Читать интересную книгу Творения - Максим Исповедник

И немного далее: И я бы в самом деле ради этого поспешил по твоим богохранимым и славнейшим следам, чтобы опровергнуть его и всех, кто неразборчиво следует этой новой ереси — да ведают все, кто вслед за вами любит благочестие, крайнее преизобилие невежества их и нечестия. Но я боюсь, как бы не подумали, что я действую против священного права, делая это помимо воли священнейшего престола мужей апостольских, которые благоуправляют всею полнотою кафолической (catholicae) Церкви и руководят ею правильно, в соответствии с Божественным законом. Ибо именно этим Божественным законом стоит<573 С>небесное и земное, и не следует ни в чем отклоняться от него, но следует, чтобы те, кто вслед за вами решил жить свято, творили дела божественные, следуя Богу, ибо они имеют Бога покровителем дел своих и защитой неотступной.

Ибо, славнейший господин, новая вера и Экфесис, как я и раньше давал понять, еще хуже древних еретиков. Ибо предшественник его нечестиво носил во чреве ее много лет, которые он провел в епископстве[1632], во свидетельство нечестия своего (ибо Бог часто может долготерпеть ради последующего разоблачения нечестия, не для того, чтобы благодаря попущению нечестие умножилось, но чтобы его, в полноте его, покарать справедливее), а этот человек еще нечестивее породил его [Экфесис][1633]. И последователи их насаждают ее в презрении<573D>к Божеству.

И далее: А вот еще более гнусный обычай их, как бы родовой признак всех извращенных еретиков — то, что они приписывают невиновным вину в их собственном нечестии. Ибо то здесь, то там шепчут они, что Софроний,<574В>который премудро проповедовал и провозглашал догматы кафолической Церкви, впал в заблуждение[1634].

И немного далее: Ибо божественный Софроний, чему вы и сами свидетели, достохвальнейшие, пребывал в области афров вместе со мной и со всеми странствующими монахами, когда они против всех измыслили эти извращения веры.

И немного далее: И был у всех общий дом по Божественному согласию и единодушию, и были Церкви укреплены в единстве благодати Божией, которая их основала под солнцем, в вере мирной и спокойной. Но те, кто завидовали их согласию и Христа Бога исповеданию, измыслили новый Экфесис против истинной веры христиан, словно некую тучу черную, словно грохочущий и грозный шторм или нашествие варваров, и никто иной подвигнул их, как сам друг всякого мятежа дьявол<574 С>, он же род людской побуждает к раздору.

Затем были изданы постановления в его[1635] пользу и нечестивые сочинения; затем были изданы акты, требующие его соблюдения; затем [были] разбойничьи соборы и сходки епископов, приходящих не по собственной воле, но стаскиваемых силой, не спешащих на призыв, но спасающихся бегством от варваров; затем тут и там стали распространяться указы и угрозы против благочестивых, ибо и того, кто тогда правил, они коварными дарами[1636] сделали своим рабом.

И далее: Они убедили этого человека распространять Экфесис от своего имени[1637].

И чуть ниже: Он, опубликовав их сочинение, стал ему врагом и защитником, или, скорее, и покровителем его распространения, и обвинителем;<574D>и, обнаруживая, что действует не по собственной инициативе, но вынуждаем ими, создал нечестивейший Экфесис, письменно приписывая это себе и ссылаясь на Иоанна[1638], блаженной памяти святейшего папу древнейшего<575А>Рима.

И чуть ниже: И так они обличили самих себя в том, что его[1639]явным образом составили те, воспользовавшись своим влиянием[1640], но никоим образом не он. Ибо его это в дальнейшем нимало не заботило; он перенес свое внимание на другие вещи.

И во всем этом не разумеют они, несчастные, значение престола апостольского, и, что более всего смеха, или, лучше сказать, более всего плача достойно, как знак дерзости их, не убоялись и против самого апостольского престола плести козни, и, словно получив от него некое постановление, в своих действиях, сплетенных ради нечестивого Экфесиса, взяли себе в союзники великого Гонория, делая величайшую высоту этого человека в деле благочестия доказательством своего ложного мнения пред другими.

Итак, кто, о славнейший,<575В>и какой Софроний убедил этих обманщиков делать это так сурово и столь долгое время? Какая Церковь не обращалась к ним с мольбой? Какой благочестивый и православный предстоятель не умолял их отступить от своей ереси, моля и заклиная? Ибо и святой Аркадий[1641] испустил последний вздох и предал дух свой Богу, но до последнего часа не преставал молить их.

