Теперь счёт шёл на мгновения. Вот сейчас дневальный опустит глаза. Одной рукой бумагу не развернуть, значит, ему придётся убрать револьвер. Он просто обязан положиться на двух бойцов с винтовками. И дневальный не подвёл. Что-то бурча неразборчиво, он сунул револьвер в кобуру. Принялся разворачивать бумагу. Опустил глаза.
Действовал Вадхильд стремительно. Он метнулся к дневальному. Ухватил его за руку, заломил. Шагнул за спину, выдернул из кобуры свой пистолет. Четыре пули достались бойцам, успевшим только винтовки вскинуть. По две в сердце. Они легко пробили шинели - по серому сукну расплылись тёмные пятна. Вадхильд рывком развернул дневального к себе лицом. И дважды выстрелил ему в сердце. В упор. Тот упал к ногам шпиона. В руках его так и осталась полуразвёрнутая бумага. Вадхильд переступил через тело дневального.
Выстрелы вряд ли кто слышал. На улице ещё палили по уходящему "Носорогу".
Вадхильд быстрым шагом направился вглубь комплекса. Больше ему никто не попадался. Скорее всего, при угрозе персонал эвакуировали. Внутри остались только бойцы охраны. Сталкиваться с ними снова Вадхильд совершенно не желал. Вряд ли в этот раз у него станут просить мандат. Сначала пристрелят, а потом уже начнут разбираться - кто же это был.
Главное помещение комплекса Вадхильд нашёл легко. Достаточно было пройти до конца по одному из радиальных коридоров. Двери были закрыты только на засов. Вадхильд отбросил его. Толчком открыл дверь.
Помещение за дверью было полутёмным. Собственно, никакого освещения внутри не было вовсе. Либо его отключили. Электричество тут экономили, а свечей на помещение такого размера не напасёшься. Так что единственным источником света там был громадный камень. Размером с трёхэтажный дом. Покрытый красноватыми прожилками, пульсирующими каким-то вулканическим светом. Отблески его метались по стенам, и Вадхильду показалось, что через дверь с засовом он попал прямо в преддверие преисподней.
Шпион сам не заметил, что шагает к камню. Очнулся, когда едва не ткнулся в него лбом. Он положил руку на шершавую поверхность камня. Она оказалась тёплой. А багровые прожилки обжигали пальцы. Вадхильд гладил камень, будто лошадь или женщину. Мыслей в голове у него не было никаких.
Из этого состояния практически полного транса его вывели даже выстрелы. Вадхильд дёрнулся, когда от поверхности камня отрикошетила пуля. Тут уж рефлексы взяли верх над одурманенным разумом.
Вадхильд дёрнулся вниз, припал на колено. Выхватил из кобуры пистолет. Трижды выстрелил в ответ на пальбу врага. Один боец в богатырке рухнул ничком. Другой схватился за плечо, выронил винтовку. Но через двери вбегали новые солдаты. На ходу вскидывали оружие, стреляя, правда, практически наугад. Попасть в кого-либо в полутёмном помещении, наполненном алыми бликами, просто невозможно.
Пули рикошетили от пола, от камня, стоящего в центре, даже от стен, хотя те были довольно далеко. Вадхильд отстреливался, как мог. Опустел магазин пистолета. В ход пошёл мощный револьвер Вышемира. Но бойцы в богатырках только прибывали. Вадхильд отлично понимал, что авантюра его провалилась и ему осталось лишь подороже продать свою жизнь.
Они появились спустя полчаса после того, как я посадил свой аэроплан. Выходили из леса по одному, по двое. А то и группами человек по пять. Заросшие бородами до самых глаз. В грязных, оборванных тулупах, армейских шинелях, драных полушубках. В шапках, богатырках, а кто и простоволосые. Зато все при оружии. В основном они держали в руках винтовки или дробовики. У многих шашки, почти у каждого за пояс заткнут длинный нож.
Бандиты Вепра окружали мой аэроплан. Глядели волками, но кидаться не спешили. Хотя ясное дело, только ждут, чтобы разорвать меня. Им это самое приятное - порвать кого-нибудь в клочья. Они давно уже перестали быть людьми, превратившись в подобие диких зверей. Я не раз видел таких ещё на войне. За полгода в тоннелях люди превращались или в траншейных крыс, падающих в обморок при виде офицерской фуражки, или в подобных этим зверей, ждущих новой атаки, новой крови.
А вот предводитель банды сильно отличался от своих бойцов. Действительно, явно из благородных. В царских времён мундире с капитанскими погонами, фуражке, лаковых сапогах под валенками. Генеральская шинель отличного сукна. На поясе не шашка, а офицерская сабля. С другой стороны кобура с револьвером. Широкое лицо украшено роскошными усами, которые предводитель бандитов то и дело нервно подкручивал.
Он подошёл прямо к аэроплану. Его люди, кажется, немного робели при виде этого чуда техники. Да ещё и изрешечённого пулями. Вепр подошёл ко мне, поставил ногу на ступеньку. Опёрся на колено локтем.
- Это ты мне Избыгнева привёз? - поинтересовался он.
- Не привёз, - ответил я. - Был он у меня, но его забрал с собой... мой спутник.
- Мне без него никак, - протянул Вепр. - На нём держится вся моя банда. Так господам из Баджея и передай, паря!
- Ты ведь тоже из господ, верно, Вепр, - глянул на него я. - Вид у тебя совсем не мужицкий. Я таких, как ты, на плакатах видал.
- А их часто с меня и рисуют, - усмехнулся Вепр, подкручивая усы. - Я ведь из местных помещиков. И звать меня не Вепром. Фамилия моя Вепрев, а имя Аврелий. Papan древними философами увлекался. Было у меня имение, была земля, крестьяне. Пока на фронте был - всё прахом пошло. Имение холопы сожгли. Сидят теперь по земле с обрезами. Да у меня в банде едва не половина народу моих бывших холопов.
Лицо его было спокойно, но кулак, сжатый на рукояти сабли побелел от напряжения.
- Вот из-за этой вашей спеси, - внезапно вырвалось у меня. Как будто плотину прорвало. Все нервы, напряжение, злость - всё нашло выход в этих словах. Злобных, хотя и правдивых. - Из-за того, что даже сейчас ты смотришь на меня сверху вниз. Кто я для тебя, простолюдин, летунишка какой. В другое время ты бы и не взглянул на меня. А ведь мы дрались в небе рядом с такими, как ты. И в небе не было различий между летунами. Пули нейстрийцев косили одинаково и благородных, и простолюдинов. Но вы, всё равно, считаете себя выше нас, только потому, что у вас, видите ли, кровь другая. А ведь она такая же красная, как у нас. И дерьмо в кишках такое же!
Ошеломлённый моим отпором Вепр, наверное, не знал, что сказать. Он замер, удивлённо глядя на меня, будто я был каким-то опасным зверем или ядовитой змеёй. Пальцы на рукоятке сабли побелели. Как он себе ус не вырвал, не знаю.
Затянувшуюся паузу прервало появление Вадхильда. Он пришёл несколько раньше обещанного времени. А за ним шагал Избыгнев с громадным мешком за плечами.
Среди бандитов пробежал одобрительный шепоток. Они увидели своего настоящего лидера, которого ждали ещё со времён неудавшегося налёта на маслозавод. И были рады видеть его. Как волки своего вожака. Вожака, с которым всегда спокоен, потому что он знает, где искать лучшую добычу и кого рвать зубами в клочья и кровавые ошмётки мяса.
Вепр обернулся к Вадхильду. Тот кивнул ему, будто старому знакомцу. Хотя теперь я уже не был ни в чём убеждён относительно имперского шпиона.
- Припасы привёз? - без приветствия поинтересовался у него Вепр. - Мне нужны патроны, еда, сено для лошадей.
- Патроны. - Вадхильд подошёл к "Носорогу", ногтями подковырнул застрявшую в бронелисте смятую пулю и швырнул её Вепру. - Других нет. Жди.
- А там, в Баджее, понимают, чем мне воевать с господами революционерами? - зло поинтересовался у него предводитель бандитов. - Одними шашками с ними не управиться. У них там пулемёты, пушки, сотни человек и винтовок. Конные чоновцы. Ещё полгода - и им хватит сил, чтобы прочесать лес и уничтожить нас.
- Что мешает уйти глубже в тайгу? - поинтересовался Вадхильд.
- Где жить там, в глубине, - рыкнул на него Вепр. - А уж зимой там такую ораву не прокормить точно. Разбежится моя банда.
- Мы сегодня отправляемся в Баджей, - развёл руками имперский шпион. - Я сообщу там о вашей проблеме, господин Вепрев. Но вряд ли там найдут для вас оружие или патроны. Вы ведь и сами понимаете, что на Баджей надеяться на не стоит. Выживать теперь каждый должен сам.