Он напряженно сжимал в руке ещё неизвестный мне на вкус треугольный блинчик с мясом, с забавным выражением бегая от моих глаз к моим ногам и расстоянию между нами. Сейчас в нём боролись дискомфорт из-за такого тесного контакта, чисто мужской интерес и необходимость видеть малейшие изменения в моём выражении.
— Ты говорил, что в Ксавии существуют бедные женщины. Я видела среди них довольно привлекательных и интересных. И эта девочка в твоём замке… Мелисса. Где её мать? Почему девочка растет, прислуживая? Расскажи мне об этом больше.
Впервые я видела облегчение на лице Рагнара после заданных вопросов. Кажется, беседа ему импонирует больше, чем неловкая тишина в такой почти интимной обстановке.
— Я уже говорил — не верьте всему, что говорят в Лавии. Императрица… — он замялся, опасливо поглядывая на меня исподлобья, — очень капризная и принципиальная. Она любит беспрекословное подчинение, и если его не получает, страдают даже женщины. Те беднячки когда-то тоже были ни в чём не нуждающейся аристократией. Просто однажды они перешли дорогу Элеоноре.
Я удивленно приподняла брови.
— Из-за этого у них нет мужей?
Граф кивнул.
— Они обречены. Мужчинам запрещено их содержать, им приходится работать, чтобы обеспечить свою жизнь. Таких довольно много. У всего есть обратная сторона, — повторил он сказанную мне в первый наш разговор фразу и откусил свой блин.
Вот тебе и «все обеспечены и никто ни в чём не нуждается»! Ага, как же… В следующую встречу Сафиру побью! Могла бы уточнить, что имела в виду лишь Лавию.
Призадумалась и поумерила свой пыл. Она ведь сразу сказала, что я привлекательная и произведу на балу фурор. Полагаю, женщина всерьёз думала, что я останусь в столице. Не смысла на неё злиться. Сафа непосредственный и позитивный человек. Ей больше нравится наслаждаться легкой жизнью и не нагружать себя лишними мыслями и заботами. Разве я могу её в этом винить?
Вспомнила встречу с императрицей и побледнела. Чёрт, а я ведь по краю ходила… Всё-таки мне крупно повезло.
— А та девочка — Мелисса? Сомневаюсь, что она успела как-то Элеоноре насолить.
— Её мать успела.
— То есть, наказание распространяется на детей?
— Нет, Лисса сможет выйти замуж, когда вырастет. Но из-за матери до совершеннолетия её некому обеспечивать, кроме Клары. А так как Клара стара, у неё и самой уже ничего нет. Пожилые женщины тоже часто бедствуют. Мужчины редко женятся в таком возрасте, и им приходится работать наравне с «обреченными», чтобы не умереть на улице.
Я понимающе кивнула. Хорошо, что Рагнар взял их к себе.
— А те парнишки с Мигдара? Почему старик так переполошился? Детей за такие шалости наказывают?
Напрягшись, граф невольно скосил глаза на мою грудь и поспешно отвел взгляд.
— Ты выглядишь как столичная, Каролина. А в Лавии не бывает милосердных женщин. Их могут не просто наказать, а казнить. Таких ксавиек не заботит, что они дети и ещё не всё понимают.
Я стиснула челюсть, хмурясь. Не просто так меня так коробило рядом с Элеонорой. Её взгляд и аура не обманули… Она на самом деле хищница. Беспощадная и жестокая. Рагнар неспроста мне талдычит про обратную сторону. В Аллирии есть два пути: либо ты следуешь за императрицей и ни в чём не нуждаешься, либо не повинуешься и готовишься к пинку на улицу.
Кстати, по поводу жизни…
— Сафира говорила, женщины в Ксавии живут триста — триста пятьдесят лет, а мужчины и до пятисот дотягивают благодаря магии. Сколько же живут иномирянки?
Граф медленно меня осмотрел и, задумавшись, сощурил глаза.
— Не стану лгать — я не очень осведомлен в этом вопросе, но, насколько слышал, другие иномирянки жили не меньше ксавиек.
Я кивнула и притихла, позволяя мужчине спокойно пообедать. Мои предположения были верны — ещё жить мне и жить. И чем, спрашивается, заниматься? У Сафиры, хотя бы, пегасы есть. И мужья какие-то штуки лепят из магии… У меня же есть лишь замок и лес. Ягоды что ли собирать?
