понять, что у вас нет будущего. Не оставляй ее в подвешенном состоянии. Даже если это больно, на этот раз полностью порви с ней. Ни брака, ни дружбы, ничего. Это единственный способ, чтобы она когда-либо смогла забыть тебя.
— Разве Эверли не должна решать это?
— Она подписала бумаги? — спросил Норт.
— Да.
— Значит она решила.
У Дилана сжалось горло. Да, она решила. И он тоже. Но даже если они оба знали, что это лучший способ двигаться вперед, это не помешало их разводу снова причинить боль.
И это не помешало ему хотеть ее. Потребность ощущалась как постоянная боль глубоко внутри него. Не только потому, что она продолжала смотреть на него так, словно тоже хотела его, но и потому, что в его будущей бывшей жене было что-то такое совершенное.
Ее огонь, ее энтузиазм, ее доброта. Он хотел всего этого. Но он также знал, что восемь лет назад он отнял у нее все это. Причинил ей боль из-за принятых им решений.
Норт был прав. Он не мог так поступить с ней снова. Любовь должна была быть бескорыстной. Доброй. Она все еще была его женой, и пока она ею является, его работой будет защищать ее.
Даже если человеком, от которого он ее защищает, будет он сам.
Глава 14
Дилан вышел из машины, пока Эверли спускалась по ступенькам своего коттеджа с сумкой, небрежно перекинутой через плечо, и пальто в руках. На ней были джинсы, которые выглядели так, словно были нарисованы на ее ногах, и кремовый кашемировый свитер с широким вырезом, открывающий ее изысканные плечи.
Он взял у нее из рук ее дорожную сумку и понес к своей машине. Как только положил сумку в багажник, он открыл для Эверли дверь и помог забраться внутрь.
Заводя машину, он слишком остро ощутил аромат ее духов. Цитрусовые и цветочные нотки наполнили машину, пронзая его желанием.
День обещал быть чертовски долгим.
— Ты выглядишь немного смущенным, — беспечно сказала она. Он снова взглянул на нее, сохраняя нейтральное выражение лица, когда выезжал на шоссе. Она прикусила нижнюю губу. — Думаю, это становится трудным для тебя.
Он слышал смех в ее голосе, черт бы ее побрал.
— Тебе это нравится?
— Возможно. — Она провела пальцами по своим золотистым волосам, перекидывая их через плечо. — Знаешь, есть один способ, которым мы могли бы все немного упростить.
— Какой?
— Мы могли бы заняться сексом сегодня вечером.
— Какого черта? — перед ним остановилась машина, и ему пришлось нажать на тормоза, чтобы не врезаться в нее сзади. — Господи, Эверли, предупреждай парня, когда планируешь сделать ему предложение.
Она ухмыльнулась.
— Я серьезно. Мы должны заняться сексом сегодня вечером. Это напряжение между нами сводит меня с ума. Я думала о том, что ты сказал, что все это происходит из-за того, что мы так хорошо знаем тела друг друга. Что, если мы просто позволим неизбежному случиться? Это могло бы облегчить жизнь нам обоим.
— Это плохая идея. Действительно плохая идея. — Он стиснул зубы.
— Почему? — она поерзала на пассажирском сиденье, пока не посмотрела на него. — Ты сказал мне, что тоже это чувствуешь.
— Конечно, я это чувствую. Я тебе это говорил. Но это не значит, что я должен что-то с этим делать. Я больше, чем мои низменные побуждения.
— А я нет?
Он взглянул на нее.
— Эверли, ты намного больше.
Ее грудь сжалась.
— Но почему мы не можем сделать это? — прошептала она. — Уступить нашим потребностям. Не было бы проще просто сделать это? И, может быть, тогда мы смогли бы двигаться дальше по жизни.
Он запустил пальцы в волосы. Его спина была прямой, челюсть напряженной.
— Да, но я обещал Норту, что не прикоснусь к тебе.
— Ты что?
— Он попросил меня разъяснить тебе, что у нас нет будущего. Он думает, что я собираюсь снова причинить тебе боль.
Усмешка тронула губы Эверли.
— Значит, если бы не Норт, ты бы занялся со мной сексом?
— Это не то, что я сказал. — В его словах слышалось разочарование.
— Это именно то, что ты сказал. Я сказала тебе, что это было бы хорошо, и ты сказал: «Да, но я обещал Норту, что не прикоснусь к тебе».
— Так будет проходить весь вечер? — спросил Дилан. — Просто чтобы я мог подготовиться.
— Ты бы предпочел, чтобы я включила рождественскую музыку и занялась вязанием?
На его губах появилась улыбка.
— Сейчас это звучит неплохо.
— Хорошо. Но позволь мне спросить тебя об одной вещи. Тогда я заткнусь.
— Одной?
Она поднесла пальцы ко лбу.
— Клянусь честью скаута.
— Ладно, валяй.
— Ты хочешь заняться со мной сексом?
Тик в его челюсти вернулся. Он провел большим пальцем по линии подбородка, не отрывая взгляда от дороги впереди.
— Это очень сложный вопрос.
— Но ответ должен быть простым. Выбор из двух слов: да или нет.
Его глаза метнулись к ней, затем вернулись к дороге.
— Да, я хочу заняться с тобой сексом. Но нет, я не думаю, что это хорошая идея.
Она снова подвинулась, и он посмотрел в ее сторону как раз в тот момент, когда ее свитер спал немного ниже. Он хотел завязать эту чертову штуку на ее шее.
— Почему это не очень хорошая идея? — спросила она его.
— Ты задала один вопрос. Мы закончили. — Луч солнца пробился сквозь облака, заставив горные вершины заискриться.
— И это все? Больше никаких обсуждений?
— Верно.
— Значит, ты не будешь возражать, если я начну встречаться с другими?
— Что? — его брови нахмурились. — Я имею в виду, нет. Это твоя жизнь. При условии, что это произойдет, как только я уеду из города.
— Правда?
Он стиснул зубы.
— Да, правда. Я не глупый, и знаю, что ты встречалась с другими парнями. Но я действительно не хочу знать об этом, если ты не против. И мы живем в маленьком городке, так что, если это случится, пока я здесь, я узнаю об этом. Поэтому, пожалуйста, повремени, пока я не вернусь в Африку.
— Что, если я познакомлюсь с кем-нибудь на вечеринке сегодня вечером? Нормально ли, если я буду флиртовать?
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что мы делим спальню. И все думают, что мы женаты.
— Мы женаты, — указала она.
Он поморщился.
— Номинально, да. Но в любом случае, я не хочу быть рогоносцем. И ты сама сказала, что не хочешь изменять мне.
— И ты сказал мне, что это не измена, — отметила она.
Он разочарованно зарычал, а затем ударил ладонью по центру руля.
— Можем мы поговорить о чем-нибудь другом, пожалуйста?
— Конечно. О чем поговорим?
— Может быть, нам не стоит разговаривать. Может быть, нам следует помолчать остаток пути, — прорычал он.
Снег начал падать, когда они достигли подножия горного перевала. Ничего такого, просто припорошило, из-за чего все выглядело красиво. Вдалеке она могла видеть зеленую витую вывеску