и развернулась, тут же невольно отшатнувшись. Перед самым ее лицом оказались те самые трусики, висящие на кончике гибкого черного пластикового прута, которым ее только что высекли. Не посмела ослушаться, протянула руку и быстро их сдернула, чтобы не показать, что рука предательски дрожит. Черт… попа и правда слегка горела от ударов, но гораздо сильнее пылали щеки от стыда.
Едва держась на ногах, присела на край стола, чтобы не упасть, а затем кое-как оделась, не смея вымолвить ни звука. О, она прекрасно понимала, что дело тут вовсе не только в его наглом поведении… Отчасти он был прав – похоже, ей нравилось то, что он делал… потому что он сам действовал на нее особым образом.
Поморщилась, думая о том, как всю ее буквально пронизывает горячей вибрацией от одного только вида его надменного красивого лица, от вида его по-мужски изящных и сильных рук с длинными пальцами… даже от его запаха вычурной роскоши…
Стоило только одеться и попытаться оправить юбку, как кончик прутика коснулся тыльной стороны ее ладони.
– Нет, Лали… – прорычал он тихо, почти нежно. – Подними ее.
Поняла без пояснений и придержала юбку, почему-то позволяя ему любоваться бесстыдным видом надетого нижнего белья. Кончик прутика потер сквозь обшитую бисером прорезь клитор, вызывая жаркую пульсацию и новый приступ дрожи. Затем он прошелся вверх, едва касаясь платья, пока не добрался до подбородка, легонько приподнимая его вверх.
– Можешь опустить юбку, – голос оказался спокойным, источающим уверенность и силу, но Лали чувствовала, что сама она была на взводе, практически потеряв сознание от переизбытка эмоций. Грудь часто вздымалась. Вся кожа пылала. – Пойдем, – проигнорировал ее состояние Виктор, отложил прут на стол и протянул ей руку ладонью вверх.
Сходя с ума от мучивших противоречий, заставила себя вложить похолодевшие пальцы в его теплую ладонь. Следуя за этим типом, почему-то не без волнения думала о собственных ощущениях от его прикосновения.
Когда они покинули комнату ее заточения, наконец вздохнула глубже и стала оглядываться по сторонам. Дух перехватило… Место, в котором они находились, будь то дворец или особняк, было поистине внушительных размеров… К тому же блистало роскошью и красотой. Старинные фрески на потолках и стенах, лепнина, барельефы, классические живописные полотна и античные скульптуры, колонны и высокие французские окна, через которые сквозь кружево сочной зеленой листвы лился солнечный свет…
Через великолепные залы, поражающие изяществом и разнообразием красок, узоров и произведений искусства, прошли в одну из небольших голубых гостиных с пятигранным эркером и пятью арочными окнами от пола до потолка, перемежаемыми тонкими коринфскими колоннами. За окнами виднелась терраса с ажурным кованым ограждением, на одном уровне с ним покачивались верхушки пальм и каких-то деревьев. А дальше… дальше простиралось море, бесконечное и ослепительное в своей голубизне.
По центру комнаты был расстелен мягкий ковер со сценкой охоты, судя по слегка потертому виду, антикварный, но не потерявший своего былого великолепия. То же можно было сказать о двух золоченых креслах с живописными композициями из дичи и фруктов на поблекшей голубоватой ткани. Декоративный камин с массивными золотыми часами. Огромное зеркало над ним. Статуи и статуэтки античных богов всех возможных габаритов, расставленные то тут, то там по своим пьедесталам. Свежие, едва срезанные цветы в греческих вазах и великолепно сервированный стол по центру.
Вырвав руку из пальцев своего спутника, Лали бросилась к одному из окон и прижалась ладонями и лбом к стеклу, любуясь удивительным пейзажем парка, беседки, увитой цветами, и морем с крошечными белыми парусами где-то на предзакатном горизонте. Судя по высоте, находились они не ниже четвертого этажа, да и не было здесь даже двери, чтобы выйти на террасу. Лишь этот дразнящий, головокружительный вид, от которого замирало сердце.
– Где мы? – поинтересовалась тут же, резко развернувшись к неспешно приблизившемуся со спины Виктору.
– На юго-восточном побережье Франции. Это все, что тебе следует знать, – ответил холодно, явно не собираясь поддаваться на любые уговоры и мольбы.
Увидев отстраненное выражение на его лице, девушка сникла и нахмурилась.
– Лазурный берег Франции густо населен. Здесь нет пустынных мест на побережье, – ответила жестко, будто что-то ему доказывая.
– Думаешь призвать на помощь соседей? – сунув руки в карманы брюк, Виктор возвышался над ней, надменно задрав подбородок. – Это невозможно. Особняк, как и окружающая его территория, надежно охраняется. Все двери и окна под сигнализацией. Весь персонал прекрасно проинструктирован. Тебе не следует совершать глупости, Лали.
Она отчаянно помотала головой.
– Что же мне следует, если вы постоянно делаете что-то против моей воли?
Мужчина вздохнул и мягко улыбнулся краем губ.
– Конечно, расслабиться и получать удовольствие, – в его ледяных зеленых глазах вспыхнули отблески острых осколков.
Девушка вновь вскипела, уже отойдя от его недавнего тлетворного и ядовитого воздействия на нее, когда в голове помутилось, когда тело охватывала дрожь, когда ее накрыло удушливой волной недопустимого желания.
– Вы. Мне. Не нравитесь! – отчеканила зло, испепеляя его своими невозможными манящими глазами юной лани.
– Нравлюсь, Лали. И ты это знаешь. – Мужчина прошел к столу и отодвинул один из стульев, приглашая ее сесть. – Предлагаю на время зарыть топор войны и приятно провести время.
Положив руки на спинку кресла, Виктор терпеливо наблюдал, как эта возмущенная красавица в своем золотом наряде выдохнула и покачала головой, борясь с гневом. Затем подхватила полы тяжелой, богато расшитой юбки, прошла к столу и села, тут же резко обернувшись через плечо и подняв голову, потому что он все еще стоял у нее за спиной.
Приблизился к ней сбоку и коснулся пальцами кольца на ее ошейнике, потом подбородка, затем губ, любуясь идеальными линиями, идеальной гладкостью, идеальной мягкостью. Черт, как жаль, что пока что следовало себя сдерживать… У него были планы на эти сочные спелые губки… Весьма приятные планы.
Женский подбородок вдруг выскользнул из его пальцев, потому что Лали резко отвернулась. Чертова упрямица. Мужские глаза потемнели, мышцы напряглись, и без того эрегированный член в брюках чувствительно дернулся, переполняясь желанием. Однако, он категорически не хотел ломать ее вот так сразу, хотя она и заслуживала наказания. Это было не в его стиле, к тому же едва ли осталось бы незаметным для ее психики. Слишком свободолюбивая девочка, да еще невинная… Игра с ней предвещала много радостей и наслаждений, он с нетерпением предвкушал весь спектр…
К удивлению своей спутницы, мужчина отошел и спокойно сел на свое место напротив. Взял с тарелки тканевую салфетку, сложенную в виде цветка, аккуратно расправил и положил на колени. В комнату в этот момент вошло четверо официантов с подносами.