпера, Нину Петровну, тоже пригласил в отделение всего лишь один раз. Нина продемонстрировала свидетельство о разводе и заявила: «Медведев регулярно давал деньги на воспитание детей, оставил нам жилплощадь, но мы с ним не пересекаемся. Последний раз встречались в зале суда. Чем сейчас занимается Филипп, понятия не имею, наши пути разошлись двенадцать месяцев назад». И следователь отпустил Нину с миром. Ну, каково твое мнение?

– Пока ничего настораживающего не вижу, – ответила я.

Макс кашлянул:

– Ну-ну. А я произвел простое арифметическое действие сложения и прифигел. Квартира в Прямом переулке должна стоить никак не меньше шестидесяти тысяч в месяц. По словам экс-супруги, Медведев давал ей деньги на детей. И Нина не обманывала, она нигде не работала, сидела с ребятами дома. Напомню, что один из ее мальчиков даун, его без присмотра не оставишь. Еще прибавь сюда мать-пенсионерку, она на иждивении сына. Сколько приходится отсыпать на двух взрослых и троих малышей? Самому Филиппу надо питаться хоть раз в день, а его официальной зарплаты не хватит даже на очень скромную жизнь. Вопрос: где наш безупречный отец брал рублики?

– Подрабатывал, – предположила я.

– Официально он числился на одной службе, – возразил Максим.

– Значит, оформился куда-то нелегально, – не сдалась я. – Эка невидаль!

– Отсутствие высшего образования автоматически опускало Медведева в разряд низкооплачиваемых лиц, – продолжал Макс. – Даже двух окладов секьюрити не хватит на съем квартиры в Прямом переулке. И я подумал: может, он за нее не платил?

Глава 16

– Исайкина пустила жильца без денег? – засмеялась я. – Впрочем, если предположить, что она его любовница, тогда такой вариант возможен. Только ты упомянул, что Галина жила на Звенигородском шоссе.

– Начав задавать вопросы, я не смог остановиться, – зачастил Макс. – Ну зачем одинокому мужчине две комнаты? Одной хватит за глаза. По какой причине Филипп остановил свой выбор на Прямом переулке? Охранное агентство находится в Марьино, там легко подобрать дешевое жилье. Ну и решил я пройтись по личности Исайкиной. Галина Львовна дважды в разводе. Исайкиной она стала во втором браке, до этого была Тумановой, первые годы жизни провела под фамилией Воротникова. Ее отец, Лев Михайлович, утонул, когда девочке исполнилось восемь лет. Мать через год вышла замуж за Петра Силаева, от которого родила дочь Нину. Петр Сергеевич был хорошим человеком, Галю не обижал, воспитывал обеих девочек, как родных. Отчим умер, когда Галина первый раз вышла замуж. Ее сводная сестра, Нина Петровна Силаева… бывшая жена Филиппа Медведева. Соображаешь?

Я замерла с трубкой у уха, а Макс вещал дальше:

– Крышка точно подошла к горшку. Галочка сделала одолжение родственнику. Готов поспорить на передний зуб, она ни копейки не брала с Медведева, а еще нагло обманула следователя, не сообщив ему историю своей семьи, понадеялась, что мент не станет в этом копаться, и не ошиблась. Накосячил наш Шерлок Холмс. Он считал, что у подследственного есть только мать, Прасковья Никитична, да бывшая супруга, но, оказывается, в наличии имеется свояченица, которая, вероятно, испытывала к зятю сильные чувства, раз после разрыва с Ниной пустила его пожить в Прямом переулке. Кстати, после ареста Медведева Нина и Прасковья Никитична, прихватив детей, уехали в неизвестном направлении, их квартира закрыта, там никто не живет.

Ко мне вернулся дар речи:

– Нина Петровна Силаева и Прасковья Никитична?

– Верно, – подтвердил Макс, – еще трое детей.

– Их почему-то двое, – прошептала я, – дауненка нет. Это же мои соседи по дому Рублевых! Я помогаю Нинке резюме писать, а Прасковья недавно на моих глазах ела геркулес.

– Вероятно, это совпадение, – не особенно уверенно протянул Макс. – «Нина Петровна» совсем не редкое сочетание имени и отчества.

– Силаева! И Прасковья Никитична, – напомнила я.

– Случается, – не признавал мою правоту Макс. – Ну подумай, они живут сейчас в одном доме с Валентиной, бывшим прокурором на процессе Медведева. Это уж слишком! И мальчика-инвалида с женщинами нет.

У меня возникло желание помчаться в Брехалово, чтобы тщательно расспросить Прасковью Никитичну, но потом я очнулась. Старуха в маразме, от нее толка не добиться, а Нина отсутствует. Не следует горячиться, нужно действовать осторожно. Я взяла себя в руки.

– Сейчас привезу носовой платок, который необходимо сдать в лабораторию.

Поблагодарив Макса, я в два счета узнала в справочной номер телефона салона «Личность», немедленно позвонила туда и прикинулась клиенткой:

– Запишите меня на педикюр к Исайкиной.

– У Гали есть свободное время в семнадцать, – предложила администратор.

– Отлично, – возликовала я: как раз успею отдать салфетку Максиму и пообщаться с Германом.

Часа на педикюр хватит, я не опоздаю на встречу к Сене, которая назначена на семь. Хотя на свидание можно явиться и с задержкой. Интересно, что от меня нужно Арсению? Не верю я в его стихийно возникшую влюбленность. Сене не пятнадцать лет, в его возрасте мужчины далеко не Ромео.

Без всяких приключений я доставила пакет с уликой по адресу, звякнула Герману и помчалась в кафе. Компьютерщик взял протянутый мной телефон:

– А как же ты без аппарата?

Я повертела перед его носом только что купленной трубкой:

– Приобрела в киоске у метро. Всего-то полторы тысячи рублей стоил.

Герман скривился:

– Такой даже первокласснику примитивным покажется, нет ни одной дополнительной функции.

– Звонит, и ладно, – отмахнулась я. – Зачем мне симбиоз фото, видео и прочей чепухи?

– А Интернет? – возмутился Герман.

– Я практически им не пользуюсь, – опрометчиво сообщила я правду.

– Электричество у тебя в пещере есть, – съехидничал компьютерщик, – или ты до сих пор не в курсе, что человечество отказалось от свечей? И где хранишь на зиму запас сена для лошади?

Я не стала отвечать на глупые замечания.

– Что удалось выжать из имеющейся у тебя записи?

– Объект разговаривал в закрытом помещении, ни шума улицы, ни других звуков не обнаружено, – отрапортовал Герман.

– Здорово, – сказала я, – радиус поиска ограничивается миллионами квартир, магазинов, залов ожидания на вокзалах и аэропортах, ну, еще метро до кучи.

– Подземка исключена, места большого скопления народа тоже, у них свой четко выделяемый фон, – объявил Герман. – Работу я еще не закончил.

– Надеюсь, новый материал тебе поможет, – вздохнула я. – Звони в любое время дня и ночи. Там на одной записи есть странный звук, шипение. Мне почему-то кажется, что я слышала его раньше, но никак не могу припомнить, где.

– Еще кофе? – радушно предложил Герман, пряча мой мобильный в карман.

– Поеду дальше, – отказалась я.

– Читала сегодняшнюю «Сплетницу»? – неожиданно поинтересовался Герман.

– Нет, а что там? – полюбопытствовала я.

Он бросил на стол сложенную до размера сигаретной пачки газету: