— Вернее, можно ли посмотреть записи о рисунках на одной стене? — уточнила она, — Такое количество информации, как у вас хранится, быстро не просмотришь, а мне бы не хотелось задерживаться надолго, — позволила себе извиняющийся тон.
— Звали, наставница? — в комнату изящной поступью рассерженного быка влетела та самая худенькая и тоненькая служительница, которая ранее любовно протирала вновь обретенную фреску.
— Звала, Мара… Ты нужна нам. Необходимо зарисовать, что тебе Кастия расскажет, а мы с Аритой, — наставница требовательно позвала будущую преемницу к себе, кивнув на стопку документов, — будем разбирать записи. Кастия, положи свою стопку мне на стол. Там самые древние записи, возможно, в них есть что-то по нашей новой фреске… Да, спасибо…
— Присядем? — предложила Мара, деловито выуживая из другого шкафа за рабочим столом наставницы стопку чистых листов и устраиваясь на стуле с края от него, немного отодвинув в сторону очередные документы.
Тетушка слишком уж запросто для церемонной настоятельницы Храма и наставницы десятков одаренных учениц фыркнула и, вручив очередную стопку Арите, которая украдкой просматривала записи, приоткрыв верхнюю переплетенную в книгу стопку, направилась к своему столу. Бережно, но довольно бесцеремонно сдвинув документы подальше, освободила для ученицы побольше места и предложила:
— Устраивайся поудобнее, Мара. Может, на мое место пересядешь?
Мара скромно улыбнувшись, отрицательно покачала головой и с выжидательным видом посмотрела на устроившуюся на втором посетительском стуле Кастию.
— Ну, как знаешь, — отозвалась наставница, возвращаясь к шкафу, где Арита, уже не скрываясь, читала взахлеб верхнюю страницу, исписанную мелким, округлым и аккуратным подчерком.
— Говорите, — мягко попросила маленькая служительница.
— Я не очень пристально разглядывала, — извинилась Кастия, — могу рассказать только то, что помню…, - она облизнула губы и набрала воздуха, начиная говорить:
— … Там были изображены люди, — она тут же исправилась, — они так выглядели. Совсем, как мы… Только красивее и ухоженнее, что ли? Несколько мужчин и женщин. На самом верху была светловолосая женщина. Ее косы немного отливали оранжевым, а платье на ней было розовым. За ней был розовый же замок, построенный на облаках. Чуть ниже и сбоку — мужчина. Он выглядел как син0терийский кузнец….
— Почему вы так думаете? — удивилась Мара, графитными штрихами обозначая широкоплечую мужскую фигуру.
— Он выглядел так. Чем-то походил на Дейда. Темноволосый с широкими плечами и молотом в руках…, — Кастия нахмурилась, но почти сразу просветлела, вспомнив, — около него была наковальня. А сам он стоял на горах, объятых пламенем… Более отвесными и острыми, чем наша… Или это был огненный замок..? — девушка нахмурилась, в ее воображении горы перетекали в высокий, выраставший из гор мрачный замок с всполохами огня над ним…
Мара выжидательно улыбнулась, сделав схематичный набросок то ли замка, то ли крутых гор.
— Ниже линия земли и воды… Точнее, море. Да, там земля и море, — уверенно сообщила девушка, — На земле стояла женщина в коричневато-желтых одеждах с темными волосами, а в море — мужчина. Темноволосый, но изящный или, скорее, жилистый, как наши рыбаки…., - она кивнула утвердительно, — ниже этой линии была пара. Все до этого были порознь как-то, а они вместе. И видно, что для них это привычно. Оба темноволосые в темных одеждах, а вокруг…, — Кастия невольно улыбнулась, — такие странные деревья. Огромные, высокие и могучие. Мне показалось, что как раз они и создали этот Нижний мир. Их ветви переплетаются с линией земли и воды, а корнями они создают почву под ногами этой пары. Кроны и стволы деревьев светятся. Если наверху есть огненно-желтый и серебристый шары, то внизу мир освещают, как раз, деревья. И вокруг пары много-много мелких светящихся огоньков… От их присутствия даже как-то тепло на душе… — она слегка нахмурилась, — в нижней части поодаль от пары небольшой фонтан, но он не огорожен, а напротив, извергаясь, собирается в реку, которая огибает весь мир, заканчиваясь морем. И в Нижнем мире есть впадины и горы. Одна из них нависает над нижнем морем…И рядом с ней фигура. Это — мужчина. Он… Я бы сказала, что пара тоже мрачновата по сравнению с верхними, но вот этот человек… он особенно страшен… У меня даже сейчас озноб от его вида, — девушка потерла ладонями предплечья и поежилась, хотя в комнате не было холодно, а за массивными стенами вообще разливалось жаркое лето.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Это — чудовище? — прошептала с благоговением Мара, — как на фреске?
