живыми в привычном нам понимании. Да, в отличие призываемых отпечтаков, эти монстры могли иметь индивидуальные отличия, действовать самостоятельно, даже вести себя как полноценные живые создания.
Но не стоит этим обманываться. Это существа Анимы, состоящие из Анимы, подпитываемые ею и в нее же возвращающиеся после смерти. А-твари не спят, не отдыхают, даже банально не срут и не метят территорию. Они не размножаются, у них нет брачного сезона, нет ореола обитания.
Это машины для уничтожения разумных существ. Которые будто бы имитируют живых созданий, хотя сами ими не являются. Они просто сумели выбраться из своих изолированных ненастоящих мирков в наш. И при этом просто продолжают играть свои роли.
И главным признаком того, что разломные монстры не созданы природой, это отсутствие двух базовых инстинктов, отвечающих за выживание любого вида. У них отсутствуют напрочь инстинкт размножения и инстинкт самосохранения.
Потому, когда одинокая бронерога увидела наш отряд, она без всякой задней мысли бросилась в самоубийственную атаку. Эту помесь ящера с крокодилом мы заметили сразу, но она почему-то пропустила наш авангард и атаковала уже основную группу. Те были предупреждены, потому с легкостью прибили низкоранговую тварь.
— Раненый, — пояснил Полдень.
Другому человеку это бы ничего не дало, но мне не требовалось объяснений. Бронероги не водятся в разломах по одному, их всегда несколько. Если они откуда-то выползли, то вряд ли разбегутся. В обычной ситуации, где есть одна, должны быть и другие.
Но если эта тварь была ранена, то вполне могла отстать от своей группы и потому оказалась здесь в одиночестве. Возможно, это произошло годы назад, может вчера. Но следов мы не нашли, так что скорей всего она была здесь одна.
Воздух тоже отрабатывал свой хлеб, сообщая о бродячих тварях. Мы несколько раз меняли маршрут, закладывая крюки и обходя крупные скопления противника. Биться в диких землях всегда себе дороже. Твари чуют Аниму, так что любое использование отпечатков привлечет еще больше монстров. И будет замкнутый круг, где чем больше ты убиваешь монстров, тем еще больше монстров тебе придется убить.
Стычки тоже были, без них никуда. У разных противников разный радиус обнаружения. И некоторых было проще прибить, чем обойти. В целом, четыре-пять часов в диких землях для подобного отряда — легкая прогулка.
Если не нарваться на кого-то действительно опасного, то ничего страшного не произойдет. Даже если мы соберем за собой большой хвост, то в конце просто нырнем в разлом, куда бродячим тварям ходу нет.
С первой серьезной проблемой мы столкнулись через два часа, когда на горизонте показались странные облака. Это вполне могли быть грозовые змеи, которые не терпят конкуренции в воздухе, так пришлось спускать всадника вместе с виверной.
Вторую проблему удалось обнаружить мне, когда я остановил Полдня.
— Духовой капкан, — произнес я. — Впереди, большой радиус. Надо отойти обратно.
— Уверен? — нахмурился разведчик. — Я никого не вижу.
— Температура упала. Мы уже в радиусе. Впереди духи, высасывающие жизнь. Мне нечем проверить, но если в отряде нет рассеивателя, то лучше обогнуть.
Полдень простоял так около минуты, решаясь, стоит ли ему довериться моему чутью. Он не чувствовал разницы, потому что не работал в условиях низких температур. Зимой на севере почувствовать аномальный перепад температуры в три-пять градусов было куда сложнее. Так что здесь и сейчас для меня это стало слишком очевидно.
Сразу видно, что у Полдня не было сумасшедшего фанатика-наставника, который заставлял бы его с голой задницей ходить по колено в сугробах, чтобы обрисовать точный радиус капкана с духами в центре.
Но, должен признать, после такого я их чую на раз-два, особенно в теплом климате.
Полдень в итоге сдался и решил просто передать информацию лидеру, а не принимать решение самому. Неизвестно, насколько близко мы подошли к зоне риска, когда духи сами сорвутся в атаку.
В итоге рассеивателя в отряде не оказалось. Все-таки бестелесные противники довольно редко встречаются, а без подходящих заклинаний бороться с ними та еще морока. Наверняка у клановых имеются смежные заклинания, вроде изгнания скверны или очищения, которые в легкую валят духов. Но тратить их без крайней необходимости никто не захочет. Такой отпечаток может спасти жизнь, вовремя развеяв какое-нибудь мерзкое проклятие, например.
