использовать время наилучшим образом, он пропускает свою жизнь.
Отсутствующие в настоящем Впрочем, попытки жить одним днем, находить смысл в жизни сейчас сопряжены с собственными сложностями. Вы когда-нибудь так пробовали? Сегодняшние гуру осознанности настаивают, что это скорейший путь к счастью, но, несмотря на растущее количество психологических исследований о том, как важно смаковать впечатления или сознательно прикладывать усилия, чтобы ценить маленькие радости жизни, на деле это очень трудно. В проникнутом философией хиппи бестселлере «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» Роберт Пирсиг рассказывает, как вместе с маленьким сыном приехал полюбоваться ярко-голубым простором озера Крейтер в штате Орегон. (Это самый глубокий водоем Америки, образовавшийся на месте доисторического вулкана.) Он готов восхищаться, но почему-то не испытывает никакого восторга:
[Мы] видим озеро с чувством «Ну, вот оно» – точно такое же, как на картинках. Я наблюдаю за другими туристами: все они тоже кажутся здесь неуместными. У меня нет к ним никакого презрения – просто чувство, что все это нереально и что качество озера ухудшается из-за того, что на него так обращают внимание{95}.
Чем сильнее вы пытаетесь быть здесь и сейчас, сосредоточиваться на происходящем и по-настоящему это видеть, тем больше кажется, будто вы на самом деле не здесь или, как вариант, что вы здесь, но само переживание лишено какого-либо вкуса.
Я представляю себе, что, должно быть, чувствовал Пирсиг. Несколько лет назад я посетил Тактояктук, небольшую деревню на крайнем севере Северо-Западных территорий Канады. Тогда в населенный пункт можно было попасть только на самолете или на корабле, а зимой – по маршруту, которым воспользовался я: внедорожником по замерзшей реке, мимо вмерзших в лед кораблей, а потом – по Северному Ледовитому океану. У меня было журналистское задание – написать о борьбе Канады и России за нефтяные ресурсы Северного полюса, но, естественно, хотелось увидеть и северное сияние, о котором я столько слышал. Несколько ночей подряд я заставлял себя выходить на улицу в 30-градусный мороз – температура, при которой замерзает дыхание, – но видел над головой только плотный слой темных облаков. Но в последнюю мою ночь в Тактояктуке, в третьем часу, пара, снимавшая соседнюю комнату в моем домике, радостно забарабанила в мою дверь, чтобы сообщить: свершилось, северное сияние наконец видно. Я набросил куртку прямо поверх термобелья и вышел под куполообразное небо, от горизонта до горизонта полное зеленых сполохов. Я был намерен насладиться представлением, о котором местные наутро наверняка будут говорить как о чуде. Но чем больше я пытался, тем меньше у меня получалось. Возвращаясь в тепло гостиничного домика, я был настолько далек от погруженности в момент, что в голову мне пришла мысль, которую я до сих пор вспоминаю со стыдом. «Э-э, – подумал я, – похоже на заставку на экране компьютера».
Проблема в том, что попытки жить моментом на самом деле просто другой вариант отношения к времени как к инструменту, зацикленности на будущем, которую я критиковал в этой главе, хотя и кажутся прямой ее противоположностью. Вы все равно озабочены тем, чтобы использовать свое время наилучшим образом, только не ради будущего результата, а ради обогащающего опыта в данный момент – и эта озабоченность затмевает само впечатление. Допустим, вы намерены жить настоящим моментом во время мытья посуды – возможно, на это вас вдохновили слова Тит Нат Хана, мастера дзен-буддизма и автора бестселлеров, о том, что погружаться нужно даже в самые скучные занятия{96}. Но у вас ничего не получается, потому что вас слишком занимает неуместная мысль: «А достаточно ли я поглощен настоящим?» Фраза «быть здесь и сейчас» навевает образы обкуренных бородатых парней в расклешенных брюках, совершенно отрешенных от происходящего. Но на самом деле попытка быть здесь и сейчас ведет не к отрешенности, а к натуге: само стремление пережить данный момент во всей его полноте гарантирует, что у вас ничего не выйдет. Мой любимый пример такого эффекта – исследование, проведенное в университете Карнеги – Меллона в Питтсбурге в 2015 году, в ходе которого парам велели в течение двух месяцев заниматься сексом вдвое чаще, чем обычно{97}. К концу срока, как показало исследование, участники вовсе не стали чувствовать себя счастливее, чем в начале эксперимента. Говорили, будто это открытие демонстрирует, что более активная сексуальная жизнь не так приятна, как мы себе представляем. Но на мой взгляд, оно показывает, что прилагать слишком много усилий к тому, чтобы вести более активную сексуальную жизнь, совсем не весело.
