— Что ты сделал?
Она схватила мою кровоточащую ладонь и обвязала рану подолом своего невероятного платья. Почему она вернулась?
— Это всего лишь царапина.
Но Эния меня не слушала. Она подняла обрывки нашего брачного ожерелья.
— Зачем, Рик? Ну зачем? Ты мог бы выбрать другую волчицу!
Она серьезно?
— Я уже выбрал тебя, Эния.
Эния зажмурилась. Я слышал каждый стук ее сердца. Оно бешено колотилось. И вдруг Эния сказала:
— Я тоже выбрала тебя, Рик.
Ее глаза распахнулись. И я увидел в них то, на что надеяться не мог. Она меня любит. И хочет остаться со мной.
— Тогда я завтра буду за тебя сражаться.
— Да.
Я подумал, что у меня теперь нет ни призрачного клыка, ни брачного ожерелья, но они и не понадобятся. У меня нет шансов против Виктора Велтского. Но я выйду с ним на железный бой и буду драться за свою волчицу. Как и положено волку.
Я привлек Энию к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась. Она меня хотела.
По правилам, нужно было дождаться исхода поединка, добыть новый призрачный клык, что-то, даже не представляю теперь — что, сделать с разрезанным на куски шнурком, заключить брак и только потом заниматься любовью.
— К черту правила.
Я даже не сразу понял, что Эния озвучила мои мысли. Она повела плечами, сбрасывая платье. От такой красоты можно ослепнуть. Я на секунду задержался, чтобы полюбоваться на нее. Чтобы запомнить все до последней черточки.
А потом сдерживать себя стало невозможно. Я поцеловал Энию в губы, осторожно стягивая с нее одежду и вдыхая ее запах.
Хотелось дарить ей наслаждение. Слышать ее стоны. Чтобы и она меня запомнила.
Я думал, что вчерашняя ночь была самой лучшей в моей жизни. Но сегодня все ощущалось в сто раз ближе, ярче и сильнее. Словно мы единое целое. Как будто мы созданы только друг для друга. И как будто больше в этом мире никого и ничего нет. Даже времени.
— Я люблю тебя, Рик, — прошептала Эния, засыпая у меня на плече и сделав меня самым счастливым волком в мире.
— Я тоже тебя люблю.
Боюсь, моих слов Эния уже не расслышала. Ну и пусть. Неважно. Это ведь просто слова. Я тоже уснул.
Я снова лежал и слушал дыхание Энии. Но на это раз, даже не отрывая глаз, я знал, что это не сон. Потому что такое мне присниться не могло. Фантазии не хватило бы.
И, как ни странно, я был совершенно спокоен и готов к бою.
Я учуял Кайрена еще до того, как он постучал в неплотно прикрытую дверь, так что мне хватило времени, чтобы осторожно вытащить руку из-под головы Энии, тихо встать и натянуть штаны.
Я вышел к Кайрену.
— Виктор тут. Что ему сказать? Я так понимаю, ты все-таки будешь драться? — раздраженно спросил альфа.
Я кивнул.
— На, держи тогда, — волк протянул мне мешок с серыми шкурами и унтами, — для тебя и для Энии.
— Эния здесь.
Кайрен поморщился.
— Она твоя жена. Где еще ей быть?
— Уже не жена, я ее отпустил.
Альфа изумленно взглянул на меня.
— Так значит, ты не будешь за нее драться? — вид у Кайрена был совершенно запутавшийся.
— Буду. Бой двоих претендентов за волчицу, обычное дело. Все Клыки одобрят.
— И зачем? Если вы теперь не женаты, то если Виктор тебя убьет, Эния отправится с ним! — взревел Кайрен.
Он не понимает. И не поймет. Я и сам теперь смутно улавливал смысл того, что ночью казалось таким понятным. Сражаться за свою волчицу. Потому что иначе нельзя.
— Я волк, я не могу по-другому. Понимаешь?
— Понимаю? О нет! — альфа покачал головой. — Ни черта я уже не понимаю, если тебя хоть немного интересует мое мнение! У моих дверей стоит Виктор Велтский, который требует поединка с омегой из моей стаи за волчицу, которая им обоим уже не жена, да еще и по железным правилам, и все это в присутствии представителей всех Клыков Цепи, которые тоже торчат у нас во дворе! И знаешь, что самое забавное во всем этом? Драться вы будете в луже, потому что у нас наступила весна и железная арена почти по колено в воде. Но я утешаю себя тем, что благодаря вашим глупостям здорово сэкономлю на отоплении!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кайрен сплюнул на пол, выражая крайнюю степень недовольства. Да я уже и так понял, что наш альфа сильно раздосадован, потому что никогда в жизни не слышал от него столь длинной эмоциональной тирады.
