Идея была шикарной. Разум опять подсказывал, что мне не стоит торопиться, что нужно сначала все продумать, обезопасить себя, но терпения у меня никогда не водилось. Тут, правда, вмешалась жадность, но стоило бросить один взгляд на спящего рядом волка, считающего, что его удел — смириться с судьбой омеги, и желание поспорить со всем миром перевесило.
Я стащила с Рика уже не нужную ему куртку и пошла назад в город. Ну и измазал же он ее! Я потерла пятна крови снегом, правда, особого эффекта это не оказало. Ну и ладно.
Кстати, перед тоннелем следов нашей стычки с людьми уже почти не было видно. Пошел снег и все прикрыл. Как удачно.
На этот раз я шла по уже знакомой дороге и куда более уверенно. Дверь пустого ломбарда жалобно пискнула, впуская меня внутрь. Я ухмыльнулась, отметив, что охранника на месте нет. Страх в глазах ростовщика тоже порадовал. Может, и хорошо, что пятна крови с куртки не оттерлись.
Я подошла к кассе, бросила на стойку мешок с монетами.
— Мне нужно оружие, которое не тлеет в Призрачном Лесу. Для охоты, а не для разделки.
Мне удалось поразить ростовщика. Страх в его глазах сменился удивлением.
— Волкам-то оно на кой?
— Чтобы поохотиться, как человек.
Мужчина покачал головой.
— Во-первых, у меня такого товара нет, а во-вторых, денег у тебя на такой нож все равно недостаточно.
Ясно. Я специально не интересовалась, но знаю, что это оружие действительно очень недешево стоит. Так что, вполне вероятно, ростовщик говорил правду.
Я положила на деревянную подставку вторую серьгу. Мужчина задумчиво пожевал губу, что-то прикидывая, бросил мешочек с монетами на весы.
— И еще не забудь про компенсацию морального вреда, — я кивнула на пятна крови на своей куртке.
Человек брезгливо поморщился. Но страх в его глазах стал отчетливее.
— Стой тут.
Ростовщик забрал деньги и сережку и, как и в прошлый раз, вышел. Теперь я уже не волновалась. Тут он меня обманывать не станет. Вот подослать амбалов может, а бизнес он ведет честно. Мужчина вернулся через несколько минут и протянул мне клинок в ножнах.
— Я и правда очень надеюсь, что охотиться будет мужчина, — сказал он, глядя на меня, как на сумасшедшую.
Я кивнула.
— Это подарок.
Человек кисло улыбнулся.
— Весьма сомнительный дар. Обычно такие ножи берут для коллекции, ну и для понтов. Соваться в Призрачный Лес без стаи волков — в любом случае самоубийство, — счел необходимым рассказать он.
Мне. Волчице.
— Но изготовлен нож все равно как охотничий. Удобно держать, можно и колоть, и рубить, и резать. Вспарывает самые прочные шкуры.
Благодарить я не стала. Забрала нож и пошла домой. Хорошо бы вернуться в Клык засветло.
— Если еще будут такие украшения, приноси, — донеслось мне в спину.
Люди они всегда люди. Как будто он не пытался меня обокрасть всего пару часов назад.
Рик уже ушел, и это хорошо. Значит, оклемался. Я поймала себя на том, что мне приятно мысленно называть его по имени. И почему стая так жестока с ним? Мне местные волки казались отзывчивыми и снисходительными. Но они столько лет с упорством, заслуживающим более достойного применения, травят своего брата.
Уже в Клыке я в нерешительности остановилась. Скоро утро. Отдать нож сейчас или подождать более удобного момента?
Терпение никогда не было моей сильной стороной. Я это уже говорила, да?
Я примерно знала, что Рик живет где-то на нижних этажах, но сейчас найти его будет не проблема. Он ранен, а кровавый след я не потеряю даже в доме, наполненном другими волчьими следами. Вот только почему он ведет не на первый или второй этаж, а в какое-то техническое помещение?
Что, омега решил сразу отправиться на работу? Похвально, конечно, но как-то странно. Хотя он весь с ног до головы странный.
Реальность, однако, превзошла все мои ожидания. Что это вообще такое? Какие-то трубы, большие металлические кубы, кровать у стены. Под кроватью пара ящиков. На кровати Рик, уже в одежде. Что даже немного жаль. Ну ладно, сильно жаль.
