вернётся к тому, с чего они начали: она будет притворяться, что его не существует, а он — делать вид, что она очередной безликий человек, которого Малахай поклялся защищать.
Ава вышла на солнце: её волосы засверкали золотом, а кожа засияла. И тут она впилась в Малахая взглядом, метающим молнии.
Он решил попытаться.
— Доброе утро.
Ава молча подошла к столику и села рядом. Улыбающийся официант подал чай и поставил между ними тарелку с фруктами: свежий зелёный виноград, политый мёдом инжир и две десертные вилки. Ава сорвала виноградинку и засунула в рот.
— Тебя вчера ранили. Как себя чувствуешь?
— Хорошо.
Она сделала как можно более равнодушный вид, но Малахай не мог винить ее за это. Ава не глупа и явно не купилась на историю, рассказанную прошлой ночью, поэтому сейчас ему нужно быть убедительней.
— Отлично. Убеди меня, почему я не должна звонить отчиму, чтобы тебя и Льва уволили за своеволие.
Напряжение частично спало.
«Она ещё не звонила домой».
— Я приношу извинения за наше вчерашнее поведение в баре. Я слишком беспокоился и остро отреагировал. Я как раз вернулся со столкновения с одним из этой шайки и, когда я увидел, как другой говорит с тобой и обманом пытается увести куда-то...
— Ты же видел, я отчитала его за слегка неадекватное поведение. Он не был настолько обаятельным.
— Я рад, — Малахай помолчал, наблюдая, как она лакомиться инжиром. — Но мой друг только что увёз полумертвую девушку в больницу. Я совсем не соображал, когда представил, что с тобой сотворят то же самое.
Она замерла с инжиром у губ и на мгновение встретилась взглядом с Малахаем, затем, откинувшись на спинку стула, оглядела дворик и закусывая плодом. Малахай практически рычал от досады.
«Как такое может быть, что эту человеческую женщину невозможно прочесть?»
Задумчивый взгляд и незаинтересованная поза изводили его.
Малахай продолжал потягивать чай так небрежно, как мог, пока Ава завтракала. Он ожидал поток вопросов. Гнев. Сомнение. Вместо этого получил… равнодушие. И это сводило с ума. Наконец Ава положила вилку и посмотрела на него.
— Я хотела бы выбраться из города. Кажется, день обещает быть жарким, и машины... есть ли поблизости место, куда мы можем пойти? Дневные экскурсии? Где есть деревья и не очень многолюдно.
«В какие игры она играет? Как бы то ни было, мы может играть вдвоём».
— Можем съездить на острова. Они недалеко от берега. Поездка однодневная, если сесть на паром. На одном острове есть хорошая экскурсия до старого монастыря. Очень красивого. На машинах там передвигаться запрещено. Только пешком или на лошади. Есть экипажи, если не захочешь идти пешком.
— Нет. Пешая прогулка звучит чудесно. Я бы улучшила форму.
— Хорошо. — Он посмотрел время в телефоне. — Если ты готова, мы могли бы сесть на паром примерно через час. Не забудь про удобную обувь.
— Конечно. Встретимся в холле? Мне нужно кое-что сделать в комнате. Хочу освежиться. Привести себя в приличный вид, даже если мы собрались в поход.
На его взгляд ей ничего не нужно было делать — она была прекрасна, даже если ему не хотелось этого признавать, — но Малахай не собирался задавать вопросов.
— Увидимся чуть позже.
Она встала и направилась к стойке регистрации. Малахай последовал за ней. Ава взяла маленькую коробку, которую ей передал консьерж, и сунула подмышку. Малахай перехватил Аву, прежде чем она успела скрыться в номере.
— Ава, если это доставили вчера, возможно, я должен проверить...
— Мал, ты правда хочешь копаться в предметах женской гигиены, которые мне послала мать? — Она одарила его слабой улыбкой. — Может, кто-то и засунул бомбу в тампоны, но все же сомневаюсь.
Он откашлялся и отступил.
— Если это от твоей матери, уверен, все в порядке.
— Я тоже так считаю.
Ава повернулась и пошла в свою комнату, а Малахай проводил ее взглядом до самой двери.
***
Поездка через Мраморное море на Бююкаду[15], крупнейший из островов Принца, прошла гладко, но Ава не спала, как рассчитывал Малахай. Вцепившись в сумку, она оставалась молчаливой и настороженной весь путь на пароме.
Некогда излюбленное место для сосланных членов королевской семьи стало прекрасным курортом для состоятельных граждан Стамбула. На главной улице, ведущей к центральной площади с часовой башней, было множество магазинов и кафешек. Но вместо того, чтобы остановиться пообедать в одном из ресторанчиков, Ава купила несколько закусок в магазинчике, открытом летом для туристов.
— Ладно, в какую сторону?
Она упаковала закуску в свой маленький рюкзак и перебросила его через плечо.
Малахай указал на экипажи возле часовой башни.
— Уверена, что не хочешь нанять кого-то из них?
— Определённо. Я могу и на своих двоих.
— Тогда в путь.
Раннее лето, середина недели. На острове было много туристов, но большинство направлялись в рестораны или на пляж. Только несколько остановились нанять экипаж, который мог отвезти их на гору, и ещё меньше настроились совершить самостоятельный крутой подъём через город к монастырю Святого Георгия. В действительности, Ава и Малахай оказались единственными, кто решился на подъём. Лев по просьбе Малахая остался около терминала наблюдать за приезжающими.
— Ты готова? — Они направились к холму. — Поход будет долгим.
Ава сделал глубокий вдох, когда они отошли от толпы.
— Поверь, именно этого я и хочу.
Чем дальше они уходили от людей, тем сильнее прояснялось выражение её лица. Они шли по элитному кварталу, в сторону лунапарка.
— Твой дом в Лос-Анджелесе?..— Он кивнул в сторону особняка. — Такой же великолепный как этот?
— Дом моей матери? — Она пожала плечами. — Больше. Карлу нравится, когда люди знают, насколько он богат.
— У тебя нет собственного дома?
— Нет.
Они продолжали идти. Малахаю стало любопытно, каково жить в большом доме. Убежище в Германии, в котором его воспитывали родители, было простым, и дома книжников чаще походили на монастыри. Наиболее обставленные комнаты были отданы книгам, свиткам и скрижалям, а не книжникам, которые копировали и сохраняли все это.
Он знал, некоторые из ирин жили лучше в городах, где работали в человеческих фирмах. В конце концов, на убежища и здания книжников нужны деньги, но у Малахая никогда не было хватки бизнесмена. Цель его жизни заключалась в защите накопленных знаний, пока не стала местью за смерть родителей. Он не знал ничего другого.
— Расскажи мне об организации, за которой ты охотишься,