– Ваши глаза как мёд, – шептал Калфус будто в жарком бреду, – ваши губы как розы…
– Но мои волосы темны, – возразила Леолия с горечью.
О! Она знала, что если бы не цвет волос, то не уступила бы другим.
Калфус притянул девушку за талию, коснулся носом макушки, чувственно вдыхая аромат, и зашептал, щекоча ушко жарким дыханием:
– Они у вас гладкие, волнистые, как море и мягкие… А то, что темные… ничего страшного. Мы их перекрасим, любовь моя. Это совсем несложно.
Леолия вздрогнула и резко отстранилась. Весь трепет, всю жаркую истому сняло как рукой. Она разом пришла в себя, словно её окатили дождевой водой.
– Отпустите меня, – приказала холодно. – Ваше высочество, вы подвергаете угрозе мою честь.
Принцесса отступила для надежности пару шагов. Мужчина попытался вновь приблизиться, но она вскинула руку, останавливая.
– Не смейте, – предупредила властно и уверено.
И он замер. Леолия только сейчас заметила, что погода переменилась за короткое время их разговора: поднялся ветер, заиграл, запутался в сиреневых ветвях.
«Я хотела с ним бежать. Но я не знаю этого человека. Герцог Эйдэрд – враг и отвратительный тип, – Леолия напряжённо думала настал миг для принятия решения, которое потом нельзя будет изменить, – но я знаю, что Эйдэрд мерзавец и враг. А кто такой Калфус? Почему я решила, что он – другой?».
Она смотрела в бархатные зелёные глаза и испытывала ужас. Ещё в монастыре принцесса узнала, что доверять нельзя никому. Но тогда почему Леолия решила вверить жизнь и честь незнакомцу? Девушка стиснула пальцы.
Однако, если не довериться принцу, тогда – кому?
И ещё: сегодня её пытались убить. Кто? Случайно ли, что покушение произошло сразу после того, как она фактически стала невестой Эйдэрда?
А может убийца – принц Калфус? Она же больше не его невеста, так? Но зачем её смерть принцу?
Зачем вообще её смерть кому-то?
– Ваше высочество, – тихо позвал бывший жених. – Вы позвали меня, чтобы поговорить со мной о чём-то?
Леолия очнулась из тревожных дум.
– Благодарю вас, принц, что вы откликнулись на мое приглашение, – она отвернулась, и ветерок шаловливо сдул локон на щёку. – Я хотела сказать вам, что наша помолвка не состоится. Совет щитов объявил свою волю.
Зелёные глаза сверкнули, но принц тотчас опустил их, скрывая выражение. На лице его заходили желваки. «Он расстроен, что я не стану его женой, или что срывается сделка?» – невольно спросила девушка сама себя.
– Совет щитов? – хрипловато спросил принц. – В Элэйсдэйре решение совета щитов важнее решения короля?
Леолия и сама возмущалась этим положением дел, и, тем не менее, вопрос, заданный чужеземцем, вызвал у неё негодование. Да как он смеет?! Она поджала губы.
– В Элэйсдэйре король с уважением относится к мнению поданных, – ответила высокомерно.
Калфус стиснул кулаки и шагнул к ней.
– Я чем-то обидел Ваше высочество? – спросил тихо.
Где-то грохнуло. Леолия догадалась, что это был гром. В саду заметно потемнело.
– Принц, – девушка попыталась взять негативные эмоции под контроль. – Не надо мне говорить о своей любви, ведь мы друг друга плохо знаем… Да что там плохо! Мы и вовсе не знаем друг друга! Я не верю во влюбленность с первого взгляда. Вы приехали заключить мир с Элэйсдэйром? Я готова приложить все старания, чтобы союз состоялся. Да и король желает этого. Для мирного договора брак со мной не является необходимостью…
– Как можно заключать союз с тем, кто нарушил собственное слово?
Она заглянула в его злое лицо, увидела, как под кожей ходят желваки, и ей стало не по себе. Как-то остро ощутилось, что они наедине в пустынном саду.
Первая капля поцеловала Леолии губу, вторая – щёку.
– Отец не давал вам своего слова, – возмутилась принцесса. – Да, речь шла о помолвке, но по традициям нашей страны помолвку принцессы подтверждает Совет щитов. Вы не могли этого не знать…
Он вскинул руку и бросил зло:
– Я этого не знал…
– В таком случае, вы хуже осведомлены о законах и обычаях нашего королевства, чем мы о вашем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Карие глаза встретили бешенный взгляд зеленых со спокойной уверенностью. Дождь забарабанил по листьям сирени. Принцесса поёжилась под струями дождя, но не отвела взгляда. Калфус сделал это первым.
