– Что бы вы мне не сказали, это ничего не изменит. И если вздумаете через мою голову получить согласие на наш брак у короля Яргарда, клянусь, заставлю вас об этом сильно пожалеть. Сделать из меня призовую лошадь, проданную вам для продолжения рода, я никому не позволю.
Хотелось бы гордо заявить, что отец Рэна так со мной не поступит. Но полной уверенности в этом у меня нет. Всё-таки этот союз был бы выгоден Сэйнару. И после того, как я провела ночь с Коримом Босвари, его величество вполне может счесть, что и браку с принцем Босварии я сильно противиться не буду.
Лицо мужчины напротив снова перекашивает от гнева. Но он быстро берёт себя в руки.
– Хорошо. Ты права. Мы решим этот вопрос между собой, – кивает примиряюще Корим. – Признаю, моё заявление было непродуманным. Прости за это, кошечка. Меньше всего я хотел тебя обидеть, признавшись в своих намерениях.
Он что, извиняется? Мне не послышалось? Его высочество, Корим Босвари передо мной? Женщиной? Опять уловка?
Подозрительно прищурившись, я с минуту, наверное, испытывающе смотрю на него, но, кажется, он вполне искренен.
– Я сейчас оденусь и уйду, ваше высочество, – сообщаю, желая окончательно удостовериться в том, что меня поняли.
– Если желаешь, – дёргает уголком губ принц.
Чувствуя себя очень неловко под его ироничным взглядом, я всё-таки опускаю щиты. И, запахнув обратно халат, бочком шагаю в спальню.
Корим неспешно заходит следом, вынуждая чувствовать себя преследуемой дичью. Добычей, с которой играет матёрый хищник, позволяя верить в возможность побега. И разваливается на одном из диванчиков у окна, явно намереваясь за мной наблюдать.
– Разве вас не ждёт верная наложница, нуждающаяся в строгом наставлении от своего господина? – интересуюсь, даже не скрывая злого раздражения. Ещё и свои сумки далеко не сразу нахожу взглядом.
– Время отпущенное ей на то, чтобы привести себя в порядок, ещё не истекло, – спокойно замечает его диктаторское высочество.
Мне бы очень хотелось, чтобы он сейчас хоть как-то попытался оправдаться, обещал, что не пойдёт к этой своей… Бибинур. Безмозглой дуре, которая ни во что не ставит себя и свою жизнь. Но нужно признать, что моё желание такое же глупое и безмозглое, как и попытка наложницы свести счёты с жизнью. И всё из-за него. Видимо, что-то есть такое в самом Кориме, отчего у нас, женщин крыша едет и мозги отказывают.
Скрежетнув зубами, направляюсь к неприметной нище, где на резном сундуке служанки оставили мои вещи. И, схватив нужную сумку, принимаюсь доставать и заклинаниями приводить в порядок одежду для себя.
Но мысли то и дело возвращаются к тому, что где-то там в гаремных покоях мужчину, которого я люблю, ждёт трепетная лань, готовая умереть ради его любви. Красивая, наверное, как все его наложницы. Нежная. Покорная. Ничего не требующая…
И перед мысленным взором мелькают картинки одна другой хуже.
Нет. Я не думаю, что Корим собирается предаваться любовным ласкам с больной девицей. Скорее, он поведёт себя, как строгий господин с провинившейся рабыней. Но это злит меня не меньше. Вкусив его власти, мне до безумия хочется, чтобы даже такой он, строгий, подчиняющий, доминирующий, принадлежал только мне одной.
– Вы её накажете? – вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык.
– Да, – слышу ровный ответ.
И чувствую запах гари от собственной спаленной случайно рубашки. С подросткового возраста со мной такого не было. Выругавшись под нос, комкаю обгоревший батист, ставший жертвой моей неконтролируемой ревности. И засовываю обратно в сумку.
Слишком наивно надеяться, что Корим этого не заметил?
Оборачиваться и проверять, что и как, я не собираюсь. Поэтому достаю другую рубашку и уже гораздо более осторожно разглаживаю деликатную ткань.
А затем без стеснения сбрасываю халат и принимаюсь одеваться. Кожей чувствуя пристальный взгляд наблюдающего за мной мужчины. Молча надеваю бельё, короткие чулки, рубашку, брюки…
– Ты же понимаешь, что я не отступлюсь, Камэли? – разрушает звенящую тишину голос Корима. – Не после того, как ты мне открылась. Я вижу, насколько нужен тебе. Эта нужда взаимна, малышка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ой сомневаюсь. Моя нужда подпитывается моей одержимой любовью. И только потом потребностями тела и неожиданными пристрастиями. Его же… имеет гораздо более плотский характер.
