Читать интересную книгу Том 1. Стихотворения 1904-1916 - Велимир Хлебников

1916

Коллективное

«Месяц плывучий…»*

Месяц плывучийРаз выглянет,Раз спрячется…Распря – чу!Раздирает тучи.ГлянецТу одел облаком певучим.Хлеб на стол выложен, щи на!Говорят, что голая женщинаКрасива при свете луны.Голос глух, лица красны,Закусывают рыжиком, пьют,Слюною брызжут, снуют.Ах, где бы мне от вас скрыться, где бы?И кроит искусно небоИз лоскутьев сизых, серых, черных вечер.Заняты икрой…

1912

«Небо душно и пахнет сизью и выменем…»*

Небо душно и пахнет сизью и выменем,О, полюбите, пощадите вы меня!Я и так истекаю собою и вами,Я и так уж распят степью и ивами.

1912

Другие редакции и варианты

«Я знал: ненарекаемость Возничего…»

Я знал: ненарекаемость Возничего,    необъемность Полевичего,    неотъемность Огневичего,    неразъемность Водяничего,    неувядаемость Девичьего. Я знал.

1907

«Времянин я…»

Времянин я,Времянку настиг,И вот – любянин я,И создал я миг.И вот отряхнулся и дальше лечу,И богу высокому славу пою.Времянин я,Времянкой любим.

1907

«И живностынь старого черепа…»

И живностынь старого черепа –Быстро мелькнувшая мышь.И милостынь старого бреда –Венчание в царствии крыш.          И всё.

1903

И мертвостынь старого черепа –Скользко мелькнувшие мыши.И милостынь старого бреда –Венчание в царствии крыши.          И всё.

1913

«Жарбог! Жарбог!..»

Жарбог! Жарбог!Я в тебя грезитвой мечу,Дола славный стаедей,О, взметни ты мне навстречуСтаю вольных жарирей!

Жарбог! Жарбог!Волю видеть огнезарнуюСтаю легких жарирей,Дабы радугой стожарноюВспыхнул морок наших дней.

1907–1908

«Гонщик саней…»

Гонщик саней,Гоняя темных коней,Сугробы темных звездЗа заставу утром свез.И сень моя зыбка.И время дышит в зыбке.Мой синий сон и сени саней золотые,Зимы седой и сизый стон и теми тени дымовые.

1907

«Времыши на бреге озера ласкающего…»

Времыши на бреге озера ласкающего,Где веретыще – смерти,Где временье каменьем, где каменем время,Где на бреге одиноко стоит священному времирю времык,Времыши на бреге озера священного,Ласкающего тайной, дивно зыбящие…

1907

Времыши-камыши на озера бреге,на бреге озера дивно зыбящие,Камыши-времыши на голубом озере,Где каменьем временье, где временем камень.Времыши-камыши на озера бреге священно шумящие,Времыши-камыши на озера бреге.И в свете много зело вековВ просвет мелькнет коварно лик человека.

1907

«Я любоч женьчюжностей смеха…»

Я любоч женьчюжностей смеха,Я любоч леунностей греха.Смехи, грехи – всё мое.Любы верхи, любо дно.

1907

«О Достоевскиймо бегущей тучи!..»

О Достоевскиймо бегущей тучи!О Пушкиноты млеющего полдня!Ночь смотрится, как Тютчев,Замерное безмерным полня.

1912

О достоевскиймо бегущей тучи,О пушкиноты млеющего полдня,Ночь смотрится, как Тютчев,Безмерное замирным полня.

1919

О Достоевскиймо идущей тучи.О Пушкиноты млеющего полдня.Ночь смотрится, как Тютчев,Замирное безмирным полня.

1921

Кузнечик

Крылышкуя золотописьмом негчайших жил,В кузов пуза кузнечик уложилМного верхушек приречных вер.Тарарапиньпинькнул зинзивер.О неждарь вечерней зари!Не ждал… Озари!О любеди!..

1907-908

Крылышкуя золотописьмом тончайших жил,Кузнечик в кузов пуза уложилМного верхушек приречных вер.Тарара пинь пинькнул зинзивер.О неждарьВечерней зари!Не ждал.Озари.

<1907–1908>

«Пламень леунностей влас…»

Пламень леунностей влас.Пламень девинностей взора.Пламень поюнностей глаз.Купол ночного собора.

Прамень реучего взора!..Прамень леунностей влас…Опускается солнце за горы.Всё –Светик погас.

Прамень ревучего жара.Прамень леунностей влас.Прамень дивного дара.Прамень певинности глаз.