— Давай во двор. Поединок в десять, пусть Эния будет к этому времени на железном камне. Сейчас я растолкую всем собравшимся, что драться вы будете за свободную волчицу, и можете начинать! Чем быстрее начнем эту комедию, тем быстрее закончим!
Кайрен ушел, наградив меня напоследок неодобрительным взглядом.
Эния тем временем уже проснулась и сидела на кровати. Наш с Кайреном разговор ей должно было быть прекрасно слышно. Ее красное платье выглядело слегка потрепанным и помятым. Но все равно она великолепна. Я залюбовался.
— Жаль, что тебе придется переодеться в серую шкуру, — улыбнулся я.
— Я больше нравлюсь тебе такой? — Эния вскочила и крутанулась передо мной так, что ее широкая юбка взлетела почти до колен.
— Никогда не видел ничего прекраснее.
— Тогда я так пойду, — Эния пригладила волосы и сняла серьги.
Я посмотрел на серые одежды в своих руках.
— Но ведь есть правила. На железный бой нужно приходить в серых шкурах, чтоб удобнее было принять волчью форму.
— Я больше не следую правилам. Они мне надоели, — беспечно отозвалась Эния, — и тебе не советую.
В каком смысле не следует правилам? Я растерялся. Я за ней не успеваю.
— Хочу быть свободной и красивой женщиной, а не безмолвным серым трофеем, сидящим на железном камне в ожидании победителя, — Эния смешно вздернула нос.
Я хотел возразить, что так было всегда, но передумал. Эния права. Хочет выйти к стае в красивом платье — пусть идет. Но сам я переоделся. Натянул шкуру и унты, подвязал пояс.
— Ты выглядишь так, словно тебя засунули в мешок, — поморщилась Эния, — лучше бы уж вообще ничего не надевал. Голым ты мне нравишься больше.
Она шаловливо обняла меня и горячо поцеловала. Как же жаль, что все это уже закончилось. Я обхватил Энию, покрывая поцелуями ее лицо и шею.
— Я люблю тебя.
Хотя я ночью и сказал ей об этом, хотелось быть уверенным, что она точно меня услышала.
— Я тоже люблю тебя, Рик.
Эния говорила серьезно. Не после ласк, как вчера, а по-настоящему. Мне хотелось смеяться и рыдать одновременно.
— Я буду за тебя сражаться, пока не умру.
— Нет, — решительно сказала Эния, — убей его, Рик. И мы будем вместе.
В горле появился ком. Я не смогу, Эния. Мне нечего противопоставить Виктору Велтскому. Я могу только умереть за тебя.
— Мне пора. Я буду стоять на этом ржавом камне и ждать твоей победы. Только очень прошу тебя — поторопись! — с этими словами Эния еще раз поцеловала меня и, взяв за руку, потянула к входу.
Мы молча миновали коридор, вышли на веранду. Я все-таки не выдержал и отпустил руку Энии. Мы теперь не женаты, нас не должны видеть так. Эния осуждающе посмотрела на меня.
— Перестань все время оглядываться на правила! — снова попросила она.
И я не смог. Во двор мы вышли вместе, но друг за другом. Сначала Эния, потом я.
Вся стая была в сборе. Волки, волчицы, щенки, все стояли полукругом у железного камня, образуя своеобразную арену. Помимо наших, во дворе толпились несколько десятков представителей других Клыков и с дюжину охотников из Шестнадцатого Клыка.
Почти от всех Клыков приехали альфы. Ну еще бы, после того потепления, которое устроила Эния, интерес к ее судьбе должен быть нешуточный.
Конечно, человеческий транспорт, которым все воспользовались, чтобы посетить нас, очень быстр, но большинству альф пришлось выехать чуть ли не до полуночи, чтобы успеть на наше представление. Боюсь, мы войдем в историю волчьей Цепи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Виктор, в такой же серой шкуре, как и я, стоял рядом с Кайреном и Джей и пялился на Энию. Да вообще все на нее пялились. Никто и никогда не выходил к железному камню в вечернем платье. Хотя… может, теперь это даже станет модно.