через лес очень долго. Они не пели песен, и все в основном молчали. Но в этом их молчании таилась огненная и вместе с тем спокойная, исконно Найтомская уверенность. Они верили в победу, и готовы были верить в неё до конца.
Но вот, на самом входе в лес Василиса Петровна скомандовала:
— Стоять, смирно! Сейчас здесь покажется войско розальеннцев. Повторяю план действий: залезаем на деревья, прикрываемся листвой. Я залезу так, чтобы всем вам было меня видно и когда я взмахну правой рукой, начинайте стрелять. По команде «Отступаем!» прекращаете палить, осторожно отходим в тыл. Усекли?
— Так точно! — в один голос сказали Найтомцы.
— Тогда по деревьям, марш!
И весь немногочисленный отряд расползся по дубам, берёзам и клёнам (все Найтомцы в той или иной степени неплохо умели лазать по деревьям — ни для детей, ни для взрослых это не считалось чем-то нехорошим или запрещённым, поэтому «древолазание» являлось распространённым хобби среди жителей королевства).
В этот же момент в лесу нарисовалось под оглушительные звуки инструмента, похожего одновременно на тромбон и барабан, Розальеннское войско. Оно было в железных синих касках и странного вида костюмах из стали.
Когда солдаты оказались прямо под деревьями, Василиса Петровна взмахнула рукой, и её подопечные открыли огонь. Найтомцы, которые в своём большинстве держали оружие в руках второй, ну максимум третий раз стреляли не очень метко, а если и попадали, но не могли пробить прочных «доспехов» противника.
Очень скоро розальеннцы поняли, где прячутся их враги. К счастью, партизан хорошо скрывали кроны, из-за чего противники палили в найтомцев практически наобум.
Партизане боролись отчаянно. Инна испытывала страх, неловкость, но вместе с тем и странный душевный подъём. Ей было жутко находиться здесь. Но ужасно хотелось… Смеяться. Будто что-то щекотало в груди…
Когда длинное войско уже почти прошло, Василиса Петровна отдала приказ преследовать его дальше. Это было ошибкой…
Партизаны стали перебираться с одного дерева на другое, а розальеннцы увидели их и начали стрелять, почти не промахиваясь.
— Отступаем!.. — крикнула из последних сил Василиса Петровна, падая с дерева. Инна видела её лицо — горящие отчаянным огнём глаза, выражение тревоги, непокорности и гнева. Эти эмоции тогда ярко вспыхнули и в Иннином сердце.
— Спокойно! — сказала громко бессонка сквозь шум пальбы, — Не двигайтесь! Притаитесь!
Десять оставшихся человек, в числе которых была и Кира, недоуменно посмотрели на Ковалевскую, но повиновались.
Вскоре розальеннское войско прошло и всё вокруг утихло. Но в голове Инны больным воспоминанием запечатлелись звук выстрелов и крики, что казалось, будто они всё ещё здесь, вокруг, будоражат рассудок и наполняют уши.
Десятка оставшихся партизан слезла с деревьев в безмолвно подавленном настроении и осмотрелась вокруг. Всё выглядело так же, как и до появления розальеннцев. Видимо, пули Найтомцев не смогли пробить их каски и костюмы, а двадцать упавших чужеземцы забрали с собой. Разве что было непонятно — осталась та двадцатка в живых?
Наверное, да, ведь вряд ли розальеннцам нужны были трупы.
— Идёмте в тыл, — угрюмо сказала Инна.
— И что мы теперь будем делать без Василиски? — спросил один из партизан — громадный верзила с недоверчивым взглядом и очень мускулистыми руками.
— Сначала надо прийти в лагерь, а потом подумаем, — бессонка прикусила губу и быстро зашагала вглубь леса.
Все молча последовали её примеру и через два часа, уставшие и подавленные, пришли в тыл. Там их встретили другие партизаны и после недолгих расспросов всем стало ясно, что Василису Петровну они теперь увидят нескоро.
— Надо выбрать на должность командира кого-нибудь другого, — сказала Кира, с покровительственным видом поставив руку на пояс, — Пока мы её не спасём.
— И кто это будет? — спросил тот самый верзила со странной усмешкой.
— А давайте Мстислав! — крикнула вдруг какая-то высокая девушка.
— А может быть Инна? — Кира посмотрела на свою подругу, поняв, что та хотела бы занять эту должность.
— Слава! Слава! Слава!.. — кричали уже все.
— Ха-ха-ха, как приятно, что вы мне доверяете, — сказал верзила, — А ты чего, тоже хочешь быть командиром? — спросил он Инну с напущенной весёлостью.
— Да, — бессонка выпрямила спину и мрачно посмотрела на своего собеседника.
— Ну нет, эта работа не для тебя, — сказал Мстислав, сладко зевнув, — Ну какой из тебя командир? Ты ведь всего-то маленькая и хрупкая девочка, на тебя дунешь, ты не устоишь на ногах и упадешь.
— Неправда! — Ковалевская опять начала накручивать на палец многострадальную прядь. Инне хотелось как следует врезать этому верзиле, чтобы понял — она вовсе не слабая!
Но после таких действий на вряд ли стоит ожидать чего-то хорошего…
Сколько эмоций скопилось внутри. И больше всего бессонка боялась, что они вырвутся наружу. Да ещё и в таком неадекватном виде, что станет стыдно…
— Неправда? — фыркнул он, — Да ты в зеркало посмотри.
— Внешность бывает обманчива, — Инна скрестила руки на груди.
— Не в этом случае. Так что выметайся отсюда и не мешай мне.
— Во-первых, я хочу помочь, а во-вторых…
— Хей, выведите эту бунтарку из помещения! — перебил её Мстислав, — Она мне мешает!
И вскоре благодаря двоим совсем не вежливым участникам общества, Инна оказалась за пределами штаб-квартиры в лесу.
Бессонка была уверена — Мстислав приказал увести её просто потому, что знал — в итоге всё равно она станет командиром. Ведь на самом деле, людей, которые поддерживали его, было не так уж много, но они создавали шум. Из-за этого казалось, будто их больше.
И потому, Мстислав не нашёл ничего лучше, чем просто взять и выставить свою конкурентку за дверь.
Итак, Инна снова оказалась одна. Она ломала руки, порывалась несколько раз вернуться, силилась перекрикивать сторонников Мстислава, но всё безуспешно.
Она оставалась в лесу — осмеянная, разочарованная, немного даже злая.
В каком-то странном остервенении Инна пнула камень. Сердце билось быстро, тщетно требуя мести.
Но бессонкам не подобало злиться. И пинать камни считалось дурным тоном.
Хотела бы Ковалевская найти этот дурацкий свод «традиционных» законов и сжечь его. И пускай потом очевидцы говорят и думают всё, что им хочется.
Но это было лишь мечтой… Несбыточной… Особенно, если учесть, что руки бессонки давно сковало привычное и неудобное ей поведение.
В Найтомнии царил хаос, и Инна не знала, куда ей идти. Она очень хотела как-то помочь своей стране. Бессонку преследовало сильное чувство вины за то, что происходило сейчас.
Расползлись слухи, что новоиспечённый правитель в скором времени подпишет Розальеннско-Найтомскую унию и тогда «королевством ночи» будет править герцогиня Ванесса.
Что за нравы были у розальеннцев, что за культура? Об этом в Найтомнии мало кто знал, и большинство её