Более продуктивный подход к тому, чтобы жить в текущем моменте, начинается с понимания, что вы так или иначе живете в текущем моменте, нравится вам это или нет. И неудобные мысли о том, достаточно ли вы сосредоточены на мытье посуды или нравится ли вам дополнительный секс по принуждению, это тоже мысли, возникающие в настоящий момент. Вы и так присутствуете в настоящем моменте, зачем специально вызывать это состояние? Стараться «жить моментом» подразумевает, что вы каким-то образом отделены от момента, пытаетесь в него войти, и эти попытки могут закончиться успехом или неудачей. Сколько бы мы ни вспоминали об отрешенности и покое, усилия, прилагаемые, чтобы быть здесь и сейчас, это очередная попытка использовать настоящий момент исключительно как средство для достижения цели. А цель все та же: ощутить себя хозяином своего времени. Дискомфорт, который вы испытываете, когда слишком усердно стараетесь жить моментом, возникает от того, что вы за уши тянете себя в настоящее, стараясь изменить свои отношения с моментом, хотя на самом деле этот момент – все, чем вы вообще являетесь.
Писательница Джей Дженнифер Мэттьюс в статье с отличным названием «Предельно сжатые советы, как быть собой» (Radically Condensed Instructions for Being Just as You Are) отмечает: «Мы не можем получить от жизни ничего. Нет ничего вне нас, куда мы могли бы что-то забрать. Вне жизни нет тайника, в который мы могли бы запрятать запасы на будущее. Жизнь в данный момент не имеет наружной стороны»{98}. Так что жить полной жизнью в настоящем – значит наконец понять, что других вариантов жизни нет и не будет.
9
Открываем отдых заново
Несколько лет назад в жаркие выходные я присутствовал в душной лекционной аудитории Сиэтлского университета, где участники-энтузиасты проекта Take Back Your Time («Верните себе свое время») собрались, чтобы продвинуть свою долгосрочную миссию по устранению эпидемии рабочих перегрузок. Это была их ежегодная конференция, собиравшая обычно небольшое число участников – отчасти потому, что, как признавались организаторы, проводилась она в августе, многие были в отпуске, и вряд ли организация, решительно пропагандировавшая американцам необходимость отдыхать, могла на это сетовать. Но была и другая причина: идеи, которые несет в массы организация Take Back Your Time, сегодня считаются чуть ли не подрывными. В ее требованиях увеличить работникам отпуск или сократить рабочий день нет ничего необычного: такие предложения не редкость. Но, как правило, их почти всегда обосновывают тем, что хорошо отдохнувший работник – это более продуктивный работник. Именно такой довод организация поставила под вопрос. Почему это отпуск на берегу океана, или встречу в ресторане с друзьями, или ленивое утро в постели нужно отстаивать с точки зрения улучшенной производительности труда? «Только и слышишь, что больше свободного времени положительно повлияет на экономику, – возмущался Джон де Грааф, энтузиаст в духе семидесятников, кинорежиссер и душа организации Take Back Your Time, – но с какой стати мы должны оправдывать жизнь с точки зрения экономики? В этом нет никакого смысла!» Позже я узнал о существовании организации-конкурента Project: Time Off («Проект: свободное время»), которая, в отличие от Take Back Your Time, получала щедрую финансовую поддержку от компаний, а на ее конференции приходило больше людей. Это неудивительно, учитывая, что миссия этой организации – продвижение «личных, деловых, социальных и экономических преимуществ» отдыха. Ее также поддержала Ассоциация путешествий США, у которой есть собственные причины желать, чтобы люди чаще уходили в отпуск.
Упадок удовольствий Де Грааф подметил одну из самых каверзных проблем, возникающих при отношении к времени как к орудию, которое нужно использовать наилучшим образом. И заключается она в том, что мы