Сегодня мало кто решается опровергать тот факт, что в доисторические времена континенты были соединены участком суши. Тем не менее большинство ученых уже отказались от мысли, что культуры возникли в каком-то одном месте, скажем, в Европе или Азии, а потом распространились на другие территории, например в обе Америки. Теперь любой археолог знает: цивилизации типа тех, что существовали в Мезоамерике и перуанских Андах, какими бы обособленными они ни были, как бы далеко ни спрятались в джунглях, могут возникать, существовать и достигать высоких уровней развития совершенно самостоятельно, исключительно за счет внутренних ресурсов.
Проснувшись поутру, Морде и Браунс удивлением обнаружили, что проспали слишком долго. Давно вставшее солнце уже разогнало утренний туман. Может быть, индейцы наложили на них какое-то заклятье? Или во всем виновата чича?«Почему же мы так долго раскачиваемся и никак не возьмемся за настоящие поиски города?» – подумал Морде.
Путешественники сказали Николасу, что хотят отправиться в регион, где живут «волосатые люди». Услышав это, индейцы некоторое время спорили друг с другом, а потом отрицательно покачали головами. Тавахка посоветовали им «избегать» расположенных выше по течению реки территорий. Улаки, сказали они, «живут в пещерах на пиках гор». Они уговаривали исследователей не ходить в те края.
Показали ли Морде и Браун свои эмоции индейцам, нам неизвестно, но все эти зловещие предупреждения путешественники явно посчитали добрым знаком, говорящим о том, что они находятся на правильном пути и приближаются к древнему Белому Городу. Они попросили Николаса дать им проводника. Есть в племени человек, способный показать им дорогу? После долгих колебаний из толпы вышли два тощих подростка лет пятнадцати от роду и согласились помочь. По меркам тавахка, они были уже взрослыми мужчинами и знали окрестности не хуже старейшин. Мальчики сказали, что отведут путешественников до самой границы того, что у них в племени называлось «запретным регионом».
Катакамас
Последние пару часовмы ехали в полном молчании, нашим мыслям аккомпанировал только скрип убитой подвески. Мы ждали, что с минуты на минуту нам опять перестанет везти, но все обошлось. Даже на военном блок-посту у въезда в Катакамас усталые солдаты просто осмотрели нашу машину, а потом поспешили спрятаться в свои грузовики.
Ближе к полуночи, то есть почти через 11 часов с начала путешествия, мы подъехали к обшарпанному железобетонному зданию отеля в центре города. К этому моменту снова пошел сильный дождь. Выбираясь из машины, я обратил внимание, что крыша отеля с одной стороны покосилась и, похоже, в любую минуту могла сложиться, как карточный домик. Но мне было на это наплевать, ведь мы добрались живыми и невредимыми, каким бы чудом это ни казалось.
К месту, где у машины отвалился колпак, мы уже больше никогда не вернемся. Хотя Хуан отправился в обратный путь не сразу, на следующее утро мы с ним тоже не увиделись, и я, наверно, до конца жизни буду гадать, как он вернулся в Ла-Сейбу… если вообще смог это сделать.
Нас с Крисом поселили на втором этаже, в крошечной комнатке без окон, в которой на расстоянии считанных сантиметров друг от друга стояли две кровати с твердыми, как камень, матрасами. Моя источала запах чужого тела, но мне так хотелось скорее прилечь, что я не обратил на это внимания. Я закрыл глаза. Страх ушел, а его место, как ни странно, заняло ощущение невероятной бодрости духа и беспредельной смелости. Я уже много лет не чувствовал такого прилива жизненных сил.
«Неужели у нас все получилось?» – сказал я Крису.
«Получилось, – ответил он. – Но теперь у нас будет завтра, за ним еще один день, за ним – еще один».
«Ну, хуже, чем сегодня, уже не будет».
Крис от души посмеялся над этими словами.
До конца своего путешествия я больше не увижу ни отелей, ни кроватей, ни сухих простыней.
«Постарайся отдохнуть», – сказал он.
«Зеленый ад»
«Старуха-Патукаоказалась коварным врагом», – написал Морде, рассказывая, с каким трудом они поднимались дальше в верховья реки.
