за прожитое среди эпиков время я разучился чему-либо удивляться. Пистолет я выхватил практически одновременно с Меган.
Стоит заметить, что, хотя оба мы действовали инстинктивно, никто из нас не выстрелил в Профа. Меган уложила троих вооруженных солдат, целившихся в нас из окна, – наше оружие полностью себя оправдало, несмотря на небольшие размеры.
Я застрелил Стирательницу.
Смерть ее была намного более легкой, чем у большинства убитых мной эпиков, – собственно, то, как она падает, разбрызгивая кровь, удивило меня куда больше, чем потеря нашей маскировки. Я привык к исключительной крутости эпиков, порой забывая, что большинство из них обладали лишь одной или двумя способностями, а не полным их набором.
Проф яростно взревел. Я не осмеливался на него взглянуть – Джонатан внушал достаточный ужас даже тогда, когда не пытался меня убить. Метнувшись к открытой двери на лестницу, я застрелил стоявшего за ней эпика. Он явно был застигнут врасплох.
Меган последовала за мной.
– Пригнись! – крикнула она, увидев, что люди в зале достали оружие и начали стрелять.
Я нырнул в дверной проем. Прежде чем кто-либо успел сделать больше двух-трех выстрелов, зал содрогнулся от взрыва. Соляные стены пошли трещинами, сверху посыпалась пыль.
Кашляя и смаргивая с глаз соль, я поднялся на ноги. Это оказалась одна из гранат Меган. Схватившись за ее протянутую руку, я потянул девушку вниз.
– Треск! – проговорила она. – Не могу поверить, что мы живы.
– Это все Стирательница, – сказал я. – Она временно лишила эпиков способностей, особенно внешних их проявлений – вроде силовых полей Профа. И потому он не мог поймать нас в ловушку.
– А мы могли бы…
– Убить его? – спросил я. – Нет. Стирательницу давно казнил бы кто-нибудь из высших эпиков, обладай она столь сильными способностями. Она не может, вернее, не могла лишить эпика его природной защиты, лишь повлиять в течение пары секунд на ее внешние проявления – силовые поля, иллюзии и все такое.
Меган кивнула. На лестнице было темно – никому не пришло в голову повесить здесь лампы, – но мы слышали шум погони. Прижавшись к стене, Меган взглянула наверх. Я с трудом мог различить ее очертания в сочившемся оттуда свете.
Девушка вопросительно посмотрела на меня, и я кивнул в ответ. Чтобы спланировать дальнейшие действия, требовалось время, а это означало, что нужно остановить погоню. Достав из сумки на бедре вторую мини-гранату, она сняла ее с предохранителя и швырнула ввысь.
Второй взрыв обрушил на нас глыбы соли, похоже перекрывшие целый участок лестницы наверху. Я кивнул Меган, и мы посмотрели вниз. Вряд ли бы нам удалось спуститься на семьдесят этажей, не оказавшись в итоге в ловушке. Нужно было найти другой выход.
– Дэвид? – послышался голос Коди. – Я видел пару взрывов наверху. С вами все в порядке?
– Нет, – ответил я по связи. – Нас раскрыли.
Абрахам негромко выругался по-французски.
– Мы оставили резервное снаряжение, Дэвид. Где вы?
Абрахам и Миззи взяли с собой дополнительные тросолазы, на случай если мы освободим еще каких-нибудь пленников, кроме Тиа, или если нам с Меган придется присоединиться к их команде. План операции требовал наличия резервного снаряжения на случай непредвиденных обстоятельств.
– Мы у самой двери на семидесятый этаж, – сказал я. – Где снаряжение?
– В черном рюкзаке, – ответил Абрахам. – Он спрятан в воздуховоде возле служебного лифта. Но когда мы уходили, на том этаже было полно охраны.
Это наверняка был тот самый этаж, где Тиа ускользнула от остальных членов нашей команды, отправившись за данными Профа. Но я сомневался, что сумею ее спасти. Треск, в данный момент я сомневался даже в том, сумею ли спастись сам.
– Радиопереговоры прекратились сразу после того, как заметили Абрахама, – сказал Коди. – Вероятно, у них есть некий шифрованный сигнал, который используется в экстренных случаях. И могу поспорить на собственный килт, что мобильниками Ночного Сокола пользоваться они не станут.
Здорово. Что ж, по крайней мере, с этим рюкзаком у нас с Меган имелся шанс. Прижавшись спиной к стене рядом с дверью на семидесятый этаж, я достал мобильник. В его свете мы изучили карту этажа, которую услужливо прислал нам Коди. Наше местоположение было отмечено зеленой точкой, а лифт – красной.
Красная точка находилась на полпути через все это треснутое здание. Великолепно. Я запомнил дорогу, которая пролегала в непосредственной близости от апартаментов Профа.
Я взглянул на Меган, и она, кивнув, скользнула в приоткрытую дверь, держа пистолет наготове. Я последовал за ней, наблюдая за правым коридором, пока Меган разведывала обстановку в левом. С потолка свисал ряд лампочек, освещая выглядевшие до абсурда прекрасными волны красной соли на фоне черно-серых стен, напоминавших охваченное огнем оперение голубя.
Я выдохнул. Охранников пока видно не было. Мы двинулись по левому коридору, миновав закрытые двери, которые, как я знал, ведут в роскошные апартаменты. К тому времени, когда мы добрались до конца коридора, я уже почти верил, что у нас все получится. Возможно, все охранники были заняты обыском других этажей или защищали наверху Профа.
Внезапно стена примерно в трех метрах перед нами исчезла.
Мы отпрянули, ощутив порыв ночного ветра, который ворвался в новую дыру во внешней стене, выбросив в воздух облако пыли с высоты в семьдесят этажей. Я заморгал и прикрыл рукой глаза.
Снаружи на светящемся зеленом диске парил Проф. Он шагнул в здание, хрустя соленой пылью под ногами. Меган выругалась и попятилась, держа перед собой пистолет. Я остался на месте, пытаясь найти в выражении лица Профа хоть какие-то признаки теплоты или даже жалости. Но я не обнаружил ничего, кроме презрительной усмешки.
Проф развел руки в стороны, и из них вырвались зеленые светящиеся копья, готовые нас пронзить. И в это мгновение я ощутил нечто неожиданное.
Чистый, незамутненный гнев.
Гнев на Профа за то, что тот оказался недостаточно силен, чтобы противостоять тьме. Ранее это чувство оставалось загнанным внутрь, спрятанным под покровом доводов разума. Он спас Новилон. Им манипулировала Регалия. Все, что он делал, – не его вина.
Но теперь мой гнев вырвался наружу – даже не гнев, а ярость. Он просто не мог стать таким. Считалось, что он непобедим!
Что-то дрогнуло во мне, словно древний Левиафан, пошевелившийся во сне в своем логове из воды и камня. Волоски на моих руках встали дыбом, мышцы напряглись, будто я изо всех сил пытался поднять некую тяжесть.
Посмотрев в глаза Профа, я увидел в них собственную смерть. И что-то во мне сказало «нет».
Мгновение спустя чувство уверенности исчезло, сменившись неприкрытым ужасом. Я понял, что сейчас мы погибнем.
Я метнулся