Он что, тут живет? Вот прям тут? Нет, наверное, дежурит или типа того.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Омега заметил меня и привстал на локте. Сморщился от боли.
— Не дергайся, я ненадолго.
Но кто бы меня слушал. Рик все-таки встал, молча глядя на меня.
— Когда у тебя день рождения? — спросила я.
Омега нахмурился.
— На прошлой неделе был, а что?
— Ага. Что ж, тогда с прошедшим праздником, — я достала из-под куртки нож.
Рик улыбнулся.
— Спасибо. Не стоило, конечно, но спасибо.
Он взял в руки нож, и я с незнакомым раньше чувством радостного сопереживания наблюдала, как меняется его лицо. Рик не сразу понял, что это. А когда понял, перестал дышать. Благодарность и любопытство сменились восхищением, удивлением и… болью? Ну что опять не так?
— Эния, я не могу это взять! Не представляю, как ты раздобыла этот нож, но он стоит больше, чем вся стая зарабатывает за год! — Рик решительно протянул мне оружие.
— И что с того? Я стою куда дороже, а ты дважды спас мне жизнь, — пожала плечами я.
— И ты считаешь, что тебе следует за это со мной рассчитаться? Заплатить мне за услугу?
Ну вот опять. И как Рик ухитряется на ровном месте найти повод для обиды? Почему ему постоянно кажется, что все вокруг только и пытаются поддеть его или унизить? Может, потому, что это с ним очень часто происходило?
— Я просто хочу тебе помочь. И если твою проблему можно решить при помощи денег, то мне их не жаль, — мягко сказала я и наткнулась на взлетевший вверх подбородок и мечущие молнии глаза.
— Нет. Я не стану принимать таких подарков от женщины. Или думаешь, у меня совсем не осталось гордости?
— Честно говоря, мне теперь кажется, что у тебя совсем не осталось мозгов! — моя мягкость мгновенно улетучилась, как это всегда бывает со мной в таких ситуациях. — Давай тогда так — убьешь чудовище, сделаешь брачное ожерелье, а потом продашь нож и вернешь деньги. Ну и еще будешь мне должен по гроб жизни, чтобы твоя гордость совсем уж не страдала.
Я уже приготовилась к затяжному обмену едкими репликами, но Рик вдруг опустил глаза и молча уставился на нож в своих руках.
— Думаешь, дело только в этом? Стоит мне обзавестись брачным ожерельем, и все изменится, я сразу стану кому-то нужен? — Рик резко поднял глаза и поймал мой взгляд. — Меня станут считать мужчиной?
— Для меня ничего не изменится, — закатила глаза я, — я всегда считала тебя мужчиной. И храбрецом. Я тебе уже об этом говорила тогда, на сходе.
Рик резко вздохнул.
— Но и в твоей жизни ничего не изменится, пока ты не перестанешь считать себя бесполезным ничтожеством. А тебе, похоже, для этого обязательно нужно повыдирать зубы какому-нибудь монстру. Так что топай в Лес. Ради себя.
Эта тирада стоила мне всех оставшихся сил. На дальнейшие препирания энергии уже не было. Так что я просто развернулась и сбежала, сделав вид, что дама покинула покои кавалера в расстроенных чувствах.
А чувства у дамы действительно были расстроенными. Поднимаясь пешком по лестнице — такая уж тут местная традиция, не трогать лишний раз лифты, — я вдруг поняла, что страшно боюсь за Рика. А что, если Лес его убьет? С ножом на призрачных монстров — это ведь действительно самоубийство.
Надо было просто оставить его в покое. Он ведь взрослый волк. Да и какое мне дело? И не спускаться же опять в подвал. Я буду очень глупо выглядеть. Нет. Точно нет.
— Вот что, Рик, давай только без геройства, — заявила я, снова появившись возле его кровати, — ты будешь там один, без стаи, так что выбери самого мелкого монстра.
Омега смотрел на меня совершенно ошалевшими глазами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Поверь мне, размер не имеет значения, — закончила я свое фееричное выступление и снова картинно ретировалась.
Смех разобрал уже за порогом моей квартиры. И я точно знала, что внизу, сидя на своей узкой жесткой кровати возле какого-то железного куба, сейчас смеется Рик. И вообще жаль, что я не могу остаться там с ним, чтобы смеяться вместе. И еще жальче, что он не может подняться ко мне. Потому что, несмотря на то, что на моей двери до сих пор и нет замка, кровать тут гораздо удобнее.