Читать интересную книгу Заложница - Клер Макинтош

сама его испекла.

– Умничка. – Бекка отламывает кусочек. – Я тоже люблю готовить. А ты знала, что можно совершенно бесплатно собирать ингредиенты на природе? Я делала печенье с сосновыми иголками, можно еще одуванчики использовать. Есть масса веб-сайтов о поисках полезных растений.

– Странно. – София смотрит на меня, заскучав от разговора, которого не понимает. – Хочу снова на маму посмотреть.

Я запускаю «Полетный радар-24» и передаю ей телефон.

– Спасибо, папа. – Она улыбается мне лучезарной улыбкой, от которой у нее появляются ямочки на щеках, и я, разумеется, улыбаюсь в ответ. София полна противоречий и не осознает, что, всякий раз отдаляясь от меня, вонзает мне нож в сердце.

Конечно же, она не понимает, сказала бы Майна, ей всего пять лет! А ты взрослый, и именно ты должен все понимать.

София ведет пальчиком по линии маршрута самолета Майны.

– Пассажиры получают обед, потом ужин, а затем завтрак, – говорит она Бекке, – а между ними перекусы и много напитков.

– А ты когда-нибудь летала на самолете?

– Да сто раз! Я была во Франции, в Испании, в Америке…

– Везет же. В твоем возрасте мы раз в год отправлялись в кемпинг, а за границей я была только в прошлом году, и то ездила на пароме.

– В кемпинге тоже здорово, – добродушно произносит София. Она соскакивает со стула и прыгает на колени к Бекке.

Люди не совсем понимают, что такое нарушение привязанности. Они видят, как София лезет обниматься, как ей хочется рассмешить почтальона, перед ними ласковая, нежная и любящая девчушка. Да, в ней все это присутствует, но вместе с массой проблем, означающих, что ее приветливость не всегда направлена в нужную сторону.

– Ну, я вообще никаких проблем не вижу, – заявила моя мама после того, как несколько часов посидела с Софией. – Устроилась у меня на коленях, слушала сказки. Просто прелесть, а не малышка.

Мама огорчилась бы, узнав, что Софии легче устанавливать отношения с теми, кто не имеет для нее особого значения. С почтальоном, с сиделками, с бабушками и дедушками, которых видит раз в несколько месяцев. Им она откроет сердце, поскольку не ожидает ничего взамен.

А с нами? Вот мы имеем для нее значение. Любить нас означает получать боль – или же так подсказывают ей инстинкты.

Я начинаю убирать со стола.

– Мы много путешествуем только потому, что Майна работает в авиакомпании. В аэропорту ждем, не появятся ли свободные места. Порой просто возвращаемся домой, правда, София?

– Мне не нравится, когда так получается.

– Мне тоже.

София начинает рассказывать Бекке о емкости топливных баков «Боинга-777», и та смеется.

– Ты действительно все изучила?

– А еще я могу управлять самолетом.

– Неужели? – удивляется Бекка, и лицо дочери становится недовольным.

– Да. Папа, скажи ей.

– В аэропорту устроили семейный день, – объясняю я. – Майна повела дочь на полетный тренажер, который используется для обучения. У Софии неплохо получилось, и у Майны тоже.

– Я стану пилотом.

Интересно, устроят ли в полицейском участке день открытых дверей и понравится ли Софии сидеть в полицейской машине, примерив форму?

– Мама хотела быть пилотом.

Я наполняю раковину горячей водой, вспоминая свою первую встречу с Майной. Фотографию, которую она мне показала, где лицо у нее сияло неподдельной радостью.

После того как Майна забыла обо мне, я предпринял попытку разыскать ее. На «Фейсбуке» ее не было, и я отправился в аэропорт, где располагалась учебная база. Охранник у входа отказался искать ее имя и фамилию, объяснив, что нельзя раскрывать персональные данные. Но когда я уже уходил, он крикнул мне вслед:

– Попробуйте спросить в «Белом олене», он за углом! Там тусуются почти все курсанты.

Я потягивал теплое пиво, пока не зашла группа курсантов, обсуждавших прогноз погоды на следующий день.

Майна бросила учебу.

– У нее случилась паническая атака в первый раз, когда она подняла самолет в воздух. – Бывший сокурсник Майны старался сдерживать насмешку. – В результате они едва не разбились. Полный вылет.

– Точно знаете?

Я обернулся и увидел мужчину постарше, сидевшего у стойки. Он смотрел на нас, удивленно подняв брови. Потом кивнул мне.

– Вик Майербридж. Я инструктор. На Ксавьера не обращайте внимания, он вечно все преувеличивает.

– Так у Майны не было панической атаки?

Вик ответил взвешенно и обтекаемо:

– Опасности катастрофы не было. К тому же у нас многие отсеиваются, учиться тут нелегко. Она не первая, кто понял, что это не ее, и не последняя. Порой складывается так, что кому-то что-то не суждено.

– Полагаю, вы вряд ли знаете, где Майна теперь?

– Простите, не имею ни малейшего понятия.

Вот и все. Она действительно обо мне забыла.

Три месяца спустя я увидел, как Майна заходила в магазин на главной улице. Я рванулся через дорогу, едва под машину не попал, и все для того, чтобы резко остановиться. Что это я подумал? Захотелось снова быть посланным, только на сей раз прямым текстом и в лицо?

А может, она просто потеряла мой номер?

Я все еще колебался, когда Майна вышла на улицу. Она сделала короткую стрижку. Прежние сумасшедше-буйные кудряшки исчезли, уступив место ровно зачесанным волосам, слишком коротким, чтобы виться. От этого черты ее лица стали резче, а глаза сделались больше, и я испытал тот же самый прилив желания, что и при первой встрече.

– Ой! – воскликнула она.

– Привет!

– Я не позвонила. Прости.

– Это неважно.

– Правда?

– Ну…

Майна глубоко вздохнула:

– Если бы я позвонила сейчас… В смысле, не прямо сейчас, но если бы когда-нибудь тебе набрала и предложила бы встретиться… Может, было бы поздно?

Не было ничего беззаботного в той дурацкой улыбке, в которой я расплылся буквально до ушей.

– Классно. Тебе дать мой…

– У меня есть.

– У тебя остался мой номер?

– Естественно.

В ту пятницу после бара и ужина в индийском ресторане Майна поехала ко мне и осталась там до утра понедельника.

Наверное, не совсем обычная история любви, но наша.

– Если Майна хотела быть пилотом, – рассуждает Бекка, – как получилось, что она стала стюардессой?

– Она передумала.

Я пытался уговорить Майну вернуться в школу пилотов, возможно, обратиться к психологу, чтобы справиться с причинами панической атаки, но она возражала. Майна сменила пару работ, но ей было тяжело сосредоточиться. После смерти матери она сказала, что нужно подвести итоги и немного передохнуть.

– Я сильно ее разочаровала, – заявила Майна. – И папу тоже. Они заплатили за мое обучение огромные деньги, а теперь у отца не осталось даже дома, который они оба так любили. Им просто хотелось, чтобы я сама чего-то достигла.

– Нет, они хотели, чтобы ты была счастлива.

А счастлива Майна не была, исчезла та радость жизни, которой она лучилась в нашу первую встречу. Я осторожно предложил несколько других профессий, связанных с путешествиями, какие Майна любила, и с полетами, которые