Меня буквально сметает сокрушительной волной, даже не удовольствия… нет… это что-то настолько сильное и глубокое, сжигающее дотла, что я почти тону в этом сумасшествии… которое только нарастает с каждым толчком мужского члена во мне.
И я уже безостановочно кричу, срывая голос и теряя себя окончательно… растворяясь в этом сумасшествии… или покое… Хриплый рык Корима и последние, особенно глубокие и мощные удары его плоти, я ощущаю как в тумане… багряном… сладком…
И больше ничего… меня нет… я свободна и невесома. Я счастлива… я люблю… Да… люблю… Боги, как же давно и сильно я люблю… Его.
– Сладкая моя, чувственная, нереальная, – как сквозь вату слышу я бархатный голос… такой дорогой моему сердцу… и тянусь к нему… к нему одному.
Кажется, я чувствую, как из меня вытаскивают пробку… тело отзывается новой мучительно-сладкой судорогой. Нежные руки освобождают меня от ремней… И вот я уже парю, прижатая к широкой груди. Окутанная жаром моего мужчины.
Обнимаю его вялыми руками, зарываясь лицом куда-то в шею. И мне хорошо.
*мягкая плеть многохвостка, она же мягкий флогер
Глава 14
Корим
Мог ли я когда-либо подумать, что именно Камэли окажется настолько идеальной партнёршей для меня. Настолько чувственной, отзывчивой, страстной… и смелой. Настолько созвучной мне в своих желаниях и потребностях
А если бы мог, стал бы я ждать столько лет? Стал бы давить в себе тот лютый голод, который испытывал каждый раз, когда видел племянницу друга.
Да. Приходится признать, что стал бы. Ничего кроме любовной интрижки и роли моей любовницы я ей предложить до недавнего времени не мог. А такое сокровище, как Мэл Сатори, явно достойна большего. Такое сокровище, если уж попало в руки, надо держать крепче и присваивать целиком и полностью.
Сквозь занавешенные окна в спальню начинают пробиваться первые рассветные лучи. Пора вставать. Дел по горло. В моём дворце гостят Сэйнары. Племянница нарушила все существующие правила и обычаи, выскочив замуж без ведома и согласия семьи. Брат наворотил такого, что разгребать годами придётся. Рифат с цепи сорвался. Отцу это всё нужно донести как можно деликатней.
Но всё это подождёт ещё немного. Этот рассвет принадлежит нам двоим. Я слишком долго ждал её…
Удовлетворённо вздохнув, прижимаю спящую девушку к себе крепче. Даже сейчас мне не хочется выпускать её из рук. Я по-прежнему её хочу. Мне мало. Мало всего. Хочу больше. Хочу всю без остатка. И навсегда.
И пусть трепыхается. Сама ко мне пришла. А я не отпущу. Моя теперь.
Сонно забормотав что-то, Мэл утыкается носом мне в шею. Ласковая, как кошка. Закидывает на меня ногу, бессознательно потираясь всем телом о моё. И желание погрузиться в её горячее бархатное лоно становится нестерпимым.
Мягко прихватив за плечо, я уже собираюсь перекатить свою сладкую добычу на спину, уже почти чувствую, как обхватывает мой член влажный жар её тела. И вдруг слышу тихий, на грани восприятия, стук.
Доступ в мои личные покои имеет только моя личная стража и пара доверенных слуг. А с учётом того, что я приказал не беспокоить меня до утра, должно было случиться что-то очень срочное и важное, чтобы этот приказ нарушили.
Словно в подтверждение моих мыслей стук повторяется.
Ругнувшись мысленно, всё-таки перекатываю Мэл со своего плеча на подушку, стараясь не разбудить её. И поднявшись с кровати иду к двери, соединяющей спальню и личную гостиную, по пути надевая халат, прихваченый с кресла.
За порогом обнаруживаю одного из постовых, которые должны дежурить у дверей в мои покои. Увидев меня, тот сразу же благоразумно пятится на три шага назад и склоняется в поклоне, низко опуская голову и избегая смотреть в сторону спальни.
Но я всё равно выхожу в гостиную и плотно закрываю дверь, инстинктивно пряча своё сокровище.
– Что случилось Исангун? – интересуюсь не самым благожелательным тоном, завязывая полы халата.
