Он схватил её за волосы и стал наматывать их на руку. Леолия вскрикнула.
– Прекрати!
– Ты будешь каждый день умолять меня сохранить тебе жизнь, – прошипел он, приблизив её лицо к себе. – На коленях. Ты будешь целовать мои руки…
Леолия поддалась его силе, позволила крепкой руке брата притянуть её, а затем рванула вперед и ударила его лбом в нос. Америс заорал и схватился за лицо, выпустив сестру из захвата. Девушка закрепила победу ударом коленом в пах, а затем бросилась бежать. Она вспомнила, где находится.
Выскочила на лестницу, промчалась вниз, слыша его завывания. Открыла низкую дубовую дверь и оказалась в винном погребе. Не самое лучшее место, но вариантов было немного.
Леолия пробежала вдоль ряда громадных дубовых бочек, нашла нужное полукруглое подвальное оконце. Пятое слева, она помнила. Ловко вскарабкалась на деревянную лавку, а затем потянула решётку на себя. Та скрипнула и открылась. Конечно, в детстве пролезать в такое небольшое отверстие было легче, но Леолия и сейчас была худенькой и гибкой.
Девушка успела выбраться наружу и закрыть за собой оконные створки раньше, чем в подвал вломился разъярённый принц. Не слушая доносящихся угроз и воплей, Леолия поплотнее запахнулась в плащ, накинула капюшон и поспешила отойти подальше. Возвращаться сейчас в собственные покои было опасно: не найдя её среди бочек, Америс непременно кинется на Розовую лестницу, ведущую в покои принцессы. И окажется там раньше, чем Леолия.
Девушка двинулась к Западным воротам.
Королевский дворец возвышался посреди Запретного острова на холме таком высоком, что жители Шуга звали его горой. Двести лет назад проклятый Юдард, Медвежий герцог, поднял мятеж и штурмом взял неприступные стены королевского замка. Он уничтожил и замок, и внутреннюю стену, и всех защитников. Осталась лишь сильно разрушенная внешняя стена, да фундамент, на котором король Тэйсгол спустя двадцать лет после падения Шугга выстроил роскошный королевский дворец.
Из уважения к святому предшественнику – королю Фрэнгону, его родному дяде, Тэйсгол не стал уничтожать остатки внешней стены с двумя воротами – Закатными и Рассветными. Напротив, он велел отремонтировать их, что означало возвести почти заново. Но это была лишь дань памяти. Со времён родоначальника династии Тэйсголингов, Запретный остров защищают не стены, а магический купол. И его, и саму столицу. Конечно, купол препятствует лишь переходам через порталы, однако стоит активировать защиту, и он станет прочнее стены, не позволив никому войти или выйти из города.
У Закатных ворот дежурили стражники в тёмных плащах, расхаживая взад-вперёд и постукивая алебардами. Леолия велела им открыть ей калитку, и те не осмелились возражать дочери короля или о чём-то её спрашивать. Завертелся ворот, опуская подъёмную часть моста, соединяющую остров и город.
Небо начинало сереть. На листьях уже блестела роса, и мошкара тучами вилась над рекой. Шугга сияла, её вода теперь казалась светлее неба.
Леолия перешла по мосту в спящий город. Это был самый обычный город: с богатыми кварталами в центре и трущобами по окраинам. С ворами и убийцами. Как и везде, городская стража берегла сон богачей, но не заглядывала туда, где кончались каменные мостовые и в навозных кучах рылись облезлые петухи и дворовые кошки. И всё же Леолии Шуг казался куда уютнее и безопаснее, чем королевский дворец. Впрочем, дальше элитных кварталов она и не планировала сейчас заходить.
Принцесса шла и любовалась чугунными изгородями, мезонинами и причудливыми башенками. Барельефами и горельефами, изображающими подвиги предков или просто мир животных и растений. Заглядывала в витрины магазинов, с выставленной в них продукцией. Остановилась перед лавкой, в которой продавались игрушки. Румяные куклы с пышными золотистыми волосами, в роскошных платьях из обрезков шёлка, парчи или бархата, печально взирали на одинокую девушку, кутающуюся в тёмно-зелёный плащ с капюшоном. А за ними выглядывал плюшевые собачки, котики и лошадки.