К счастью, капкан оказался небольшим, что-то около трехсот метров в диаметре. Скорей всего в нем обитало всего пара духов, так что мы дольше на месте стояли, чем обходили его. Вся информация моментально отправлялась через А-связь в лагерь в крепости, чтобы отряд прикрытия через два дня не попался в известные ловушки.
Там всего несколько призывателей, остальные это боевики с обычным огнестрелом. Вот им духовой капкан мог создать серьезных проблем.
Уже возле самого разлома мы наткнулись на сигнальный круг. Магическая ловушка, которую не видно простым взглядом. Ее обнаружил Полдень, в плане теней такие штуки можно было разглядеть, если они были поставлены достаточно давно.
Пока остальные подтягивались к разлому, мы устроили целую дискуссию вокруг этой ловушки, чуть до драки не дошло.
Полдень был уверен, что это Ночной Жнец, потому что ловушка походила на маячок и должна была повесить метку на того, кто в нее наступил. И тогда бедолагу бы прирезали после захода солнца.
Другой парень уверял, что это печать орочьего шамана и от нее веет огненным аспектом. Третий с пеной у рта доказывал, что это круг быкоподобной расы таурусов. И в ней заключен дух.
— Эзо, что скажешь? — внезапно повернулся ко мне Полдень.
— Я таких не встречал, — пожал я плечами. — Но от нее веет некротикой. Еле-еле, но все же.
Повисла пауза, все тут же начали «принюхиваться» к ловушке, пытаясь уловить эманации аспекта смерти.
— Да хрен бы он понимал, — злился здорвяк. — Огненная это печать. Ог-нен-ная! Кто у нас огневик? Я у нас огневик.
— Позовите Каина.
— Полдень, не стоит его отвлекать по таким мелочам.
— Позовите Каина, — спокойно повторил теневик. Почему-то никто не стал с ним больше спорить.
Через несколько минут к нам подошел пожилой мужчина в поношенной одежде, опирающийся на трость, будто бы ему трудно ходить. Впрочем, от этой трости так несло Анимой, что подобная ширма могла ввести в заблуждение разве что обычного человека. И то вряд ли.
Мужчина лишь коротко взглянул на печать, нахмурился, а затем ткнул тростью в центр. Печать развалилась и в воздух взметнулось облачко пыли. Которое, впрочем, также быстро исчезло.
— Кто нашел? — спросил старик.
— Я, — ответил Полдень. — Возник спор. Предположили некротический аспект.
— Да огненный это, — проворчал здоровяк, но под взглядом старика быстро стушевался.
— Идите в разлом, нечего вам тут делать, — кивнул старик в сторону портала.
Никто не стал с ним спорить, а я просто последовал за Полднем. Старик остался стоять на том же месте. Я все же не удержался и обернулся посмотреть, словно нутром почуял. Пожилой мужчина вытянул вперед руку, покрытую серой матовой перчаткой длани. Я не видел, какое заклинание он использует, но зато прекрасно разглядел пять камней.
Два обсидиана и три кости. Тьма и смерть. У этого клана был не только свой теневик, но и полноценный некромант. Все интереснее и интереснее. И левая ладонь чешется все сильнее и сильнее.
Глава 11
Меня бы даже по рекомендации нахрен послали
В момент, когда последний призыватель зашел в разлом, над землей взвился ветер, заклубилась пыль, сворачиваясь в странные завихрения.
Они начали стягиваться в одном место, влекомые неведомой силой. И если бы кто-то наблюдал за этим со стороны, то он бы понял, что в воздухе клубится вовсе не пыль, а хлопья пепла.
Они появлялись из ниоткуда и собирались в одном месте, пока не превратились в настоящий серый вихрь. Впрочем, в одно мгновение он опал и на том месте поднялся человек в сером плаще с глубоким капюшоном.
Со спины можно было различить лишь худую слегка сгорбленную фигуру, словно человек не любил держать спину прямо. А еще можно было заметить длань, что держала тонский костяной посох, оканчивающийся скрюченной лапой в навершии. Будто бы существо перед смертью держало большой шар, и когтистые пальцами так и застыли, теперь сжимая лишь пустоту.
Еще одной примечательной деталью была длань, державшая посох. В отличие