Исидарио и Хулио, вызвавшиеся стать проводниками, молча работали на носу лодки длинными деревянными шестами, отталкивая ее от торчащих из воды валунов, отгоняя плавающие стволы деревьев и предупреждая о приближающихся порогах. Идти против течения было трудно и изнурительно с физической точки зрения. Этот этап путешествия займет у них больше недели.
Люди давно покинули верховья Патуки… или, может быть, вообще никогда здесь не селились. На берегах не было никаких следов лагерей или деревень. Возможно, кто-то и жил за крутыми скалами, возвышающимися по обоим сторонам реки над частоколом увитых лианами деревьев, но за все время плавания путешественникам никого из этих людей увидеть не удалось. По сравнению с высоченными деревьями и отвесными скалами 12-метровый «питпан» казался крохотной игрушкой, а сам Морде, пораженный величием природы, ощущал себя микроскопическим насекомым.
Он постоянно беспокоился, что лодку бросит на прибрежные камни или что ее в щепки разобьют вырванные с корнем деревья, несущиеся вниз по течению. Теперь в случае катастрофы до ближайшего города пришлось бы добираться больше пяти суток. Когда перед лодкой в мгновение ока возникали валуны размером с автомобиль, Морде по-настоящему боялся за свою жизнь: «В эти моменты я чувствовал ярость, отчаяние и отвращение, причем все одновременно».
Ближе к четырем вечера усталые путешественники высаживались на берег и разбивали лагерь. Они рубили молодые деревца, строили из них каркас шалаша, а потом накрывали его пальмовыми листьями. В иной день они настолько выматывались, что даже не могли приготовить себе еду. Все суставы болели от бесконечной борьбы с порогами и попыток увести лодку от камней. В таких случаях им приходилось ужинать и завтракать бананами. Вскоре, когда надоели бананы, они решили поохотиться, но за несколько дней так и не смогли ничего добыть.
По вечерам путешественники доставали виски, крутили себе сигареты на машинке от Brown & Williamson и отдыхали при свете керосиновой лампы. Несомненно, Морде и Браун не раз пытались разговорить своих проводников в надежде услышать от них доказательства существования в этих краях каких-нибудь крупных руин, но в записных книжках никаких записей об этих беседах не было. Время от времени они возвращались мыслями к дому и гадали, что сейчас происходит на фронтах, ввязались ли Соединенные Штаты в эту большую драку. А когда разговаривать было уже не о чем, просто сидели и «завороженно прислушивались к доносящимся из джунглей звукам – воплям, стонам, реву и треску ломающихся под чьими-то тяжелыми телами веток». По утрам они сворачивали лагерь и отправлялись дальше еще до восхода солнца.
В небольшой специальный блокнот Морде и Браун заносили подробные сведения об этих пока еще никем не исследованных краях. Они описывали прекрасных сине-оранжевых бабочек, обезьяньи вопли, проносящихся над водой желтых попугаев, крокодилов, принимающих солнечные ванны на топких берегах реки, случайно замеченные человеческие следы. Кроме того, отмечали в этом дневнике приблизительную скорость лодки и показания компаса.
Их изводили тучи москитов, но гораздо хуже москитов были клещи (особенно ближе к берегу). «Клещи падают с ветвей деревьев и сразу же впиваются в кожу, – писал Морде. – В среднем это случается 30–40 раз в день. Каждого клеща нужно сначала выковырять из ранки и только после этого раздавить».
Солнце, конечно, появлялось, но почти ежедневно шли сильные ливни, и небо моментально становилось черным, будто кто-то поворачивал выключатель. В самом скором времени Морде и Брауну придется задуматься о подготовке к приближающемуся сезону дождей. Самую большую опасность представляли внезапные ливневые паводки, то есть возникающие буквально за считанные секунды десятиметровые волны, которые стремительно прокатывались по реке, сметая все на своем пути. На этих волнах со скоростью пули вниз по течению неслись еще более крупные обломки деревьев, смытые с берегов кусты и прочий мусор. Из-за непрекращающихся дождей мужчины были вынуждены ходить в постоянно мокрой и пропахшей плесенью одежде. Они перестали пытаться высушить даже ботинки. У обоих отросли длинные бороды, и днем они жутко страдали от жары. «Если это тропики, – написал Морде, – то лучше бы нам было поехать на Аляску».