Маркус ничуть не удивился — и все же он надеялся избежать ссоры.
— Чем обязан?
Сэндс судорожно сжимал и разжимал кулаки.
— Оставьте в покое Анну, разрази вас гром! Я знаю, что сегодня утром вы встречались с ней в парке! Я не потерплю этого!
— Анна — мой давний друг, — мягко ответил Маркус, — о чем вам прекрасно известно.
— Слушайте, Мастерс, слушайте меня внимательно! Что бы ни было у вас с Анной до нашей с ней встречи — дело ваше. Но, слава Богу, она выбрала меня. Она моя жена, и я не позволю вам втягивать ее в свои игры, ясно?
— Если бы вы хоть немного знали меня, Сэндс, вы бы обратили внимание на одно из моих правил — я никогда не вступаю в связь с девственницами и чужими женами. Поверьте, я никогда не нарушаю своих правил, Сэндс.
— Слышал я о ваших так называемых правилах, — грубо оборвал его Эдвард. — Молва утверждает, будто правила позволяют вам волочиться за самыми привлекательными вдовами нашего общества. Но все также уверены, что Анна является исключением из ваших правил.
— Вам не следовало бы слепо доверяться сплетникам.
— Если я снова услышу о ваших встречах наедине с моей женой — клянусь, пришлю вам вызов! Я не шучу, Маркус. Уверяю вас, я неплохой стрелок.
— Я вам верю, — невозмутимо отвечал Маркус.
— Кажется, однажды вы уже убили на дуэли своего противника, но это не остановит меня!
— Я не имею ни малейшего желания встретиться с вами на рассвете, Сэндс.
— В таком случае оставьте в покое мою жену.
— Анна рассказала вам о нашем свидании?
— Ей незачем было рассказывать. Я услышал обо всем от близкого знакомого, которому сболтнул еще кто-то, видевший ранним утром вас обоих в парке.
Маркус пожал плечами:
— Даю вам слово чести, у меня нет никаких намерений в отношении вашей жены. Раз уж вы так доверяете сплетням, то должны знать — большую часть своего времени я провожу сейчас в обществе обворожительной вдовы миссис Брайт.
— Я слышал о так называемой леди Звездный Свет. Кажется, она вполне под стать вам, Мастерс, и, если у вас осталась хоть капля здравого смысла, займитесь-ка лучше этой особой.
— Именно к этому я и стремлюсь всей душой. — Маркус еще раз взглянул на часы. — Надеюсь, вы извините меня, Сэндс, но у меня как раз назначено свидание с леди Звездный Свет. Она ждет меня у Ричардсона. Спокойной ночи, Сэндс. — Маркус вежливо склонил голову и вслед за Эдвардом проследовал к выходу.
«Ифигиния сделала все, чтобы осложнить мою жизнь, — раздраженно подумал Мастерс, садясь через несколько минут в свой черный экипаж. — Теперь еще, в довершение ко всему, придется иметь дело с ревнивым мужем».
Полтора часа спустя Маркус сбегал вниз по широким ступеням особняка Ричардсонов. Он больше не размышлял о проблемах, которые внесла в его жизнь Ифигиния. Он был в бешенстве.
Он не предполагал, что Ифигиния посмеет ослушаться его приказа встретиться на балу у Ричардсонов. Граф Мастерс не привык, чтобы пренебрегали его приказами.
Но было нечто и еще более ужасное.
У Маркуса возникли самые серьезные подозрения, что Ифигиния все-таки отправилась к Лартморам. И мысль об этом больше всего раздражала Маркуса.
В нерешительности он постоял перед своим экипажем. Лондонские улицы сейчас, должно быть, забиты каретами и колясками. Полночный час в разгар сезона всегда считался самым оживленным временем. Все, кто имеет хоть какое-то отношение к высшему свету, в это время куда-то спешат, едут, бегут, торопясь успеть с одного приема на другой. Если ехать в карете, можно запросто потратить минут сорок, а то и больше, добираясь до особняка Лартмора.
— Я отправлюсь пешком, — бросил Маркус Динксу. — Жди меня у Лартморов.
— Отлично, милорд, — глухо донесся из кареты голос Динкса. — Будьте осторожны. Всякое может случиться ночью.
— Я буду внимателен.
Маркус быстро двинулся вдоль людной улицы. Тусклый свет недавно установленных в этой части города газовых фонарей освещал его путь.
Навстречу ему попадались компании подвыпивших денди, спешивших в игорные дома Сент-Джеймса; пестро одетые хлыщи, поджидающие театральных актрис; молодые люди с байроновской скукой в глазах — они искали пикантных приключений. Маркус всей душой надеялся, что его Беннет не принадлежит к этому кругу.
То здесь, то там из темных дверей зазывали прохожих проститутки. Угрюмый малый в шляпе и мешковатых панталонах пристально оглядел дорогой костюм Маркуса, сшитый у лучших лондонских портных, но так и не решился выйти на свет из темной аллеи.
Не прошло и четверти часа, как Маркус уже поднимался по ступеням лартморовского особняка. Слуга, стоявший у входа в зал, низко поклонился, даже не спросив приглашения на бал.
Маркус проследовал на балкон, откуда обозревалась вся зала. Положив руки на барьер, он осмотрел блестящее общество, выискивая стройную фигурку, одетую в девственно-белое.
— Вы найдете ее в зале скульптуры, Мастерс. Лартмор пригласил ее осмотреть свою коллекцию, — со смешком посоветовал подошедший Герберт Хоут. — Но не волнуйтесь, она не сомневается, что справится с ним.
Маркус обернулся и сурово посмотрел в веселое лицо Герберта. Они не были близко знакомы, но Маркус отлично знал этот тип мужчин. Хоут относился к безобидным шутникам.
— Откуда вам известно, где сейчас миссис Брайт?
Хоут привалился круглым бедром к барьеру, пухлой рукой поднес к губам бокал шампанского и отхлебнул глоток.
— Я находился рядом с ней, когда она попросила у Лартмора разрешения осмотреть его статуи.
— Ясно.
— Вам же известно, она прекрасный знаток классической скульптуры и архитектуры.
— Да, мне известно.
— Сколько раз мы с ней увлеченно обсуждали эту тему! Недавно миссис Брайт одолжила мне свой экземпляр монографии Грайсона «Иллюстрации классических древностей». Вы не читали?
— Нет, не читал. — У Маркуса не было никакого желания выслушивать, как другой мужчина — пусть даже такой безобидный, как Хоут, — распинается о своей близкой дружбе с Ифигинией. — Простите.
Герберт понимающе взглянул на него:
— Я пытался намекнуть миссис Брайт, что ей не следует смотреть на лартморовские статуи, но разве ее убедишь? На своем опыте я уже успел увериться в тщетности всех попыток заставить ее отказаться от задуманного.
— Да, так может показаться. — Маркус сделал шаг в сторону.
— Примите мои поздравления, сэр. Миссис Брайт — самая очаровательная женщина нашего круга. Что касается меня, то мне всегда нравились женщины, умеющие казаться не такими, какие они есть на самом деле.
Маркус резко остановился. Обернулся к Хоуту:
— Что вы, черт возьми, имеете в виду?