Витая в облаках, не сразу заметила, как Рагнар замер и вперился в меня тяжелым взглядом, откровенно пялясь. Чёрные вихри тьмы снова всколыхнулись, медленно протягивая ко мне свои мягкие лапки. От мужчины словно исходил пар — магия вытекала прямо из его тела.
От чего-то это явление меня совершенно не пугало. Вихри не причиняли боли и не давили, едва ощутимо касаясь кожи теплыми волнами. Мне от их кульбитов вокруг почему-то становилось спокойно и уютно, словно вокруг нас выстроилась армия воинов, что не пропустила бы и мухи. Граф ведь меня защищает — значит, и сила его тоже.
— Что у тебя за магия? Почему она опасна? — тихо спросила, приподнимая ладонь и аккуратно пропуская её сквозь тёмную дымку.
— Потому что убивает, — дергано пожал плечами мужчина.
— И женщин? — приподняла бровь, опасливо покосившись на танцующий вокруг пальцев вихрь.
— Нет. Тех, кого я сочту угрозой.
— Почему тогда женщины её боятся?
— Потому что она тёмная.
Я хмыкнула, забавляясь логике ксавиек. Элеонора умная женщина… даже слишком. Но её блондинистые подружки из столицы какие-то серьёзно недалекие. Шик и блеск они любят… Ну, пусть себе сидят в своих холодных белоснежных домах и довольствуются ползающими на коленях сладкими мальчиками. А я, пожалуй, наслажусь полноценной живой жизнью рядом с разумными интересными людьми.
Глава 19. Незваный гость
— Ты не боишься… — тихо пробормотал граф, изумленно наблюдая за тем, как я играю с его магией.
Чёрные вихри ластились ко мне, как щенки, согревая ласкающими волнами.
— Нет, Рагнар, я не боюсь, — вздохнула и с легкой улыбкой подставила лицо солнечным лучам.
Снизошло понимание, почему Сафира так часто это делала. Если находиться в приятном правильном месте, этот мир кажется на самом деле прекрасным. Легкая красивая беззаботная жизнь на замечательной уютной территории. Почему бы и не радоваться каждой мелочи?
— Прекращай дергаться. Я не уйду. Мне нравится здесь. Нравится твой замок, твои слуги, этот лес… Элеонора и её столица вызывают у меня тошноту, и я скорее выйду замуж за уличного бродягу, чем за одного из её послушных мальчиков. Тебе придется привыкнуть ко мне. Мы теперь надо-о-олго связаны. — Игриво подмигнула и сцепила руки над головой, блаженно потягиваясь.
Хотелось разыскать маньяка из клуба и расцеловать за услугу. Ещё никогда в жизни я не чувствовала такой легкости. С самого детства родители тыкали меня носом в какие-то проступки, неточности, нарушения. Леди не плачут, леди всё знают, леди не рисуют так коряво, леди носят только юбки, леди всегда в себе уверены. Как же! Будешь тут уверенной, когда всё, что ты делаешь, постоянно ставят под сомнения.
Я чудом выросла без психических отклонений. Мой подростковый возраст прошел в жгучей ненависти к себе и всему миру. Я даже не была уверена, что доживу до восемнадцати. Но однажды удалось зацепиться за принцип вырасти и показать всем, что меня на цепь не посадить. Хотелось сделать что-нибудь такое, от чего у матери были глаза на лоб полезли. Только представление этой картины и тянуло вверх.
До совершеннолетия мои слова не играли никакой роли. А вот взрослого человека контролировать родителям было уже не так просто. Тогда на пути выросли другие препятствия. Из-за репутации, которую мне моя «любимая» семья выстроила, мне никак не удавалось найти ни хороших друзей, ни хорошего мужчину. Деньги тянулись к деньгам. А известия о толщине моего кошелька всегда каким-то образом бежали впереди меня.
После череды грязных альфонсов и отвратительных лицемеров не хотелось уже никого и ничего. Я даже никогда не строила планы, потому что ни о чём не мечтала. Пока меня не убили…
Кто же знал, что для того, чтобы иметь над своей жизнью хоть какую-то власть, нужно было всего-то выпасть из окна и переломить шею.
Вихри Рагнара потемнели, сгущаясь. Меня словно окружил чёрный улей. Я заметила, что они появляются, в основном, когда мужчина чересчур эмоционален.