Кэми шагнула вперед и прошла по периметру хижины. Домик был крошечным, и Кэми одержимо изучила фотографии из ее камеры телефона. Казалось, здесь не было ничего нового. Итак, кто бы это ни был, он не возвращался, подумала она. Приятно знать.
Она встала у двери с Джаредом, пытаясь найти какие-нибудь сломанные ветки или измельченный подлесок, указывающий, каким образом тот, кто убил лису, сбежал. Но здесь была полиция, да и они с Джаредом не были осторожны по пути. Признаки людей были везде. Когда Кэми увидела мерцание, она автоматически и без особого интереса наклонилась за блестящим белым пластиком. Это был пластик: она предположила, что это мусор. Потом она посмотрела на то, что лежало в ладони.
— Это ключ от номера, — сказал медленно Джаред. — Кажется, это зовется — «Верный постоялец».
— Это причудливый пансион в нескольких километрах от города, — так же медленно сказала Кэми.
Облегчение пришло на смену шоку. Значит, ответственным за это может быть приезжий. Не тот, кого она знала: человек не из ее города.
— Наша первая улика, — заметил Джаред. — Дай пять.
Они оба замешкались, в последний момент, посмотрев друг на друга, и осознанно избежали соприкосновения руками. Жест немного походил на помахивание друг другу на расстоянии, которое существовало только в их мыслях.
Кэми закусила губу, потом сунула карточку в карман и направилась к дому, Джаред последовал за ней на расстоянии.
Глава 12
ЛУЖИ СЛЕЗ
— Вот чего я не понимаю про это место, — сказал Джаред, после длительной неловкой паузы. — Так почему камни здесь кругом, в том числе, камень большого дурацкого мавзолея, в котором мне приходится жить, цвета мочи.
— Это котсуолдский камень! — воскликнула Кэми. — И у него медовый цвет. Он очень популярен. Большинство зданий в городках Котсуолда построены из этого камня. Вот почему они являются такими прекрасными достопримечательностями для туристов.
— Котсуолда? — переспросил Джаред. — Я думал, это местечко находится где-то в Оксфоршире. Или в Глостершире. Где-нибудь с окончанием на ‘шир’.
— Котсуолд простирается и там, и там, — сказала Кэми. — Это ряд холмов и городков, славящихся своей красотой. А также и овцами, но речь не об этом. По другую сторону леса есть карьер, где прежде и добывался камень. В течение пятидесяти лет запасы этого камня были истощены, потому-то все так любят котсуолдский камень.
— И все равно его цвет напоминает мочу.
— Медовый!
— Ты можешь сколь угодно умасливать меня, детка, но мне-то лучше знать, каким я его вижу. — Джаред, посмотрев на нее, ухмыльнулся.
Кэми сопоставила выражение его лица с его эмоциями: ей хотелось их запомнить, чтобы впредь знать, как его лицо выражает чувства.
Вот как, значит, выглядит лицо «самодовольного идиота, который считает, что он забавен», подметила Кэми. Ни в коем случае не спутать с другими вариациями «самодовольного идиота».
«А все мне уши прожужжали, что английские девушки были такими сладкими, — сказал Джаред, а затем:
— О, эй».
Кэми светилась от гордости за то, что ей удалось удивить его.
— Я сделала еще один крюк по дороге ко мне домой. Так как ты новичок и все такое.
Тишь леса теперь сменилась спокойствием стоячих вод, тишина будто обволакивала, и ее не могли нарушить ни гудение насекомых, ни шелест деревьев.
На поляне рядышком раскинулись два озера, два мерцающих круглых стекла, словно земля нацепила очки. Кэми уже видела, как озера меняли свои цвета, от жемчужно серого под облачным небом или голубого в свете солнца, но прямо сейчас они были зелеными, цвета зеленого бутылочного стекла, которое превратилось в жидкость и залило собой бледный песок. В дальнем водоеме свои ветви купала плакучая ива, какие-то листья скользили по гладкой поверхности, а другие утонули и потемнели.
— Это Лужи Слез.
Кэми встревожилась, увидев как о серебристую гладь ударились несколько дождинок, но прежде чем она успела предложить найти укрытие, Кэми посмотрела наверх и увидела, как дождевые тучи над ними начали таять. Она опустила взгляд на безмятежно мерцающую воду, заметив небольшую улыбку Джареда. Это была даже не то, чтобы улыбка, которая не шла ни в какое сравнение с улыбкой Эша, но Кэми могла разглядеть чувства, стоящие за ней. Она могла разделить его радость и перемешать это чувство со своим, что делало эту улыбку теплой, словно прикосновение.
— Разочарованный Дол, Река Разочарований, Лужи Слез, — сказал Джаред. — А карьер называется По-настоящему депрессивный карьер?
— Да, — ответила Кэми. — Кроме того, я проживаю на Улице Верной погибели.
Джаред подошел ближе к озерам. Он стоял, всматриваясь в одно из них, а затем оглянулся через плечо на Кэми.
Кэми вдруг подумалось, что он должен был бы казаться чужаком, мажор в своей потертой кожаной куртке, но это было не так. Он отлично вписывался в окружающий мир. Над его головой свисали деревья, которые отбрасывали на него тень, и на долю секунды ей показалось, что его глаза искрятся зеленым. Ей пришло в голову, что Линберны жили в Разочарованном доле с незапамятных времен.
— Кажется, я что-то вижу в воде, — сказал Джаред.
Любопытство тут же заставило Кэми позабыть обо всех странностях и стремглав кинуться к Джареду.
— Я ничего не вижу.
— Мне показалось, что я увидел блеск металла, — сказал Джаред. — Может быть, я понадеялся увидеть еще больше колоколов предков.
— Или это были блики солнца в воде.
— Или блики солнца, — согласился Джаред. — Итак, я когда-нибудь увижу твой дом на Улице Верной погибели?
Когда они снова направились к ней домой, после того, как дважды совершили самые длинные кратчайшие пути в мире, Кэми должна была признать, что нервничает. Ее дом выглядел нелепым. Только ее родители не обращали никакого внимания на новую технологию крытия крыш, которая была доступна, ох, дай Бог памяти, шесть сотен лет назад, и жили в доме с соломенной крышей. Когда они добрались до него, она с некоторым опасением распахнула ворота, которые из леса вели прямо в сад.
— Никаких шуток по поводу дома Глэссов, — сказала она Джареду. — Потому что мы их все уже слышали.
— А как насчет…
— И это мы тоже слышали, — твердо сказала Кэми.
Ворота распахнулись.
Дом Глэссов был тоже выстроен из котсуолдского камня. Но это был небольшой домишко, уютно устроившийся в низине под лесом. Над желтым камнем свисала темная солома, а перед низкими окнами с ветвей капала жимолость. Над дверью красовалась «Г», а затем царапина в камне, за которой уже шло слово «Дом». Кэми прошла через сад. Траву следовало бы подстричь и ей пришлось еще перепрыгивать через велосипед Томо. Лейка была повешена на стену.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});