– Я правда не хотела. Случайно задела твое сломанное крыло, – глядя ей в глаза, тихо говорю.
Знаю, что она меня не понимает, но все же пытаюсь объяснить, как так вышло, что я причинила ей боль.
Мышка тяжело вздыхает, кладет голову мне на колени и снова укрывается крылом.
Моё сердце при виде её страданий начинает щемить. А желание как-то помочь, облегчить боль, становится почти нестерпимым.
Мне так сильно хочется, чтобы её крыло снова стало невредимым, что я, поддавшись внезапно появившемуся порыву, кладу ладонь на мышку и прикрываю глаза.
Не знаю, что на меня находит. С чего я решила, что смогу облегчить её боль. В этот момент мной руководят эмоции. Сострадание к страдающему существу.
Сначала ничего не происходит. Я чувствую только тепло, идущее от мышки, ее дыхание. А потом в моей груди появляется приятное тепло, оно медленно перетекает в ладони, а из них в мышку.
По крайней мере, мне так кажется. Я так воображаю…
Когда легкое сияние касается моих прикрытых глаз, я распахиваю их и, задержав дыхание, с неверием взираю на свои светящиеся руки.
Невероятно… Невозможно… Или, всё-таки возможно?
Это пугающе-прекрасное зрелище поражает меня до глубины души. И прежде чем я осознаю происходящее, спустя быстрое мгновенье, оно проходит. Сияние исчезает, словно его никогда и не было. Карета снова погружается в легкий полумрак.
Медленно подняв к лицу одну руку, со всех сторон осматриваю ладонь. Ничего. Обычная ухоженная женская ладонь с длинными пальцами.
Может, привиделось от духоты? Я могла задремать…
Смотрю на Лану. Она по-прежнему спит, поэтому не может подтвердить или опровергнуть только что виденное мной волшебство.
Почувствовав шевеление на ладони, смотрю на мышку. Белая красавица в этот момент принимает вертикальное положение и расправляет оба крыла. Пару раз машет ими, а потом взлетает.
Радостный писк вызывает у меня улыбку. Такая она забавная. Но почти тут же улыбка исчезает с моих губ, когда я вспоминаю, что крыло у мышки было сломано. Она не может летать со сломанным крылом… Но как?..
Неужели не привиделось? Неужели я излечила крыло? Как? У меня же нет магии…
Прислушиваюсь к себе, пытаюсь понять, есть ли какие-то изменения. Ничего. Все так же. Голова тяжелая от духоты. Тошнота есть, правда, стала не такой сильной. Больше ничего. Тепло, что ещё недавно я ощущала, бесследно пропало.
В этот момент карету подбрасывает и накреняет вбок. Мышка, пискнув, стрелой возвращается ко мне на колени, а я, обеими руками вцепившись в сиденье, сжимаю зубы, чтобы не закричать от страха. Все мысли о возможной магии вылетают из головы.
– Что происходит? – испуганно хлопая глазами, сонным голосом спрашивает у меня проснувшаяся Лана.
– Не знаю, – отвечаю ей, отмечая, что мы замедляемся.
Как только карета останавливается, дверь распахивается, и граф сообщает нам с Ланой, что у кареты сломалось колесо. И дальнейший путь до ближайшей таверны нам придется проделать верхом на лошадях.
Моё нечаянное желание сбылось. И теперь я не знала, то ли радоваться, то ли плакать. Одно успокаивало, что ехать придется попутчиком. Вместо меня лошадью будет управлять охранник, которому я досталась в пару.
Не зря говорят в моём мире: «Бойтесь своих желаний, они имеют свойства сбываться».
Уже после получаса пути я не чувствовала свой отбитый зад. Казалось, что все мои внутренности перемешались от бесконечной тряски. Я мечтала лечь и умереть.
Я говорила, что упрямая? Сильная? Забудьте! Беру свои слова обратно! Готова сдаться прямо сейчас. Только спустите меня с этого орудия пыток под гордым названием «конь»!
Я готова вернуться в карету и тихой мышью просидеть там до самого дворца.
Кстати о мышке… Вот ей-то как раз вполне комфортно. Ведь ей не нужно скакать на коне. Она умеет летать, что и делает на расстоянии от нас.
Почему она не улетает, а следует за нами, не знаю. Но то и дело краем глаза замечаю белое пятно, мелькающее где-то сбоку.
Когда мы добираемся до таверны, я готова расплакаться от счастья. Самостоятельно слезть с лошади сил нет, поэтому я без зазрения совести и неуместного в данный момент смущения, пользуюсь помощью охранника.
Бросив взгляд на Лану и отметив её не менее уставший, чем у меня, вид, испытываю позорное облегчение.
Мысль о том, что и скачка на коне далась ей так же легко, как поездка в карете, вызывает жгучее чувство несправедливости и рациональной обиды на весь мир.
Знаю, что это неправильно, недостойно, но я тоже человек и имею свои недостатки.
Неприятно чувствовать себя слабой неумехой, не приспособленной к жизни. Ведь я совсем не неженка, просто такие поездки не для меня.
Я предпочитаю машины и самолеты. И поезда. В общем, те виды транспорта, где есть комфорт.
Как граф торговался, заказывая нам номера, пропускаю мимо. Все силы уходят на то, чтобы удерживать свое ноющее тело в вертикальном положении.
Лишь когда мы с Ланой оказываемся в номере и я подхожу к наполненной тёплой водой лохани, по форме напоминающей ванну, возвращаюсь в реальность. Желание смыть с себя пот и пыль придает сил. И я первой погружаюсь в воду.
Долго разлеживаться сил и времени нет, Лана тоже мечтает помыться, поэтому действуя на автопилоте, как могу быстро промываю волосы и мою тело. После чего вылезаю, заворачиваюсь в поданное Ланой большое полотенце и забираюсь на кровать.
Как только шустрые слуги меняют воду, Лана тоже моется. После нам приносят скудный ужин, который мы с трудом осиливаем наполовину, так как глаза слипаются на ходу.
Стоит нашим головам только коснуться подушки, как мы счастливо засыпаем.
Глава 14
– Как спалось? – сделав глоток теплого компота, по вкусу напоминающего смородину, обращаюсь ко всё еще завтракающей Лане.
Завтракаем мы в комнате. Граф до отъезда запретил нам выходить из неё. Нас такое решение вполне устраивало, видеть лишний раз его кислую рожу желания не было.
– На удивление