из почти всех аэропортов мира лежали в том порядке, в каком я их получил.
Я взял с нижней полки голубой фотоальбом и пролистал несколько страниц. Мне хотелось убедиться, что прошло уже достаточно времени, и я ничего не почувствую, но боль и предательство все еще задевали меня, несмотря на то, какими счастливыми были эти воспоминания. Вот мне четыре года, я играю в поле с бумажными самолетиками. Вот мы со старшим братом, в пятнадцать, шутя спорим, чья очередь рулить отцовским «Кадиллаком». Мать улыбается в лучах закатного солнца, отец…
Я захлопнул альбом.
Мне не хотелось вспоминать, что он сделал; я все равно был уверен в своем мнении. Сунув альбом в потайной шкаф, я запер его, а в голове у меня звучал знакомый, настойчивый голос:
Джейк, он лгал тебе… Он лгал нам всем…
Мне нужно было сосредоточиться на чем-то другом.
Я вернулся в кухню и просмотрел почту. Все аккуратно сложенные газеты ждали, чтобы их прочли. Тут были Wall Street Journal, Washington Post, USA Today и New York Times – самая ужасная из всех.
Все они на своих передовицах на разные лады перепевали ту же самую историю, вознося хвалы «Элитным перелетам». Иллюстрации в бело-голубых тонах, яркие заголовки со словами: «Элита поднимается на новую высоту!» «Управление „Элитных перелетов“ летает высоко!», «Элита возвращает славные дни полетов!»
Никакой критики, никакого анализа, ни намека на возможные недостатки. Это выглядело невыносимым фарсом, и, прочтя всю эту фигню, я знал, что у меня нет шансов перетерпеть даже первый месяц работы на них без того, чтобы не потерять ее к чертям.
* * *
Через неделю я сидел напротив директора по персоналу «Авиалиний Эмиратов» в Дубае, следя, как он досадливо постукивает ручкой, читая мои бумаги.
– Очень впечатляет, мистер Вестон, – он перевернул страницу. – Еще более впечатляет. – Он повторял эти слова весь тот час, что мы с ним общались, и я уже подумывал встать и выйти из комнаты.
– Ну что ж, мистер Вестон. Джейк, – наконец он поднял глаза. – Я могу называть вас Джейком?
– Мистер Вестон, это совершенно нормально.
– Ну что ж, честно. – Он опустил бумаги. – Я совершенно искренне впечатлен вашим послужным списком, но у меня есть несколько возражений против того, чтобы принять вас к нам на работу.
– Слушаю вас.
– Ну, во-первых, мы сможем платить вам зарплату старшего капитана, что гораздо меньше того, сколько вы получали в «Фирменном полете».
– Меньше – это насколько?
– Наполовину, – ответил он, откидываясь в кресле. – И Эмираты – на сегодняшний день самая шикарная авиалиния среди коммерческих. Ну или были ею до «Элитных перелетов», но вы не похожи на того, кто готов сделать все возможное для счастья пассажиров.
– Это потому, что я пилот, а не чертов агент обслуживания покупателей.
– И наконец. – Он протянул мне бумаги. – Как бы меня не раздражали «Элитные перелеты», я уважаю их за то, что они делают.
– Что именно они такого делают?
– Возвращают людям радость полетов, – сказал он, поворачиваясь к большому телеэкрану на противоположной стене. – Авиационная промышленность давно не была в лучшем состоянии. – Он указал на экран. – Вы видели их последнюю рекламу? Она винтажная и оригинальная одновременно.
Я посмотрел на телевизор, где начался рекламный ролик. По экрану, держась за руки, шли несколько стюардесс в темно-синей форме. Посередине шел капитан. Все они смеялись, на заднем фоне негромко звучала песня Синатры «Полетай со мной».
Прохожие махали им вслед, а они шли по терминалу, по рукаву и в самолет. Реклама кончалась тем, что стюардессы приносили обед из пяти блюд пассажирам первого класса, а самолет парил над сверкающим синим морем.
Через секунду генеральный директор компании – седеющий мужчина с мягкой улыбкой – вышел из международного аэропорта «Ла-Гуардия» и остановился на фоне белоснежного лайнера.
– Летайте с лучшими! – он помахал рукой в небо. – Летайте с «Элитными»!
Появились слова: «Возвращаем славные дни полетов».
Экран погас, директор по персоналу встал и хлопнул в ладоши.
– Неплохо, правда? – спросил он. – Точное попадание.
– Слушайте. – С меня было достаточно. – Вы не кажетесь ни тупым, ни впечатлительным, и я совершенно точно знаю, что все, что делают «Элитные», слизано со старой доброй Pan American.
Он промолчал, но улыбнулся.
– Я уже сказал, что раз вы не тупой и не впечатлительный, то, может быть, вы все же назовете мне настоящую причину, из-за которой не наняли меня тут же на месте. Я знаю, что вы обманываете насчет зарплаты, и я гораздо более квалифицирован, чем те, кто уже летает в вашей компании.
– Хорошо… – казалось, ему было немного неловко. – Это потому, что вы слишком квалифицированы.
– Еще раз…
– Разве я уже не привел вам бюджетные соображения?
Я поднялся и взял свои документы.
– Спасибо за потраченное время.
– Подождите, подождите, – подошел он ко мне. – Смотрите, как бы я не хотел отыграться на «Элитных» и переманить у них половину персонала, как они сделали с нами десять лет назад. Сейчас правила изменились. – Он открыл дверь. – Кроме того, в ту же секунду, как мой помощник запросил у них ваши документы, они переслали мне ваше рабочее соглашение.
– Не понимаю.
– В него включен пункт о том, что вы не можете в течение пяти лет уволиться или требовать повышения зарплаты. Каждый пилот, которого они нанимают, подписывает его. – Он пожал плечами. – И не только это, я еще получил довольно неприятное письмо от начальницы отдела кадров буквально за несколько минут до вашего прихода. Она пишет, что встреча с вами будет тратой моего времени. Что-то насчет БДК, что бы это ни значило. Так что простите, мистер Вестон, я ничем не могу вам помочь.
– И вы тоже, – пожал я ему руку. – И спасибо.
Я вышел