– Приношу свои извинения, ваше высочество, – решается выпрямиться постовой. – Я бы не стал вас беспокоить, но там пришла халита Асхия, плачет и чуть ли не на коленях умоляет о встрече с вами. Говорит, что дело касается её сестры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Пусти. Я выслушаю, – приказываю сухо, чувствуя как поднимается во мне глухое раздражение.
Что эта глупая девчонка опять вытворила, если из-за неё более разумная и сдержанная Асхия даже решилась обратиться ко мне напрямую да ещё нарушив прямой приказ? Явно что-то выходящее за все рамки.
Исангун кланяется и пятится к двери.
И уже через пару минут впускает в комнату одну из моих наложниц, а сам покидает комнату, чтобы не мешать разговору. Заплаканная девушка, увидев меня, тут же падает на колени, смиренно кланяясь до земли.
– Мой господин, умоляю простить свою ничтожную рабу, – всхлипывает жалобно.
Подхожу ближе, останавливаясь у её вытянутых вперёд и прижатых к полу ладоней.
– Поднимись. И объясни, почему ты нарушила мой приказ, – велю ровно, привычно обуздывая свои эмоции. Если сёстры решили таким глупым образом привлечь моё внимание, нарываясь на наказание, им обеим придётся об этом пожалеть. Или одной Бибинур, если вина лежит только на ней.
Асхия выпрямляется, устремляя на меня полный отчаяния взгляд.
– Я не хотела, мой господин. И надеялась, что справлюсь с Бибинур самостоятельно, не беспокоя вас. Но ей всю ночь было так плохо, мы с целительницей от её кровати ни на минуту не отходили. А сейчас она… снова пытается это сделать. Пожалуйста, прикажите ей остановиться.
– Что она пытается снова сделать? – переспрашиваю тихо и почти ласково, чувствуя, что мой самоконтроль начинает идти трещинами, уступая испепеляющему гневу.
– Отравить себя, мой господин, – бледнея до воскового цвета, шепчет Асхия.
– Что ты сказала?! – ухватив её за подбородок, рычу я. – Объясни по порядку, какого беса этой дурочке такое в голову взбрело?
Глаза Асхии становятся огромными блюдцами, полными слёз. А губы дрожат так, что я даже через тонкую ткань хариджи это вижу. Стягиваю с девичьего лица тряпку, чтобы легче было считать настоящие эмоции.
– Она… она решила, что вы от нас теперь откажетесь. Простите, господин, – шепчет покаянно. – Я говорила ей, чтобы не делала глупости. Что на всё воля богов. Но… но она так переживала. Вы не приходили к нам с тех пор, как вернулись из Сэйнара. И новую комнату наслаждений построили в своих покоях. А вчера… мы узнали, что у вас… что в ваших покоях ночует девушка из Сэйнара. Красивая. Знатная. Магичка. Королевской крови. И Бибинур сразу решила, что мы вам больше не нужны будем с такой невестой и женой. Что вы нас отдадите, как всех, кто был до нас. А она без вас жить не может, господин. Вот и выпила яд. Простите, что я не справилась. Остановите её, молю.
– Успокойся, – велю ровно, твёрдо смотря в глаза Асхие, понимая теперь, как сильно она переживает за свою более слабую характером сестру. Тут не наказывать, а жалеть надо и успокавивать. Моя ответственность.
За плечи поднимаю девушку с колен. Вытираю слёзы и обнимаю, утешая. Даря столь необходимую поддержку той, что однажды вверила мне свою судьбу.
И она с благодарностью и облегчением прижимается к моей руке губами.
– Всё будет хорошо, малышка. Иди сейчас к сестре и скажи, чтобы она привела себя в порядок и прекратила дурить. Иначе я буду очень зол, когда приду с ней увидеться через… час. Поняла меня?
– Да. Спасибо, мой господин, – целует она мою ладонь. – Я всё скажу. И присмотрю. Спасибо вам.
– Иди, Асхия, – отстраняю я девушку. И тут вижу, как её глаза останавливаются на чём-то позади меня и изумлённо округляются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Мы будем ждать, господин, – шепчет Асхия едва слышно, кланяется мне в пояс и, пятясь назад, быстро выскальзывает из комнаты.
А я ещё до того, как обернуться, знаю, что именно увижу за своей спиной. Точнее, кого. Так же, как знаю то, что проблем у меня только-что сильно прибавилось.