Снаружи раздался возмущенный голос Александры:
— Очень трогательно! Особенно, если учесть, что его родителей вы пытались уничтожить! И между прочим, мы здесь, снаружи, так что не вздумайте выделывать свои фокусы!
— Вы вправе негодовать, Александра. Но вам и вашим друзьям ничто не угрожает, поверьте. — монотонным голосом произнес Стив, снимая темные очки.
— Не смотри! — дернул меня за руку Саймон. Но было уже поздно, я встретилась взглядом с холодными рыбьими глазами. Но ничего не произошло. На меня смотрели печальные глаза немолодого, усталого человека.
— Полина, Саймон, мы надеемся на ваше великодушие и понимание. — услышала я голос Элеоноры и подумала, что голос это, пожалуй, единственное, что осталось в ней величественного — Мы провели с Адрианом самые счастливые дни своей жизни. И не сделали ему ничего плохого. Может быть, вы присядете, чтобы мы могли поговорить?
— Не садитесь, это западня! — взвизгнула Александра.
— Мы готовы выслушать вас. — Саймон не двинулся с места. На его прекрасном бледном лице играли желваки, кулаки были сжаты.
— Саймон, это долгая история. Может быть вы все-таки…
— Нет.
— Хорошо. Вы правы: у вас нет оснований доверять нам. Но, может быть, ваше мнение изменится. — Элеонора выпрямилась в инвалидном кресле и приложила унизанную кольцами руку к груди. — Как вы знаете, мы считали целью своей жизни бессмертие. Но вечность — это очень долго. Слишком долго для тех, кто рожден людьми… — она надолго замолчала, теребя кружево роскошного вечернего платья — Несколько столетий мы наслаждались жизнью: богатство, могущество, неограниченное время — все было в нашем распоряжении. Но время шло и мы менялись… О нет, не подумайте, что для нас вот это — она прикоснулась к безжизненной коже на своей щеке — было проблемой. У нас достаточно ресурсов, чтобы еще очень долго оставаться молодыми. И мы могли быть энергичными, как Найждел. — услышав это имя, я вздрогнула. Жаркий воздух вокруг будто стал прохладнее — И вечно двадцатилетними. Но все это теряет смысл, когда нет главного… — Я с изумлением увидела, что Саймон кивнул при этих словах.
— Мы презирали жалкие человеческие существа, чей век так короток. — продолжила Элеонора — Но в вечности кроется ловушка. Вы можете любить кого-то только перед лицом смерти. — она чуть усмехнулась одной половиной лица. Александра снаружи кашлянула, будто поперхнувшись.
— Ты любишь другого, когда вы оба уязвимы. Любишь, когда знаешь, что смерть в любой момент может забрать у тебя его. И когда вы оба равны перед ее лицом. Только так. — Элеонора замолчала, опустив лицо на окольцованную морщинистую руку.
В наступившей тишине было слышно, как на разные голоса пронзительно кричат экзотические птицы. Я подумала о том, что где-то за пределами шатра находятся Магда и Найджел и оба они смертельно опасны. Но что-то внутри меня готово было поверить словам Элеоноры.
— Мы больше не желаем бессмертия. — услышала я безжизненный голос Стива. — И приняв это решение, мы обрели то главное, что искали всю жизнь.
— Хватит нас запутывать и говорить загадками! — раздался негодующий голос Александры.
— Для вас это прозвучит неожиданно, но вот он — Элеонора кивнула на Адриана — Он и есть самое главное.
Саймон сделал резкое движение вперед, его глаза, обрамленные темными длинными ресницами, стали еще уже.
— Какое отношение к вам имеет наш сын?
— Это наша родная кровь. Существо, которое мы смогли полюбить перед лицом смерти. И которое полюбило нас, невзирая на наши пороки. Я знаю, вам неприятно это слышать, но это так.
Мне было трудно осознать услышанное. Но я чувствовала, что Адриан действительно тянется к этим монстрам.
Четко очерченные губы Саймона дернулись в жесткой усмешке.
— Адриан — наш сын. И вы пытались убить Полину. А надо мной ставили опыты.
— Тогда мы еще не знали о нашем родстве. — Без тени смущения ответила Элеонора. — Хотя, конечно, это не извиняет нашу жестокость. — добавила она почти легкомысленно. Я узнавала прежнюю Элеонору — опасную и несокрушимую.
— Профессору Стояну удалось найти записи, относящиеся к появлению морских. Имя Пауль тебе ничего не говорит? — вдруг обратился Стив к Саймону.
Саймон стоял все в той же позе — со сжатыми кулаками. Он лишь отрицательно дернул головой.
— Часть этих записей Магда передала нам. Но не все. Все, что касалось твоей истории, Саймон, она оставила у себя. Мы лишь недавно смогли ознакомиться с ними. А сейчас скажи — ты уверен, что хочешь услышать эту историю в присутствии всех твоих — Стив слегка замялся, оглядывая Надьку с ног до головы — всех твоих друзей? Может быть, для начала мы поговорим наедине? — вкрадчиво предложил он.
Я сделала шаг к любимому, он положил руку мне на плечо. Я не хотела оставлять его наедине с этой парочкой.
Вокруг усталых глаз Элеоноры собрались тонкие морщинки.
— Девочка моя, на этом острове больше нет никого. Магда и Найджел покинули нас, а сами мы не представляем опасности. Позволь нам побыть несколько минут наедине с твоим возлюбленным…
— Нет. — отрезал Саймон — Полина вправе знать все.
Снаружи послышались приглушенные голоса Александры и Антона, похоже, они о чем-то спорили. Неожиданно в проеме беседки показался Антон. Его карие глаза от волнения казались черными.
— Все это звучит очень гладко, уважаемые. Но мы подозреваем, что вы просто хотите разъединить нас, чтобы легче осуществить свои планы. — с вызовом произнес он, избегая, однако, смотреть на Стива.
— О нет, мой друг, вы ошибаетесь. — возразила Элеонора — Я понимаю, вы в обижены, ведь мы использовали вас, чтобы доставить сюда Адриана. Но простите стариков: мы не смогли придумать ничего более оригинального, чем зайти в ваши сны и запрограммировать вас забрать малыша и передать его Стиву. Согласна, это было не очень вежливо — использовать вас таким образом. Но мы ведь не причинили вреда ни малышу, ни вам. И если бы мы хотели предпринять что-то против вас, у нас было время подготовиться к вашему визиту. Ведь благодаря Адриану мы знали о нем заранее…
Услышав имя сына, я вздрогнула. Элеонора вновь пытливо заглянула мне в глаза.
— Неужели вы не знали, Полина? Ваш сын наделен даром предвидения! Мы еще утром знали, что вы скоро будете здесь.
Я лишь покачала головой. Похоже, Грасини знают о нас гораздо больше, чем мы о себе. И я боялась того, что могла услышать.
После небольшой паузы Саймон попросил Антона уйти. Метнув яростный взгляд на Стива, тот вышел из беседки. Надя тоже пошла к выходу — тихо-тихо, маленькими шажками, как будто пол под ней мог в любую минуту разверзнуться. Я увидела, как наши друзья отошли к зарослям и остановились недалеко от привольно разлегшегося на траве Ченга.