– Я умею соразмерять свои желания с реальностью, ваше высочество. Вы не можете мне дать то, в чём я действительно нуждаюсь. И этого не заменить физическим наслаждением. Пускай даже таким… пикантным, – заправив рубашку и повязав шейный платок на сэйнарский манер, я тянусь к своему камзолу.
Больше нет необходимости изображать босварийца. И в присутствии монаршей семьи, которой с юности служу верой и правдой, я предпочитаю выглядеть тем, кем и являюсь на самом деле, боевым магом Сэйнара.
– У кого я могу узнать, где найти брата? – всё-таки поворачиваюсь к принцу.
И попадаюсь в силки его бархатного, как тёмная ночь, взгляда. Смотрит, наблюдает, изучает, взвешивает… Точно, как хищник в засаде.
– Скажи стражникам у двери, тебя проводят, – дёргает он уголком губ. – Вещи оставь. Слуги перенесут, куда нужно.
Значит, действительно не держит. Что ж… разве не этого я хотела?
– До встречи, ваше высочество, – произношу лишённым эмоций голосом.
– Да, увидимся перед завтраком, – многозначительно улыбается он.
Но уже выйдя из покоев принца и попросив у одного из стражников оказать мне услуги проводника, я понимаю, что к брату, пожалуй, соваться сейчас не стоит. Это раньше я к нему могла завалиться в любое время суток. Даже если он не один. Родная сестра всяко важнее очередной любовницы.
Любовницы, да. Но не невесты.
Вряд ли Кор мне спасибо скажет, если я его Наиле напугаю. Или засмущаю. Она и так всего боится.
Бесы! И вот куда теперь?
К Рэну тоже нельзя. Этот уже вообще женат и жену нянчит. Личных покоев мне не выделили. Хоть бери да назад к Кориму возвращайся.
Нет уж.
Пойду… к Ляле.
Точно. Малышке вчера сильно досталось. Надо бы её проведать. Может, она уже в себя пришла? А я вот, эгоистка такая, даже не сразу вспомнила про кроху.
– Хали, постойте, – зову я своего провожатого, уверенно шагающего впереди. И когда он оборачивается, прошу: – Я передумала. Отведите меня, пожалуйста, к племяннице его высочества, Лалерин.
– Как прикажете, – почтительно кивает стражник, меняя направление.
И вскоре мне уже открывают двери покоев, в которых разместили нашу Ляльку вместе с няней.
Но у кровати девочки я неожиданно застаю не только старую Гапку, но и королеву Анэллию. Мать Рэна, присев рядом со спящей крохой, осторожно водит светящимися ладонями над хрупким тельцем, исцеляя бедняжку.
Замерев на пороге, я пару секунд наблюдаю за лечением, а потом делаю осторожный шаг назад, не желая мешать целительнице.
– Не уходи, Мэл. Я уже заканчиваю, и ты мне не мешаешь, – останавливая, тихо зовёт меня королева, сразу определив мои опасения.
Ну раз не мешаю…
– Доброе утро, ваше величество. Как она? – спрашиваю шёпотом, подходя ближе.
Киваю приветственно Гапке, одним глазом дремлющей в глубоком кресле в дальнем углу спальни. И присаживаюсь на мягкий табурет рядом с кроватью, всматриваясь в умиротворённое личико девочки, спящей на вышитых подушках в обнимку с куклой, которую я ей подарила. Приятно, что мой подарок настолько пришёлся по душе.
– Ей уже лучше. Сил эта гадость отобрала у крохи немало, но всё наладится, – уверяет меня королева. – А ты сама как? Я слышала по тебе вчера тоже пришёлся серьёзный удар. И как раз думала, где тебя искать, чтобы посмотреть твоё состояние.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Я… я в порядке. Спасибо, – улыбаюсь благодарно. В этом вся Анэллия Сэйнар. Заботливая. И исцеляющая одним своим присутствием.
Я познакомилась с её величеством тогда, когда мы с Кором первыми вошли в свиту десятилетнего принца Тайрэна. И меня всегда поражало, что эту великодушную и мудрую женщину, раньше считали бездушной стервой.