Леолии вспомнилась её детская. Игрушечные замки, населённые принцами и принцессами, образовывались свой собственный мини-город. Дракон из красного бархата, расшитого золотыми пайетками, большой, ростом почти с саму Леолию. Голубой шёлковый океан с кораблями – точными копиями тех, что бороздили Металлическое море. Отважные пираты, смешные шуты в шапках, звенящих бубенчиками… Мир её детства, её единственные друзья, которым она могла всецело доверять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но больше всего Леолия любила Эйтаса – забавную собачку, сшитую из плюша почему-то сиреневого цвета. Одно ухо чёрное, другое – белое, глаза – чёрные пуговицы. Ту самую, которую в роковой день отнимал у неё Америс.
Почему она так любила эту игрушку? Сколько себя помнила – никогда не расставалась, даже ночью. Да и откуда в богатой детской появилась самодельная игрушка? Леолия забыла и никак не могла вспомнить.
Кривые улочки вновь вывели принцессу к реке. Уже вставало солнце, отражаясь в отполированных сотнями ног булыжниках набережной. Утиная пара, низко летя над рекой и почти касаясь её оранжевыми лапками, искала уединённое местечко, или хоть намёк на камыши. Но ещё сто лет назад король Эстарм Первый одел набережную в камень, и теперь уткам гнездиться было негде.
Леолия остановилась, залюбовавшись мрачным особняком из тёмно-серого, грубо вырубленного гранита. Высокие, узкие окна-бойницы, сплетенные арками. Мрачные балконы. Башенки и скульптуры химер на крышах – всё было наполнено мрачным величием, и странно смотрелось на фоне остальных разряженных, раззолоченных домов.
«Наверное, так бы выглядел вход в Преисподнюю Царя Ночи», – подумала девушка с благоговейным ужасом.
Трёхэтажный особняк окружали дикие сосны и сумрачные ели. Решётка сада не отличалась замысловатостью узора: простые чугунные копья, переплетённые полосами внизу и наверху. Элегантно и мощно – настоящий рыцарский замок времён святого Фрэнгона.
Леолия догадалась кому принадлежит этот особняк лишь в тот момент, когда тяжёлые кованные ворота открылись, и в них показалась тёмная в фигура всадника на чёрном как ворон коне.
Ей захотелось вжаться в перила над Шуггой, или спрятаться за тусклый масляный фонарь, но девушка шагнула вперёд, почти под самые копыта страшного коня. Тот захрапел и отступил на пару шагов.
– Герцог Эйдэрд, – Леолия вскинула лицо, вглядываясь в его глаза. – Нам надо поговорить. Сейчас.
Решение пришло спонтанно. Ещё минуту назад она просто наслаждалась утренней свежестью, одиночеством, тишиной и городом, но в тот момент, когда тень всадника упала на мостовую, принцесса внезапно приняла решение.
Лицо герцога не выразило удивления. Он легко спрыгнул с коня и сделал знак оруженосцу, в котором Леолия узнала ненавистного рыжего Юдарда, забрать повод. А затем обернулся к ней и протянул руку.
– Прошу.
Девушка вложила ладонь в его чёрную кожаную перчатку, и поразилась какой маленькой смотрится её ручка в его руке.
Глава 10. Договориться с Медведем
– Надеюсь вы понимаете, что мой визит должен остаться в тайне? – холодно спросила она, оказавшись в гостиной.
Он приподнял бровь.
– Я вас не приглашал и не брал на себя каких-либо обязательств.
Они сидели в небольшой гостиной. Стены, затянутые бархатом цвета винного уксуса, мебель из полированного тёмного дерева, обитая шёлком такого же цвета, как и стены. Мраморный камин, давно остывший. И окна – стрельчатые, узкие. Без гардин или какого-то намёка на шторы. Мрачное, брутальное жилище холостяка, по-своему уютное.
Леолия глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Ну а какого ответа она ещё могла ожидать от подобного хама?
– Я пришла предложить вам сделку.
В чёрных глазах впервые вспыхнул интерес. Но герцог молчал, никак не стараясь облегчить ей диалог. Леолия снова вздохнула. «Это как с ледяной водой. Либо вовсе не нырять, либо нырять сразу и с головой», – подумала она, и решительно «нырнула»: