что их примут, но Юшенг искусно заболтал воина, да и армия отчаянно нуждалась в пополнении.
— Ну и на что эти дикари рассчитывают? — рассуждал молодой парень в лагере новобранцев.
— У нас больше людей, у нас есть порох, подрывные устройства, а у них? — вторил ему полный паренек, чем-то похожий на Нобу. — Примитивные луки, и все? Посмотрим, как они уберутся обратно в пустыню с позором! Если мы, конечно, позволим им уйти!
Юшенг хмыкнул на ходу, однако парни услышали, и отреагировали:
— С чего смеешься? Ты вообще кто, откуда пришел?
— Мое имя Ли Юшенг, я пришел издалека. А смеюсь над вашей наивностью. Сами подумайте, слабаки не смогли бы преодолеть пустыню, и сделать удачные вылазки за стену. Сколько уже деревень сгорело дотла, и это были лишь набеги маленьких отрядов. Скоро они явятся, и нам придется призвать все свое мужество, чтобы выстоять.
Некоторые парни тревожно переглянулись, но их предводитель лишь нагло усмехнулся в ответ.
— Тебе явно понадобится вся твоя храбрость, раз ты уже готов принять поражение! Я же намерен вернуться домой героем, и жениться на своей милой невесте.
— Искренне тебе этого желаю! — ответил Юшенг, и отправился дальше.
— Они не верят в поражение! — заметил Юдай немного позже. — Им и в голову не приходит, что великая Цзинь может пасть над натиском кочевников.
— Они верят в стену, в свою армию и непоколебимую силу императора. Им не победить, но я хочу, чтобы ты прошел через это испытание, стал воином. Бездействие убивает, а ты долго предавался выжигающей ненависти. Пора опробовать найденный баланс в битве!
— Опасное предприятие мы задумали.
— Жизнь полна опасностей. Да, и не забывай представляться своим выдуманным именем.
— Без проблем, я к нему уже привык.
Потянулись однообразные дни, полные тренировок, тревожных известий, напряженной обстановки в лагере. Некоторые новобранцы не были способны соблюдать дисциплину, и их храбрость перед лицом опасности висела на волоске. Как заметил Юшенг, они не пребывали в состоянии гармонии, животные инстинкты брали верх над духом, который был смятен опасностью войны.
— Им лучше вернуться, их нельзя брать на поле боя, они не выдержат.
Несколько юношей попытались сбежать, и участь их была незавидна, после чего установился относительный порядок. Кричавшие о будущей победе парни притихли, сосредоточившись на обучении, но вскоре пришло известие, что армия варваров на подходе к великой стене.
— Но как же так? — роптали воины.
— Они нашли уязвимый участок, сын их предводителя давно делал вылазки в наш стан, искал места для нападения!
— Я думал, стена — непреодолима!
— Как бы не так! Мой дедушка всегда говорил, что ее строительство — пустая трата времени и золота. Любую крепость можно взять, а это всего лишь стена, охраняемая не на каждом участке, еще и с уязвимостями!
— Но ведь она столько лет обороняла нас от кочевников!
— Ее построили для защиты от коротких набегов другого племени, но эти варвары — новая степень развития дикарей. Они сумели сделать то, чего их предшественники не сумели, и они не просто собираются ограбить несколько деревень, и сбежать, а захватить все наши земли. Понимаете, что это значит?
— А не ты ли говорил, что им с нами не справиться?
— Им не захватить империю, но крови прольется достаточно.
Вскоре воинов призвали на Цзюйюнский перевал, откуда пришли новости о небольшом отряде кочевников под предводительством полководца Джэбе-нойона. Об этом человеке говорили, что Чингисхан высоко его ценит, и что он принес ряд блестящих побед, расправляясь с врагами безжалостно, и не ведая поражения. Однако цзиньцы были удивлены малочисленностью его отряда. В их сердцах вспыхнула гордыня, и они дали жесткий отпор на участке стены у перевала. Вскоре варвары обратились в бегство, и лишь Юшенг с Юдаем понимали, что последует дальше, только их никто не послушал.
Глава 33. Полководец
— Трусы, они бегут!
— Надо догнать их, взять в плен! Пусть их прославленный вождь знает, что ему не захватить ни одного рисового зернышка с земли империи Цзинь!
— А Джэбе мы показательно казним!
Командование рассуждало так же, как и простые воины, поэтому вскоре был отдан приказ преследовать кочевников. С пылающими сердцами воины со стены пустились в погоню, стреляя в спины ненавистных варваров. Вражеский полководец гнал коня во весь дух, летя вперед быстрее ветра, его воины бежали следом, но преследователи и не пытались сбавить скорость, мечтая о справедливости после учиненных набегов.
Юдай с грустью следовал за ними, понимая, что он обязан быть здесь, обязан пройти через испытание, но ему было стыдно, что воины так и не разгадали хитрость кочевников, и что эта первая победа станет предвестником будущей гегемонии монголов на землях империи.
Оторвавшись на достаточное расстояние, Джэбе вдруг развернул своих степняков, и они встали напротив воинов императора. Довольные солдаты решили, что трусливый полководец нашел в себе мужество принять бой, и погибнуть с честью, и помчались навстречу подвигу. Но, стоило им только приблизиться к противнику, как из-за укрытия показалось множество воинов, огромный отряд, превосходивший численностью цзиньцев.
На запыленном лице Джэбе появилась злая улыбка. Не зря его так ценил великий вождь: он был умен, хитер, суров, дальновиден и храбр. Он отобрал самых стойких воинов, готовых подставить спины под вражеские стрелы, и вместе с ними изобразил неудачную попытку захвата стены. Малочисленность кочевников обманула цзиньцев, которые были наслышаны о «немыслимом» войске, и готовились к худшему. Неудивительно, что горстка слабых дикарей воспалила в них гордыню, приглушила голос разума, и завела в ловушку.
Участок Цзюйюнгуань на стене представлял собой крепость с двумя воротами, через которые проходили торговые караваны из империи в дикие земли и Маньчжурию. Монголы давно замыслили войну, и засылали своих шпионов, чтобы они под видом обыкновенных торговцев проходили через ворота, общались с воинами, узнавали об их взаимоотношениях, порядках, вооружении, изучали местность, и сейчас получили преимущество над противником, заманив их в наиболее удобное для себя место, и зайдя им в тыл.
Цзиньцы поняли, что обречены, но к собственной чести не опозорились трусостью, а приготовились принять бой. Оскал на лице Джэбе отразил все оттенки чувств победителя, и он направил свой отряд в атаку.
С яростным кличем, полным мрачной решительности, они понеслись на врага, и две стороны схлестнулись в жестоком поединке.
Юдай отбросил страх, не пуская в сердце ненависть. Прежний он представлял бы на месте каждого вражеского воина Макото, но нынешний — видел лишь противника, с которым его заставила сражаться судьба. Он не питал неприязни, понимая, что таково правило человечества — все сражаются за свое