— Ох ты ж, ядрены пассатижи!
Малышка Света подошла к миссии доктора очень серьезно: вся кожа домового, не скрытая волосами и одеждой, была вымазана зеленкой.
Ворча что-то под нос, он схватил с крыльца бинт, поплевал на него и приялся энергично тереть щеку. Вдруг замер, прислушиваясь, спрятал зеркальце и поспешил на лужайку перед домом, где жалобно хныкала спящая Света.
— Ну-ну, дитятко, — склонился домовой над девочкой. — Чур прогонит плохие сны. Одним своим видом. — совсем тихонько добавил он и невольно усмехнулся.
Покой деда Василия и его жены стерег весьма необычный патруль. Бестолковая кошка Джинджер за последние полгода на радость хозяевам поразительно изменилась к лучшему, а сейчас, во тьме ночи, ее и вовсе было не узнать. Под седлом и с изящной уздечкой, она скакала по участку, безупречно выполняя команды своего всадника. Тот был в старинном бархатном кафтане, штанах до колен, шелковых чулках и башмаках с сияющими пряжками — до полного облика щеголя XVIII века не хватало лишь пудреного парика. Время от времени домовой придерживал кошку, окидывая внимательным взглядом окрестности. Один раз он остановил Джинджер надолго и застыл, прислушиваясь. В конце концов покачал головой и продолжил путь.
Люди поселка мирно спали. Проснись большинство из них внезапно — не обнаружат рядом ничего необычного. Некоторые — станут в недоумении протирать глаза, проверять пульс, а то и перечитывать этикетку на склянке со снотворным. Но есть и такие, которые просто скажут кому-то, едва заметному в ночных тенях: "Привет!" или "Я оставил для тебя на столе бутерброд, а молоко возьми в холодильнике".
И никто из жителей поселка не смог бы сказать наверняка: потянулись ли Соседи к людям, или все-таки люди наконец вспомнили, что они не одиноки.
* * *
Сам который раз вгляделся в темноту и поежился. Неслышно подошла Ненила и взяла его за руку:
— Беспокоишься? Ничего, с растущей луной все уляжется. А сейчас — время загадывать желания.
Домовой что-то прошептал, глядя на людей, но даже Ненила не расслышала его слов.
— Ох, ну и хозяева же нам достались! — продолжала болтать домовушка. Если бы Сам не был так погружен в свои мысли, то непременно заметил бы, что Ненила в попытке отвлечь его копирует приемы Майи. — Почти год уж прошел, как здесь обосновались — и где?! где, я тебя спрашиваю, приличный огород — с картошкой, капустой, морковью да травками всяческими на приправы? Нету! Каково?! Покупное едим — не позорише ли? А газон — это ж тьфу, а не газон: покуда лопухи с тарелку не вырастут, их как бы и нету. Вот у деда-то Лешкиного что за хозяйство было: и сад фруктовый, и теплицы, и слоны косяками вокруг летали…
— Чего? — Сам ошалело уставился на Ненилу.
— Ничего! — хихикнула в ответ домовушка. — Проверяю, милый друг, слушаешь ты меня, или притворяешься. У нынешней хозяйки этому научилась.
— Ступай-ка лучше, обойди свой дом — убедись, что все в порядке, — Сам не оценил шутку Ненилы и ничуть не повеселел. — А я проверю свой.
Соблюдая вековые традиции, Сам старался пореже заглядывать в ванную, предоставив ответственность за нее Хлюпу. Но в этот раз заглянул — и обнаружил приятеля в раковине в обнимку с включенным карманным фонариком.
— Ты тоже это чувствуешь? — выпалил Хлюп безо всяких вступлений.
— Не бойся. Это всего лишь жара.
— Ну, если ты так говоришь… — Хлюп вздохнул с облегчением, но фонарик все же не выключил.
Сам поднялся на чердак, закрыл окошко, а после — аккуратно сложил валявшиеся в беспорядке журналы "Вокруг света": незачем людям знать, что вороны рассматривали в них картинки. Перед уходом еще разок подошел к окну — окинул взглядом двор. Старая яблоня больше не походила на чудище — теперь это была лишь куча мертвой древесины у забора: тень среди прочих таких же теней. Ничего зловещего.