— Не знаю, он закрыт с головы до ног плащом. Видела только огромные черные крылья за спиной и меч на поясе. Не знаю, что больше пугало — сама фигура или этот меч? Но, брр…, — Кастия снова поежилась.
— И все? Больше никого не было вокруг? Только эти семь человек? — деловито поинтересовалась Мара, придавая страшному персонажу сходство с летучей мышью.
Вытянув шею и взглянув на рисунок, Кастия подумала: "Да уж, в таком виде его может испугаться лишь ребенок". Хотя, она готова поклясться, что изображение этого мужчины на стене действительно было устрашающим. Или ей так показалось только.
— Нет, вокруг еще были, — ответила Кастия, когда Мара еще раз повторила свой вопрос, привлекая ее внимание, — но важными были эти. Остальные…, — она помялась, подбирая слова, — тоже важны, но не в такой мере… В Нижнем мире были еще — группа мужчин в черном с огромными и страшными собаками, которым на зуб не стоило попадаться, и несколько девушек в длинных светлых и темных одеяниях.
— Блондинки или брюнетки?
— Темноволосые, — кивнула Кастия, — и мне показались похожими между собой. И воспринимались… сообща, не по отдельности. Как будто, они связаны. В Верхнем мире рядом с женщиной, стоявшей на земле, были еще люди — мужчины и женщины, но выделить могу только двух девушек — одну — окруженную животными, и вторую — с охапкой цветов. А в море были…. в основном, мужчины…., — она улыбнулась. При воспоминании о следующих фигурах отчего-то заметно потеплело на душе, — на колеснице, тащившей огненно-желтый шар, — мужчина, а возница с серебристым — женщина. Они тоже связаны, друг за другом ходят и поддерживают… будто они — двойневые. Брат и сестра, родившиеся вместе. Понимаете?
Мара задумчиво облизала кончик графита, постучала потом им себе по носу и кивнула. Мокрый кончик уже не так хорошо писал, и она поморщилась, а тетушка, подошедшая со стороны спины ученицы посмотреть, что там получилось, поцокала языком и пододвинула ей свежий графит.
— Сколько тебе раз говорить, что графит — не еда? — поинтересовалась она, не требуя ответа, а Мара лишь виновато улыбнулась, признавая истину.
Кастия еще раз оглядела изрисованные листки. На самом первом из них на местах, обозначенных как расположения персонажей, уже после третьей фигуры Мара стала писать цифры, тогда как образы начала набрасывать отдельно.
Слишком мелкие зарисовки создавали больше вопросов, чем иллюстрировали что-либо, а потому девушка быстро сориентировалась. Она уже знала, что людская память избирательна. Совсем скоро собеседница или забудет то, что видела, или предоставит множество подробностей, которые станут не воспоминаниями, а выдумкой. Так, самые первые зарисовки был самыми верными. Их-то и стоило записать поскорее, чтобы сохранить истину.
Несмотря на крайнюю молодость, Мара уже столкнулась с одним из островитян, который углядел однажды некий образ, а затем еще несколько недель приходил к рисовальщице, рассказывая все новые и новые подробности. Зная, что проверить никак нельзя, он стал придумывать разные детали, которые могли выставить его в лучшем свете.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Так, по тем рассказам и была создана картина его личного героического подвига — противостояния обычного островитянина неимоверно огромному и страшному монстру, против которого и всем островом-то было бы страшно выходить на битву. Он даже со временем подзабыл, что изначально героями рисунка были рыжеватые, похожие между собой девушка и парень в странных одеждах, а дело происходило, судя по окружавшей их обстановке, на дне морском, и вокруг кипела и пенилась вода.