1907

<Крымское>

Турки– Выреем мимоходом брошенные окурки– Валяются на берегу.БерегуСвоих рыбокВ сослоненных ладонях. Своих улыбокНе могут сдержать белокурые турки.Иногда балагурят.Я тоже роняю окурок.Море в этом заливе совсем засыпает.ЗасыпаютВ море с лодок, что качаются холмами на волнах,Рыбаки в море невод.Небо слева – золото.Посмотрите, как оно молодо!Но рыбаки не умеют:Наклонясь, сети сеют.В мозолистых руках сито  Реет! Реет!И серебряным житом  Веет! Веет!И пока на устах расцветает, смеясь, семья прибауток,Из ручонкиМальчонкиСыпется, веясь, дождь в уплывающих уток…Солнце белое золотоВеет щедрою мерою.В это время мы все молоды,В это время все мы верим.И нет ничего невообразимого,Что в этот часМоре гуляет среди нас,Надев голубые невыразимые.На бегучие синиВетер сладостно сеетЗапахом маслины,Цветком Одиссея…И, собираясь взять камешек,Чувствую, что нужно протянуть руку прямо еще…И шепчет море: «не вы!»И девушка с дальней Невы,Протягивая руку, шепчет: «моречко!»А воробей в это время проносит семячко.ЯщерицаПо устенью тащится,Равнодушная от линьки.Отсюда море кажется выполощенным мозолистыми руками в синьке.И я думаю о том, что на чертеже земли Котлас – точкой.А в воздухе пролетает ласточка.Далеко – все ясно в воде.Чу! Звененье пустельги!Где глазами бесплотных тучи прошли, я черчу В и Д.Чьи? Не мои.Мои: В и И.Девушка в шляпе-грибе, под руководством маменьки,Бросает в воду камень.Возле камняСкачут путешественницы козликами.  Зеленая  Ядреная  Ящерица  По устенью – тащится.Спускаюсь.Желудок пуст – каюсь.Услада.Земли не надоВиру, где чёлны,И миру, где волны.Чайка поет предсмертную песнь ребенка,Которому стало звонко.Его навестил ИспугИ встал к нему близко, как мамочкин друг.Его навестило ЛихоИ встало за нянькой.А на море тихо,И на море – чайки.Каждый шагУкрашая словом «ах!»,Идут московские толстушкиС тростинками из крымских опушек.Как ноги шестинога,Перегнувшись с краев (в лодке их немного),Рыбаки сети сеют.Тихнут волны.Чувства – полны.И в дали моря неголеватогоБлеснули воротничкиИ запонкиЩеголеватогоВсегда Вырея.Безбрежное поле снамС запада, рыбачки!Милые, с запада!– ТамУ края бескрайнего вира…О, как бы они ни были сиры…Ах! Эту бессмертную синь сорятГородом, горами,Сумами, суднами,Много и всем,Что морок,Не будучи морем.В эти пашни,Где времена орали свой сев,Смотрятся башни,Назад не присев!Ах! где роняла последний взорВ сени горДева,Обреченная небу,Там бегают кошки…Мяукают…Старая деваАукает…Сыпет рыбешку…Орлицей с улицы лицаСмотрит. СулитсяГолосом звонким,Как олово,Разбить головуРебенкуЗа камень, пущенный кошке вдогонку.Орлицей смотрит, где бы выступить защитницейПопранных прав своих кошек.Машет рыбешкой…Сребровеет.Ходит по саду дозором.Огневеет носом крючковатым и длинным,И вот! – улетает на Лысую гору…Да! Пред бескрайностью синего мигаВсе мы укор и улика…На столе: самовар, масло, чашки, чай…На обертке чая устало читаю огромное К.А над морем проносится усталая чайка…  Кони, бродите, бродите!  Копыта, стучите, стучите!  Затемняйте тусклые лики!  Забывайте о раньшевеликих!  И, отрывая от брата милого камень,  Кони, о милые кони, сумейте  Тлению мира возжечь  Благословляющий пламень!И бес с улыбкой похотливойНашепчет, вечно хохотливый, –Где, замирая с земной, забывали о неземной бессмертные боги,Слышится мне русское, звонкое: «в казенку – могим!»По морю качаются белые зайки.Женщины шевелят крыльями, как алокрылые чайки.Где было место богов и полубогов виру –  Продают сыру.И, лаская собачку, вымолвливают: «ляг, ушки!»А вдали квакают лягушки.Учительницы, которые  Детишек – учат!А также счастьишки  Бучат!Щелоком свободной любви(«Кто? Мы? – Не мы, не мы! –    – Молчим! Молчи! – Немы! Немы!»)На песочек прилегли,Выглядывая, кто я?Вытягивая ноги –Немногие! Немногие!– Сонные – милые – покорные– Просторные – кроткие – немотные– Животные!И я устал в песке ломаться!А дитя, увидев солнце, кричит: «цаца!»С нами– Ведьмы!Ведь мы– Знаем:Где мы еще не были, там еще нет небыли!Небольшие ведьмы чертятАлый закат.И пока закатные вихри, ярясь,Сплетаются в сети письмен,Я читаю славянскую вязь,Указующую доли времен.Тени минувшего!Если и в это вечернее время вы не устанете кружиться надо мной, как вечерние подурки,На этом берегу загубленном,То мне останется думать, что вы играете в жмуркиС своим возлюбленным.На берегу лежат многочисленные доказательства.

Всё молчит. Ни о чем не говорят.Белокурости турок канули в закат.– И, когда небо становилось красно, как кумач,Дитя произносило: «красно» или: «вот сидит грач».И вот пролетал звук, тишины драч.А закат гасВ вечерних терниях.И наступает час –Тихий, вечерний.И стал ясен весь мир, как во сне наяву.И, завидев месяц, я ему реву:Месяц! Как и я, ты чист и светел,Смел, спокоен, ясен, петел.Но мне, с душой женомужа,Все сущее – глуше и уже!Так гори в безбольном горе!Оставайся, горний, горе!  И, снимая шляпу  И отставив ногу    Немного,  Кланяюсь  Тучам. Лепечу (я с ними не знаком)  Коснеющим детским языком:Если мое скромное допущение справедливо,Что золото, которое ваши волосы тянули,Когда вы, смеясь, рассказывали о любви,Есть обычное украшение вашей семьи,То не будете ли добры сообщить мне и не может быть, чтоб вы мне не сообщили,Любите ли вы «тянули»,Птичку «сплю»,А такжеВ предмете «русский язык» прошли лиСпряжение глагола «люблю»?  Ветер, песни сея,  Улетел в свои края!  Все забыло чары дел,    Тишь.  Лишь бессмертновею    Я!

1908