детка, перестань дуться. Уж ты-то в курсе, какая у нас работа.
– В курсе, – буркнула та. – Иди готовься уже, душечка Поудди, все только тебя и ждут.
– Угу, и правда пора, – спорить тот не стал. – Да и твой свежеполученный муженек как раз тоже себя в порядок приведет. Стави, вторая ванная у нас вон там.
Кавалькада, проявившая у выхода к трапу, вызвала всеобщее любопытство, если не сказать оторопь. Впереди шествовал Каголи — необыкновенно органичный в роли камердинера и с большим сложенным зонтом от солнца в руках. Рядом тащили по белому полотняному шезлонгу худенький парень в форменной куртке и широкоплечий охранник. Следом за ними, и уже налегке, рука об руку выступали мрачный ресс и его потрясающе хорошенькая жена, для которых все это, похоже, и предназначалось. Ну а замыкала процессию длинная костлявая девица с объемным свертком из пледов в руках, неудобным даже с виду.
– Э-э… — старший из двух корабельных охранников не сразу даже сообразил, что должен спросить — заглядевшись на всю эту красоту.
– Пикник, – торжественно, словно представляя высокого гостя, отчитался Каги.
– А… Ага, – кивнул тот, начиная понимать ситуацию. – Я отмечу вас в списках.
И тут же обрел привычную суровость, пристально глянув на парня из команды — младшего помощника механика, если судить по значку на картузе:
– Но ты, малый, давай назад. Выход для команды в корме, туда и проваливай…
Тут-то и наступила кульминация этого представления — открыла рот госпожа Поудди:
– То есть как это проваливай? – закатила она глаза и заломила руки. – А кресло кто понесет? Может быть я? Или вы? Впрочем, против вашей помощи я бы не возражала, вы мне в качестве носильщика нравитесь гораздо больше. Забирайте тогда у него нашу мебель и тащите к извозчику… Здесь же есть извозчик, да? А то мне сказали, что до маяка не так уж и близко, а нам еще и за корзиной с завтраком заехать нужно… И кстати, вы случайно не знаете, где здесь прилично готовят? А то если верить тому, что я вчера услышала…
В общем, когда, минут пять спустя, она его все-таки закрыла, все, на что была способна охрана, так это ошалело посмотреть ей вслед. Остальная ее компания уже успела погрузиться в один из местных экипажей, рядком стоявших возле трапа в ожидании пассажиров, и нетерпеливо махала даме рукой.
– Эй, а механик этот? – вдруг спохватился младший из охраны, глядя на своего шефа. – С ним как?
– Да вроде нету его там, – присмотрелся тот к открытой коляске, где все еще никак не могла разместиться странная компания. – Ушел, наверное. К тому выходу, куда послали.
– Да и какая разница? Если что, не нам за него отвечать.
Меттина и в самом деле оказалась именно тем, что о ней говорили — дыра дырой, но вполне симпатичная. И убедиться в этом можно было сразу, едва выехав из порта. Запах рыбы и гниющих водорослей, витавший у причалов, тут же сменился ароматом разогретой солнцем пыли и утреннего кофе, которым оказались насквозь пропитаны его тихие улочки. Узкие и тенистые — как и положено южному портовому городку. И обязательно в итоге сбегающие к морю, словно ручьи.
– Лит, вылезай! – Пепел, вернее, госпожа Поудди, оглянувшись и не заметив вокруг ничего подозрительного, пару раз стукнула ладонью по шезлонгу, под которым скрючилась и притаилась худенькая фигурка. – Можно уже.
– Ага, – тут же поддержал его Ралт. – А то как-то странно ехать в собственное свадебное путешествие сидя на полу да еще и под всякой рухлядью. Неприлично даже.
Та немедленно выбралась из своего убежища и расположилась на единственном свободном месте в большой шестиместной коляске. А Шоралт развернулся уже к Стави:
– Верх подними, тебе там ближе. Солнце мешает. Как они тут живут, если едва рассвело, а оно уже так шпарит?
– И это еще не лето, – поддержал его Пепел. – Что здесь через месяц будет твориться, даже представлять себе не хочу.
– Я боюсь представить, что здесь будет твориться к вечеру, – буркнуло величество.
– Почему? – подыграл ему Пепел, уже понимая, куда тот клонит.
– Потому что ты здесь! – Шоралт его надежд не обманул, заставив ржать совершенно неприлично для девицы, пусть даже и давно не молоденького перестарка.
– Не, я сегодня буду слишком занят, чтобы устраивать им тут веселую жизнь, – выдал он в итоге с невинным видом, хлопнув ресничками и тряхнув локонами.
– Это чем же? – немедленно напрягся Ралт. – Занят?
– Исключительно делами своего родного ведомства. Нужно предупредить здешнюю контору, чтобы вытащили Барча оттуда, куда пожелает его упечь господин Тисари и немедленно отправили в столицу. А еще неплохо бы отослать пару запросов кое-куда.
– Что, вот прям так туда и пойдешь? – ткнул Ютиси в оборочки на юбке.
– Я не стеснительный, – хмыкнул тот в ответ. – А вот кого нужно точно переодевать, так это Лит.
– Да, – подала голос обычно немногословная Лина. – Я займусь. Но в магазины пойду сама, чтоб не вызывать лишних вопросов.
– Угу, – одобрил Пепел. – Правильно, нечего удивлять местное население, превращая мальчиков в девочек у них на глазах. Городок узкий, слухи пойдут…
– В общем, – прервал эти и без того всем понятные откровения Шоралт. – Ты в свою контору, мы с Линой в лавку со шмотьем, а остальные?
– Новобрачные наши могут пока прогуляться, – с некоторым сомнением глянул на них Равеслаут. – Если, конечно, не будут при этом за ручки держаться. А то, повторюсь, городок маленький, неправильно поймут…
– Мы погуляем прилично, – обнадежила его Литси, которой идея понравилась. – А Каголи?
– Я, – немедленно откликнулся ресс, – позабочусь о прикрытии. То бишь о пикнике. И о том, чтобы он состоялся. Заеду куда-нибудь насчет корзины с едой, а потом присмотрю нам подходящее местечко.
– Годится, – одобрил эти планы Пепел. – Значит, прямо там, у маяка, все и соберемся. Через два часа, да?
– Да, – согласился с ним Ралт. – Пойдет.
К обеду Лит решила, что будет помнить эту их прогулку всю жизнь. Как самую странную, но одновременно и самую романтичную. Узкие улочки, идти по которым приходилось очень близко, касаясь плечами, но при этом удерживаясь от поцелуев и даже прикосновений. Потому что пустынными они уже не были, с каждой минутой становясь все оживленней и оживленней: возвращались с базара женщины с корзинами; спешили по своим делам мастеровые; рыбаки, успевшие продать ночной улов тоже возвращались по домам, зайдя по дороге в любимую кофейню — выпить чашечку-другую густого, горячего напитка и перемолвиться парой фраз с кем-нибудь из знакомых…
В одно из таких заведений заглянули и они — съесть по паре вкуснейших треугольных пирожков с картошкой