невозможным. Тем более что мужик на вазе был очень похож на гражданина Полипенко. Честное слово! Такая же лысина, кучерявая длинная борода, усталый взгляд, мешки под глазами, безвольный подбородок сластолюбца и садиста…
– Огромное спасибо за содержательный рассказ, – честно поблагодарил я где-то через полчасика. Диня даже не думал появляться, и мне пришлось рискнуть: – Но, может быть, есть какие-то древности, которые вы не успели выложить и описать?
– Ну, э-э… да. Там, в запасниках, есть несколько фибул, два кинжала начала бронзового заселения, бусы эллинской эпохи и…
– Фибулы, – уверенно перебил я, включая всё своё мужское обаяние. – В настоящее время мне как раз заказали статью в одном научном журнале, тема – заколки для плащей в Древней Греции, Скандинавии и Священной Римской империи. Можно посмотреть?
– Ой, это мне нужно у начальства разрешение выписывать и…
– Только посмотреть, я даже фотографировать не буду!
– Ну-у, наверное, всё-таки надо…
– А что вы делаете сегодня после работы?
Один простой вопрос решил все мои проблемы. Смуглая Гюзель засмущалась ещё больше и безропотно повела меня в хранилище. В самом деле, чего одним сотрудникам музея прятать от своих же коллег из другого музея? Мы на одной стороне. Ну почти…
Конечно, факта наличия конкуренции никто не отменял. И да, сами музейщики периодически люто завидуют друг другу. Если, например, кому-то подарили коллекцию неизвестных рисунков Дейнеки. Или кто-то получил крупный грант на компьютерное переоснащение, новый дизайн, современные решения в тактильном действии, когда посетитель может вести конницу на Куликовом поле, стоять у штурвала старинной бригантины, стрелять из пушки на Бородинском сражении или сидеть кабине пилота во время боёв за Берлин. Ну здорово же?
– Ты хорошо её знаешь?
– Я вообще её не знаю.
– Ты врёшь, милый. Если ты не знаком с ней, то почему она?
– Потому что это ты её выбрала.
– Я лишь предложила!
– Ага, там ещё была старуха-смотритель, уборщица и ночной охранник, с лысиной и пузом. На кого, по-твоему, клюнул бы этот парень?
– Во-первых, дискриминация кого-либо по возрасту или внешности – это фу! А во-вторых, теперь я точно знаю, на кого клюнул ты.
– Но она же страшная.
– А вот этого он ещё не знает…
Мы зашли в небольшую комнату, забитую ящиками и коробками, где мне было предложено полюбоваться последними поступлениями. Я сразу выхватил взглядом нужную нам фибулу и теперь напряжённо думал, как бы заставить девушку-экскурсовода хоть на минуточку отвернуться.
– Гюзель, вы так и не сказали, свободны ли вечером? – Я незаметно извлёк пластилиновую копию, выжидая нужный момент.
– Ой, а вам зачем? Вы… хотите меня… то есть хотите куда-то меня пригласить?
– Почему нет? – мне пришлось чихнуть, извиниться, приложить платок к носу, опустить руку с платком и… папа бы меня не понял, а может, даже отрёкся бы от сына-вора. – Но я мало знаю Анапу, а в какой ресторан лично вам хотелось бы пойти? Какая кухня вам нравится, что вы бы предпочли к ужину?
– Ах, Александр, – она вновь жутко смутилась и покраснела. – Наверное, если можно и вы не против, то… вашу печень!
Мне показалось, что я ослышался. Наказание за маленькую кражу просто не могло быть столь скоропостижным. Но в этот момент щёлкнул электрический замок, и я остался один на один с резко посиневшей девицей, из-под длинной юбки которой вдруг начали выползать красно-коричневые щупальца кракена с противными присосками.
– Гюзель, вы чего?!
– Александр, вы сами просили показать вам ВСЁ! Наслаждайтесь, пока можете. Через минуту я вас задушу, высосу вашу кровь, а потом с наслаждением попробую на вкус вашу печень. Вы ведь не алкоголик?
– Ну… нет. Однако последние дни я пил.
– Никто не совершенен, – печально вздохнула она и пошла в атаку. Ровно в этот же момент в помещении вдруг погас свет.
– Что за…
– Денисыч, спасибо, – от души прошептал я, не вдаваясь в детали, а просто сваливая коробки в кучу и бросаясь к выходу.
Электрический замок был отключён, дорога свободна, так что злобное шипение Гюзель из-под обвалившихся ящиков никак не могло меня удержать.
Я буквально воспарил над порогом в длинном прыжке и бросился к выходу. Музей был погружён в сумерки, электрическое освещение отсутствовало, а зажигать свечи им запрещали правила пожарной безопасности.
Из прохода на меня реально лаяла бабулька-уборщица, стоя на четырёх лапах и задрав облезлый хвост, но я уже ничему не удивлялся – было просто некогда. Мне удалось вырваться в общий коридор, а оттуда, через служебное помещение, во двор. Там, петляя узкими тропками между остатками стен и фундамента древнего города, развернуться к забору, где тусовались люди, купившие билеты на так называемое «шоу гладиаторов». Я должен затеряться в толпе.
– Врёшь, не уйдёшь! Хватайте его, он не из нашего музея!
За мной припустила многоногая Гюзель, и, повинуясь её крикам, прямо из-под земли на меня пошли призраки. Честное благородное, натуральные привидения – полупрозрачные, медлительные, но злобные до крайности. Дымчатые струящиеся руки потянулись ко мне, и скорость движения пришлось увеличить вдвое, но…
– А к-кому вы-пи-ить? – в дальнем углу двора показалась качающаяся фигура.
Прямо на землю потекло красное греческое вино, и ни один призрак не посмел ослушаться зова сердца или что там у них ещё осталось. Возмущённая Гюзель визжала, как японская бензопила на Курильских островах, но её никто не слушал. То есть почти никто, потому что к тому моменту, как я добежал до забора, к погоне присоединилась музейная охрана. Четверо дедов-пенсионеров, ветеранов уж не знаю каких войн, начали рвать на груди тельняшки и камуфляж, на ходу вытаскивая засапожные ножи.
– Спокойной ночи, малыши, – громко объявил я, переваливаясь через забор.
Но, как оказалось, очень зря, потому что я попал в гущу битвы десяти «гладиаторов», и все эти спортивные ребята набросились на меня, как пираньи-журналюги на голую ножку фигуристки Загитовой. В моём случае разница заключалась лишь в том, что её они пытались дискредитировать, а меня тупо прикончить. Зрители аплодировали стоя!
И вот в этот пиковый момент над «древнеримской» ареной прогрохотало исконно русское:
– Всех убью, один останусь!
Кажется, в литературе этот клич использовал богатырь Жихарь. Так вот, не знаю, читал ли Герман фэнтези Михаила Успенского, но в бой он ворвался словно смерч направленного действия. Я никогда не видел, как один невооружённый человек без всякого кунг-фу или ушу раскидывает по углам десяток профессиональных каскадёров.
Двух здоровяков с мечами в доспехах римских воинов он просто размазал вдоль забора одним движением плеч. Воин в волчьей шкуре с топором