Развалин прибавилось, но он уверен: здесь он был и идёт правильно. Вот и нужный дом. Смотри-ка уцелел. Удачно. Он вскрыл парадную дверь и вошёл в тёмный подъезд. Достал пистолет и стал подниматься по лестнице. Четвёртый этаж, две двери. Ему нужна левая. Вот она. Пальцами он нащупал кругляш номера. Да, девяносто пять. Точно. Прислушался. За дверью нежилая тишина. Он вытащил универсальную отмычку. Три замка. Не страшно. Замки простые. И кусачки не понадобились: цепочка не накинута. Точно, квартира брошена. Но на всякий случай он быстро, подсвечивая себе фонариком, прошёлся по квартире. Пусто. И бежали не второпях, так что возвращаться вряд ли надумают. Отлично! Он вышел, запер за собой дверь, снова все три замка и приладил секретку, по которой мог сразу определить: не входил ли кто без него. И уже тогда побежал за Димом…
…Не открывая глаз, Тим прислушался. Нет, это ветер, всё спокойно. Он может спать дальше…
…Дим ждал его на месте и даже хлеб не весь съел.
– Пошли, – шепнул он.
Дим послушно уцепился за него. Для скорости он взял Дима на руки и побежал. Обе секретки – на парадной и квартирной дверях – были целы. Когда вошли в квартиру, он ещё раз прислушался, тщательно запер за собой дверь, но цепочку трогать не стал и, велев Диму стоять на месте, пошёл к окнам. Он хорошо помнил, что светомаскировку здесь соблюдали тщательно, но проверил. Шторы были опущены и плотно прилегали к рамам. Но выключатель щёлкнул впустую. Света не было, а если и воды нет… то хреново. Но хоть под крышей переночевать – это сейчас удача.
– Дим, иди ко мне, сынок.
Подшаркивая, везя по полу слишком большие башмаки, малыш подошёл к нему. Он взял его на руки и, подсвечивая себе фонариком, пошёл в спальню. К его изумлению, оказалось, что и электричество, и вода не отключены. А просто во всех люстрах и лампах вывернуты лампочки. А вделанные в стену над кроватью в спальне бра и лампы в ванной действуют. Дим с интересом озирался по сторонам, сидя на кровати.
– А чего, пап, мы здесь делать будем?
– Сначала вымоемся. А там посмотрим.
Он отвёл Дима в ванную.
– Раздевайся, Дим. Сейчас я воду пущу.
И тут ему послышался очень далёкий слабый шум. Даже не послышался, а как укололо что-то. Он рывком втолкнул Дима обратно в спальню, выключил всюду свет.
– Ложись под кровать и жди меня.
И побежал в холл. Ему не показалось: кто-то отпирал замки. Не спеша, не пробуя, а уверенно, по-хозяйски.
Он встал к стене рядом с дверью так, чтобы вошедшие оказались к нему спиной. Света нет, так что… Вошёл один. Захлопнул дверь, уверенно накинул цепочку и повернул засов, ударил ладонью по выключателю, выругался и шагнул вперёд. И тогда он, отделившись от стены, ткнул пистолетом точно в затылок и тихо сказал:
– Руки вверх.
Пришелец молча выполнил приказ. Обыск занял меньше минуты. В штатском. Пистолет под мышкой. Бумажник. По-прежнему одной рукой он завёл пришельцу руки назад, надел наручники и уже тогда подсечкой свалил на пол. Включил фонарик и осветил творожно-белое искажённое страхом лицо.
– Что тебе здесь надо? – спросил он.
Разглядеть его за фонарным светом беляк не мог и молчал. То ли от страха, то ли… Он провёл лучом по его телу, снова осветил лицо. И беляк заговорил.
– Тебя прислали убить меня, я знаю.
Вот теперь он окончательно узнал. Это с ним говорил хозяин, именно здесь, в этой квартире. На ночь его тогда заперли в рабской камере рядом с кабинетом. Вот и решение. Он рывком поставил беляка на ноги и повёл в кабинет, подсвечивая себе фонариком.
– Послушай…
– Заткнись, – он говорил тихо, но чётко.
Ему было важно одно: Дим не должен ничего слышать. В кабинете он пихнул беляка в кресло и попробовал свет. Зажглась настольная лампа. А вот и нужная дверь. Он открыл её, и в камере автоматически включился свет. Всё работает. Отлично.
– Послушай, – заговорил снова беляк. – За баром сейф. Там деньги. Возьми все. Хватит и тебе, и… тому, кто тебя послал.
Он не отвечал. Приготовив всё, подошёл к беляку, поставил того на ноги и ввёл в камеру. Надел на него ошейник, прикреплённый цепью к вделанному в стену кольцу, запер замок и спрятал ключ в карман брюк. Потом ловко, одним умелым движением расстегнул на беляке наручники и тут же застегнул их снова, сцепив тому руки уже спереди. И только тогда заговорил:
– Ну вот, до унитаза цепочки хватает, расстегнуться сумеешь.
– Ты… ты не убьёшь меня?
Уже в дверях он обернулся.
– Неохота мараться, сэр.
И тщательно запер за собой дверь. Стены здесь надёжные. Так что беляк может орать и вопить, сколько хочет. Он выключил лампу в кабинете и побежал в спальню.
– Дим, вылезай.
– Ага, – ответил тоненький голосок.
Он включил бра и помог Диму вылезти.
– Всё в порядке, пап?
– Да. Я только ещё дверь запру, и всё.
– Я с тобой, – сразу вцепился в его куртку Дим.
– Нет. Жди здесь.
И малыш послушно разжал пальцы. Он ещё раз прошёлся по квартире, проверяя шторы, проверил дверь. Подумав, подпёр её, подтащив тяжёлое дубовое кресло от камина. Не остановит, так нашумит. И уже спокойно вернулся в спальню. Дим ждал его, смирно сидя на кровати. Дверь в спальню он тоже запер на задвижку и улыбнулся малышу. Дим просиял широченной улыбкой и вскочил.
– А теперь что?
– Теперь будем мыться, – весело ответил он, стаскивая с себя куртку.
Он разделся, сложив одежду так, чтобы быстро одеться, если что, и чтоб оружие было под рукой. Трусы и рубашку он взял с собой. Выстирает заодно.
– Пошли, Дим.
В ванной нашлись и мыло, и полотенца, и даже бритвенный прибор. Значит, этот тип семью куда-то отправил, а сам жильём пользуется. Тогда и на кухне кое-что может найтись. Совсем хорошо. Он вымыл Дима под душем, наполнил ванну, посадил мальчика туда играть с мыльницей и губкой и стал мыться сам…
…Тим проснулся вовремя и вытащил Дима из постели до «катастрофы». Накинув на него свою куртку, вывел наружу, потом так же отвёл и уложил опять. Дим даже не просыпался. Ложась, Тим посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали час ночи. Ну, времени навалом. И для сна, и для воспоминаний. Об этом вспоминалось легко…
…Вымыв Дима ещё раз, он завернул его в пушистое полотенце и отнёс в спальню. Уже уверенно – квартира оказалась жилой – нашёл в комоде мужскую рубашку