Стив прокашлялся и протер свои темные очки. Мне показалось, что его взгляд, обращенный на Саймона, жалкий, почти просящий.
— У тебя был брат, Саймон. Его звали Пауль. Знаешь ли, быть сыном Иуды не очень-то приятно… Но вынужден признаться: я его сын. Сын твоего брата. — еще раз зачем-то пояснил он. — Видишь ли, первое поколение Грасини, к которому принадлежал мой отец, жило дольше обычных людей. Но продлевать свою жизнь до бесконечности они не могли, это получилось только у нас с Элеонорой. Отец и те, кто был с ним, давно уже умерли. И только из его записей я узнал, что бабушка с дедушкой больше любили тебя, Саймон. А может, отцу только так казалось, он всю жизнь был чертовски ревнив. — Стив нехотя цедил слова, упершись взглядом в свои лакированные ботинки — Когда ему исполнилось двадцать три, а тебе — восемнадцать, он связался с семьей Грасини. Они были помешаны на бессмертии и проводили жестокие опыты над людьми. В общем, не знаю, что там двигало отцом, но он заманил тебя к Грасини… Ну а дальше ты сам знаешь, чем кончилось. Мне он никогда не рассказывал об этом. Если бы не его записи, найденные профессором Стояном, я никогда не узнал бы о нашем родстве…
Рука Саймона больно сжала мое плечо.
— Согласен, отец поступил как Иуда, да и я был не лучше. Но мы меняемся, Саймон. Возможно, доживи он до этого дня, просил бы у тебя прощения. Но его нет. А я, я прошу тебя… — лишенный интонаций голос вдруг задрожал — Прошу тебя, Саймон, прости нас обоих…
…Два мальчика играют в мяч в прекрасном тенистом парке. Смех, веселые крики, звонкие удары. Младший парнишка бежит за мячом, старший провожает его не по-детски тяжелым взглядом… Тело юноши, распростертое на лабораторном столе. Рядом стоит старший брат, его губы растягивает недобрая ухмылка… Эти картины в долю секунды пронеслись в моей голове, причиняя почти физическую боль. Я вся сжалась, хотелось закрыть глаза и зажать руками уши. Но усилием воли я заставила себя посмотреть на любимого. То, что я увидела, поразило меня: лицо Саймона словно светилось изнутри, взгляд был мягким, направленным внутрь себя. Неужели слова Стива не причинили ему боли?
— Я не испытываю к вам злости, Стив… — задумчиво сказал любимый, тихо поглаживая мое плечо. — Иногда бывает трудно разобраться в том, что важно, а что нет… Но я не смогу забыть о том, что вы пытались причинить вред Полине. Не надейтесь, что я упаду в ваши родственные объятья.
Стив взъерошил темные волосы над вспотевшим лбом и расстегнул пиджак. Галстук у него сбился на бок, член могущественного клана Грасини был похож на провинившегося школьника.
— Ты очень великодушен, Саймон. После того, что мы сделали с вами, мы не можем рассчитывать на большее.
— И что теперь? Что вы хотите от нас? — жестко спросил Саймон.
— Мы хотели бы, чтобы вы остались у нас до завтра. Еще один день с Адрианом — вот все, о чем мы просим. Кроме того, есть ряд обстоятельств, о которых вам и вашим друзьям следует знать. К сожалению, это не терпит отлагательства…
Любимый кинул на меня вопросительный взгляд.
— Хорошо. — я удивилась, насколько спокойно звучит мой голос — внутри бушевала настоящая буря.
Лицо Стива вдруг как-то странно наморщилось: кажется, он улыбался. Краем сознания я отметила, что первый раз вижу его улыбку.
— Вы очень изменились, Полина. Если бы эта сцена произошла полгода назад, уверен, вы кинулись бы на меня с кулаками. Кажется, ваши эмоции претерпели какие-то трансформации… — добавил он задумчиво.
На выходе из беседки нас ждал Ченг. Он ловко покатил инвалидное кресло Элеоноры по вымощенной мрамором узкой дорожке. Мы отправились за ним. Александра, Антон и Надька догнали нас.
— Мы воспользуемся гостеприимством Грасини на один день. — сдержанно сообщил Саймон.
— Ура-а! — завопила Надька.
Остальные встретили новость настороженно. Александра проворчала что-то о людях, которые по доброй воле лезут в пасть дракону, Антон лишь покачал головой.
Ченг тем временем катил кресло Элеоноры по зеленому коридору среди лиан. Неожиданно зелень закончилась. В глаза ударил яркий солнечный свет, так что мы не сразу рассмотрели находившуюся прямо перед нами платформу фуникулера. Канатная дорога оказалась не очень крутой, мы мягко поднимались над кронами могучих деревьев вверх, на гору. Надька припала к окну, громко восхищаясь видами, остальные молчали.
От фуникулера мраморная дорожка вела к старому каменному зданию с узкими окошками, похожими на бойницы.
— В семнадцатом веке это место облюбовал монах-отшельник. А поскольку времена были неспокойными, он строил дом как крепость. Нам же показалось забавным оставить его в первозданном виде. — сказала Элонора, когда Ченг остановил ее кресло перед старыми кованными воротами. Они открылись сами — неожиданно бесшумно. Похоже, строение было напичкано электроникой. Мы оказались в просторном зале, посередине которого мягко светился голубой бассейн в форме огромного цветка. Вокруг него была расставлена старинная мебель — инкрустированные разноцветными камнями столы, и кресла с витыми ножками, похожие на царские троны.
— Это любимое место Адриана. — сказал Стив — Вы позволите, Полина? — он взял у меня малыша и опустил в воду. Сын тут же принялся резвиться, как маленький дельфинчик. Надька уселась на краю, опустив ноги в воду. Зачерпнув ее, она брызнула на Адриана, он щедро отвечал ей тем же. Холодные каменные стены гулким эхом множили их крики и смех.
Я подумала, что громкие звуки могут утомить Элеонору. Но взглянув на нее, увидела, что в уголках ее глаз собрались добрые, улыбчивые морщинки. Ни дать ни взять классическая бабушка, не хватало только спиц в руках. Поймав мой взгляд, она сказала:
— Когда-то мы думали, что обретем это в Найджеле. Он был очаровательным крохой. Веселым, любопытным, общительным. С утра до ночи в доме звучали смех и стук его маленьких ножек. Но, наверное, такие монстры, какими мы были тогда, могут воспитать только чудовище. Мы получили то, что заслужили…
Мы уселись на кресла-троны. Казалось, вот-вот в зал войдет слуга в старинном камзоле с витым канделябром в руках. На самом деле помещение освещалось огромными электрическими люстрами, а кресла пахли новой кожей. Несколько минут длилась неловкая, напряженная пауза. Наконец, Стив снова снял темные очки. Я увидела, как вздрогнул Антон.
— Не волнуйтесь, пожалуйста! — голос Стива звучал скрипуче и несколько раздраженно. Казалось, он уже устал повторять эту фразу. — Если вам и грозит опасность, то не от нас. Как раз об этом мы и хотели поговорить. Раз уж именно мы навлекли ее на вас.