Даже о смерти можно забыть в этом волшебстве. А волшебство очень легко может привести к ошибке. Этот урок она знала назубок, но и он вполне мог ускользнуть от нее.
Отсутствие ощущения времени и свобода соблазняли. Почему-то оно было таким же чувственным, как безвременная свобода в объятиях возлюбленного. Кэт знала, что это удовольствие столь же опасно, как и возлюбленный, но ему столь же трудно противостоять.
Ведь так много можно увидеть, потрогать. Ракообразные различных форм, размеров и оттенков. Они жили здесь, в собственной среде, и так сильно отличались от тех беспомощных, что море выбрасывало на пляж, а дети собирали в ведерки.
Рыбы заплывали и выплывали из колышущихся водорослей, которые будут вялыми и безжизненными на земле. В отличие от дельфинов или человека, некоторые существа никогда не познают, как захватывающе жить в двух стихиях — воздуха и воды.
Луч ее фонарика скользнул по очередному образованию, покрытому ракушками и кишащему морской жизнью. Кэт почти миновала его, но любопытство заставило ее повернуть обратно, так что свет проник во второй раз. «Как странно, — подумала она, — насколько упорядоченными могут быть некоторые формы. Это выглядит так, словно…»
Поколебавшись, работая руками, чтобы обратить движение вспять, Кэт повернулась в воде, чтобы осветить форму из конца в конец. Волнение возрастало, поэтому она быстро схватила Кая за руку достаточно крепко, чтобы заставить его прекратить искать дефект в ее оборудовании. Отрицательно покачав головой, она предупредила его, что он делает не так, потом показала.
Когда уже двойной луч осветил форму на дне океана, Кэт чуть не закричала от этого открытия. Это не было уступом скалы. Чем ближе они подплывали, тем очевиднее это становилось. Ржавая и покрытая ракушками, форма пушки оставалась узнаваемой.
Кай обогнул ствол, вытащил нож и ударил по пушке рукоятью, металлический звук прозвучал как-то странно. Кэт была уверена, что никогда не слышала ничего более музыкального. От смеха у нее вырывались пузырьки воздуха, которые заставили Кая бросить взгляд в ее сторону и улыбнуться.
«Мы нашли проржавевшую пушку, — подумал он, — а она так взволнована, будто мы нашли сундук, полный дублонов».
Они нашли нечто, что, возможно, никто не видел на протяжении двух веков. Это само по себе уже сокровище.
Движением руки Кай велел ей следовать за ним, затем они медленно поплыли на восток. Если они нашли пушку, есть вероятность, что они могут найти что-то еще.
Неохотно покинув свою первую находку, Кэт плыла с ним, оглядываясь назад столь же часто, как смотрела вперед. Она не ожидала столь сильного волнения. Как можно объяснить, что чувствуешь, найдя нечто, что пролежало нетронутым на морском дне более двух столетий? «Кто мог бы понять меня, — подумала она, — мои коллеги к Йеле или Кай?» Почему-то у нее возникло подозрение, что ее коллеги поняли бы ее в интеллектуальном смысле, но никогда не смогли бы понять возбуждения. От интеллектуального удовольствия голова не закружится настолько, чтобы захотелось перекувырнуться.
Что почувствовал бы ее отец, если бы нашел пушку? Хотелось бы ей знать, чтобы подарить ему этот момент ликования, разделить с ним, что они так редко делали. Ее отец знал лишь планирование, теоретизирование, корпение над книгами. Основательно рассмотрев древнее оружие, Кэт поняла гораздо больше.
Когда Кай остановился и тронул ее за плечо, ее эмоции были так же беспорядочны, как и мысли. Если бы она могла сказать, попросила бы его придержать ее, хотя и не могла понять почему. Несмотря на волнение, радость была с привкусом сожаления. «О том, что было потеряно», — думала она. О том, чего она никогда не сможет обрести снова.
Может быть, Кай понял нечто из того, что движет ею. Они не могли общаться словами, но он прикоснулся к ее щеке, — всего лишь легкое касание его пальцев к ее коже. Это успокоило ее больше, чем дюжина ласковых слов.
Тут Кэт поняла, что никогда не переставала любить его. Не важно, сколько лет, сколько миль разделяли их, какая жизнь была у нее, когда она ушла от него. Это время превратилось в существование. Можно жить с пустотой, даже быть довольной ею, пока снова не почувствуешь этот пьянящий вкус жизни.
Может быть, Кэт запаниковала. Она могла бы убежать, если бы не была в ловушке на стометровой глубине. Вместо этого она приняла факты, надеясь, что время подскажет ей, как быть.
Каю хотелось спросить, что творится в ее голове. Глаза ее были полны эмоций. Слова подождут. Их время в море почти заканчивалось. Кай коснулся ее лица снова и подождал ответной улыбки. Когда она улыбнулась ему, Кай показал на что-то за ее спиной, что он заметил лишь несколько минут назад.
Дубовая доска, старая, разбитая в щепки и бугристая от паразитов. Во второй раз Кай вытащил свой нож и, поддев им доску, начал приподнимать ее, как рычагом, со дна. Ил всплыл тонким облачком, резко снизив видимость, прежде чем снова осесть на дно. Вернув нож в ножны, Кай поднял большие пальцы вверх — сигнал, который означал, что они должны подниматься на поверхность. Кэт покачала головой, показывая, что они должны продолжать поиски, но Кай просто указал на часы, потом снова вверх.
Недовольная техническими средствами, которые позволяют ей опускаться на глубину и одновременно заставляют стремиться на воздух, Кэт кивнула.
Они поплыли на запад, в направлении лодки. Когда Кэт проплывала мимо пушки снова, почувствовала краткий прилив гордости. Это она нашла ее! И эта находка только начало.
В то мгновение, когда ее голова оказалась над водой, она засмеялась:
— Мы нашли ее!
Кэт ухватилась за лестницу одной рукой, когда Кай начал взбираться вверх, первым положив свою находку и баллоны на палубу.
— Не могу в это поверить, прошло чуть больше недели. Невероятно, ведь пушка пролежала там все эти годы.
Вода текла по ее лицу, но она не замечала.
— Мы должны найти остов корабля, Кай.
Горя нетерпением, Кэт сняла баллоны и протянула их ему до того, как поднялась на борт.
— Шансы хорошие — со временем.
— Со временем? — Кэт откинула мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза. — Мы нашли это менее чем через неделю. — Она указала на доску на палубе. Склонилась над ней, просто желая прикоснуться. — Мы нашли «Либерти».
— Мы нашли останки затонувшего корабля, — поправил Кай. — Это не обязательно «Либерти».
— Обязательно, — сказала она с решимостью, отчего ее лоб наморщился. — Мы нашли пушку, и как раз на границе того участка, который нанес на карту мой отец. Все слишком хорошо сходится.