– Простите меня, я очень разочарован, – выдохнул он. – Вы не верите в любовь с первого взгляда, но в неё верю я…
– Прошу вас, не надо об этом…
– Но почему? – вскричал он и, шагнув к ней, вновь заключил в объятия прежде, чем она успела отступить. – Леолия… одно ваше имя звучит как музыка…
Она слушала его страстные и бессвязные речи, дрожа от холода. Дождь перешёл в ливень, но кровавый принц, казалось, не замечал перемен в погоде. И это ужасно раздражало Леолию. Отчего-то ей стали неприятны эти крепкие руки, слишком крепкие, чтобы их можно было разжать. Этот горячечный блеск зеленых глаз. Эти слова, слишком пафосные и чрезмерно страстные.
Внезапно Калфус наклонился и коснулся её губ губами, с усилием раздвигая их. Леолия содрогнулась от отвращения и изо всех сил ударила принца по щеке. Бывший жених отпрянул, глаза его сверкнули злобой. Но огонь тотчас погас.
– Как вы смеете?!
Леолия пыталась освободиться из железных объятий Калфуса, но тот сжимал её всё сильнее.
– Я люблю вас. Я докажу вам это! Никто никогда не будет вас любить так, как я! Вы станете моей, клянусь вам! Давайте убежим?
Девушка едва удерживалась, чтобы не расцарапать наглецу лицо.
– За какую потаскуху вы меня приняли, принц?! – прорычала она, вырываясь. – Придите в себя! Что вы делаете!
– Я вас увезу, – шептал он, целуя её уворачивающееся лицо, – я заберу вас к себе, за горы.
– Вы с ума сошли!
Она понимала, что не может закричать, не может позвать стражу, не скомпроментировав себя. Казалось это понимал и принц. Его рука скользнула вверх по корсету и начала расшнуровывать его.
«Да он же… Он же так и хочет: обесчестить меня, чтобы у отца не осталось иного выхода, как нас поженить», – в бешенстве осознала Леолия.
Она извернулась и ударила его по лодыжке, но жесткая кожа сапога смягчила удар. Принц зарычал, и пальцы его, оставив шнурки корсета, скользнули вниз, задирая её юбку. Он прижимал девушку к себе так крепко, что ударить в пах не было возможности.
– Отпустите меня, – прошептала Леолия, немеющими губами.
Она странно успокоилась, на неё будто нашло какое-то оцепенение. Разум всё понимал, а тело закаменело.
– Вы меня потом простите, – шептал он, целуя ей ухо, и спускаясь поцелуями по шее. – Вы поймёте, что я не мог иначе.
И тут девушку вырвало. Желудок скрутило от омерзения. Принц замер, и она всё же смогла отстраниться и ударить его между ног.
Калфус зашипел от боли, но успел схватить принцессу за рукав, дёрнул на себя и процедил:
– Не так быстро…
– А иначе – что? – спросил жёсткий и саркастический голос за ним. – Принц, отпустите девушку.
Калфус разжал руки, И Леолия дикой кошкой отпрыгнула от него.
За спиной принца возвышался герцог Эйдэрд. Вода стекала по его волосам, лицу. Чёрный бархатный камзол промок насквозь и, несмотря на не менее мокрую рубашку, облепил могучий торс. Кожаный плащ был откинут за спину, а в руке сверкала сабля. Её остриё кончиком кололо спину принца-насильника.
Впервые Леолия испытала нечто вроде благодарности к Медвежьему герцогу.
– Надеюсь, – продолжил Эйдэрд ледяным голосом, – Ваше высочество понимает, что после подобного ему стоит немедленно покинуть наше королевство? И, во избежание начала войны, никому не рассказывать о случившемся?
Калфус резко отпрыгнул и выхватил саблю.
– Прочь с дороги, Медведь! – зарычал он. – Не тебе меня учить, как подобает себя вести с дамой.
Эйдэрд приподнял бровь. Шагнул к дрожащей то ли от холода, то ли от ярости девушке и, сняв плащ, набросил ей его на плечи. А затем, обернувшись к врагу, мгновенно отбил коварный выпад Калфуса.