И чуть дальше: А что божественный Гонорий? Что после него старец Северин[1642]? А что тот, кто был после него, святой Иоанн? А разве пребывающий ныне на престоле блаженнейший папа[1643] не употребил все возможное для мольбы?

Разве весь Восток и весь Запад не возносили к Богу в молитвах, а к ним — в посланиях, слезы, рыдания, мольбы, проклятия? Бог же принял веру<575С>сих истинно блаженных мужей и сохранил за нее им награды в веках. Те же[1644], презрев долготерпение Божие, к обращению их кротко побуждающее и не тронутые мольбой сих мужей достойнейших, которые столь долгое время они творили, не потерпели, чтобы веру Божественную предпочли их вере.

И ниже: Итак, божественный и великий Софроний, придя тогда в Александрию, чуть ли не сразу после первого прочтения (ибо и ему Кир дал на отзыв эти девять глав нечестия[1645]), вознеся свой голос в великом плаче, исторг потоки слез, горячо прося его, умоляя и заклиная, пав к ногам его, чтобы он ничего из этого не произносил с амвона против кафолической Церкви Бога, ибо здесь явно присутствуют догматы нечестивого<575D>Аполлинария[1646].

И ниже: Так вот эти люди, о муж почтеннейший, терзали дело Божественное богомерзким глумлением и даже каким‑то бесчестным актерством, и святейшего Софрония столь плачевно рыдавшего — как бы оплакивающего, подобно некоему второму Иеремии, гибель кафолической Церкви, и скорбящего о столь великом падении Божественных догматов, ни в коей мере не утешили.

И чуть ниже: Итак, если Римский престол осведомлен о том, что Пирр не только нечестив, но неправильно мыслит и неправильно верит, совершенно ясно, что всякий, кто анафематствует тех<576А>, кто осуждает Пирра, анафематствует Римский престол, то есть кафолическую Церковь. Излишне будет говорить, что такой человек анафематствует также и самого себя. Если он все еще состоит в общении с Римским престолом и с кафолическою Церковью Бога.

Посему умоляю тебя, благословенный господин мой, предупредить всех, да не называют Пирра «святейшим» или «блаженнейшим», и священные правила не позволяют именовать его таким образом, ибо он отпал от всяческой святости, так как по собственной воле отступил от Церкви кафолической и не должно именовать каким‑либо почетным титулом того, кто давно уже осужден и отторгнут от апостольского престола города Рима из‑за принятия чуждого мнения, до тех пор, пока не будет принят обратно, обратившись к ней[1647] или, скорее, к Господу Богу нашему чрез благочестивое исповедание и веру православную,<576В>которыми он вернет себе святость и святое именование.

Итак, если он не хочет быть и называться еретиком, пусть не оправдывается то перед одним, то перед другим, ибо это излишне и неразумно, ибо, как, когда один соблазнился о нем, соблазнились и все, так, если он оправдается перед одним, то оправдается перед всеми. Пусть прежде всего поспешит оправдаться перед Римским престолом; когда он будет оправдан перед ним, все назовут его благочестивым и православным.

Ибо напрасно тратит слова тот, кто считает, что можно убедить и перехитрить таких, как я, а не умоляет и не припадает к блаженнейшему папе святейшей Церкви Римской, то есть к святому апостольскому престолу, который от Самого воплощенного Бога- Слова, а также от всех священных Соборов, согласно святым канонам и определениям, принял и имеет полномочие (imperium), авторитет (auctoritas) и власть (potestas) во всем и посредством всего [, что касается] всех без исключения (universarum) святых Божиих Церквей, сколько их ни есть на земле<576С>, вязать и решить (Мф 16:19)[1648]; как и на небе вяжет и решит Само Слово, начальствующее над небесными силами[1649].

Если же он думает, что нужно примиряться с другими и не умоляет блаженнейшего Римского папу, он действует подобно тому, кто, обвиненный в убийстве или ином каком‑нибудь преступлении, спешит доказать свою невиновность не тому, кто по закону определен в качестве судии, но только бесполезно и бессмысленно хлопочет о том, чтобы доказать свою чистоту другим людям, частным лицам, которые не имеют власти снять с него обвинение. Посему, благословенный господин мой, прежде всего дай указания о том, что хорошо определено вами<576D>в соответствии с волей Бога — чтобы этот человек не имел возможности никому говорить что‑либо о догматах. Но выясняйте точно, внимательно исследуя помыслы его, не хочет ли он согласиться принять истину. Если он будет стремиться это сделать и, повинуясь разуму, поспешит к этому, побудите его сделать соответствующее обращение к блаженнейшему папе Римскому; ибо только так по божественному предписанию его[1650] он, и те, кто вокруг него, будут обузданы во славу Божию и к вящей похвале вашей.