* * *
Катерина вздрогнула и проснулась, первый раз в жизни — на заре и без будильника. В городе такое было просто невозможно, а жизнь в собственном доме мало чем отличалась от жизни в квартире.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
До сегодняшнего утра.
Несколько секунд она пыталась понять, что ее разбудило. "Свет", — в конце концов решила Катерина. — "Надо же, как быстро прошла ночь. И какая яркая заря. И… как она близко! Это же…"
— Ааа!!!
Легкие наполнились дымом, глаза заслезились. Алексей, еще не до конца очнувшись ото сна, невнятно пробормотал:
— Что за?..
Тут Катерина увидела домового — он стоял совсем рядом, открывая и закрывая рот: пытался кричать, но не мог произнести ни звука. Возникшая ниоткуда Ненила справилась за двоих, так пронзительно, что у людей зазвенело в ушах:
— Пожар!
* * *
Горели останки яблони. Забор, у которого они были сложены. Кусты у забора. Лишь благодаря полному безветрию пламя не добралось до ближайшего дерева. И горело совсем не так, как полагалось бы древесине через несколько часов после дождя, да еще смоченной ночной росой — полыхало, словно кто-то шедро расплескал бензин. Вот только ничем подобным как раз и не пахло.
Все это слишком походило на дурной сон — настолько, что Катерина невольно затрясла головой, пытаясь избавиться от кошмара.
— Сам, что происходит?! Сам?..
— Прекрати истерику! — ведро с водой и маленький рост не помешали Нениле влепить девушке пощечину.
— Давай за мной! — Алексей крикнул это уже на бегу. Катерину он крепко держал за руку. Прежде чем она сообразила "А ключ-то…", дверь ее дома распахнулась. Сразу за дверью они едва не врезались в Хлюпа, который шустро тащил им навстречу три огнетушителя сразу.
— Я правильно поступил? — выдохнул он.
— Молодец! — ответ Алексея донесся уже снаружи. Катерина бросилась в комнату, остановилась, снова крикнула "Сам?..", потом вспомнила, зачем вошла, торопливо, ударив руку о край стола, достала из ящика документы, сунула в сумку, туда же — ноутбук и поспешила на улицу. Бросила сумку на крыльце, взяла один из огнетушителей, составленных Хлюпом в аккуратный рядок, и только тут осознала, что понятия не имеет, как этой штукой пользоваться. Впрочем, пользоваться и не пришлось: его выхватил человек в подштанниках и тапках на босу ногу. Лишь через несколько мгновений Катерина поняла, что это был дед Василий.
В утренних сумерках она разглядела и других соседей: прибежал Роман, и Славик, и еще люди, одни — с ведрами, другие — с лопатами. Женщина, в которой Катерина с изумлением узнала пресловутую Свекровь, ловко орудовала самым что ни на есть настоящим багром, растаскивая кучу горящих веток. Руководила всем Майя Денисовна, и это Катерину как раз не удивило ни на секунду.
Она так и осталась на крыльце, автоматически вкладывая в чьи-то руки один огнетушитель за другим, пока те не кончились. И вот тут наконец первобытный ужас отступил — чтобы дать место страху вполне осознанному:
— Сам? Cам, где ты?!
— Не знала, что у вас есть собака. Какое нелепое имя! — вместо домового на призыв Катерины откликнулась Свекровь. — Успокойтесь милочка, никуда ваш пес не денется — побегает и вернется.
— Что за дитё болтается под ногами? — сердитый голос принадлежал деду Василию. — Эй, чья тут девочка в зеленом платье? Идиоты-родители, заберите ребенка!
Катерина едва сдержала истерический смех: интересную же минуту выбрал их сосед, чтобы научиться видеть домовых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В конце концов пламя сдалось — против такой дружной команды у него не было ни шанса. Вместе с ним исчезла бывшая яблоня, изрядная часть забора, кусты выгорели почти полностью. Перепачканные люди начали расходиться по домам, и вот тут наконец издалека донесся вой сирены.
— За-ши-бись! — намешливо прокомментировал Славик. — Пожарники явились — и года не прошло!