Ответить на этот вопрос не составит труда.
С точки зрения правоверного иудея христианство это не то, чтобы жуткая ересь, а настоящее язычество и, что самое интересное, в определенном смысле он будет в чем-то прав. Во-первых, Господь в христианстве троичен, что противоречит всем устоям монотеизма, во-вторых, христиане поклоняются зрительному образу Бога, что, принципиально, является идолопоклонением, в-третьих, у одной из ипостасей Господа есть имя (Иисус) и т. д. и т. п. Выше уже было упомянуто о борьбе византийских императоров с иконами, что было попыткой привести православие к уставному монотеистическому образцу, и чем закончилась эта попытка, мы знаем. Византийский патриарх Несторий пытался как-то разрешить вопрос и с троичностью Господа. Данная попытка была заклеймена Эфесским собором 431 г. как ересь несторианства{154}.
Если вы, читатель, думаете, что христианство произошло от иудаизма, то объясните, пожалуйста, каким это чудесным образом в иудаизме вдруг вызрела необходимость рисовать облик Творца и как иудеи могли додуматься до мысли о Сыне Божьем, если они именно за это и отдали Иисуса в руки римских властей? Нет сомнения, что любой гражданин, получивший подготовку в одной из российских семинарий, без труда объяснит и троичность Господа и богочеловечность Иисуса и соответствие икон принципам монотеизма, но сможет ли он предъявить для обозрения хоть одну иудейскую икону?
Так вот. Напомню, что религия Мозеса, как это было указано выше, формировалась в еврейской среде под воздействием местных условий и с учетом местных условий. Точно не известно, были ли вписаны в Закон корректирующие этнографические дополнения вроде праздника начатков жатвы пшеницы, праздника собирания плодов в конце года и т. д. во времена Мозеса или много позже, к примеру, во времена Ездры. Также не совсем ясно, принадлежат ли данные этнографические дополнения именно еврейскому этническому обществу, или здесь прослеживаются иные влияния. Ясно только одно. Позднейшая Моисеева религия, в конечном итоге, была сформирована как совокупность универсальных принципов монотеизма, изложенных в Декалоге, универсальной этической системы изложенной там же и местной, сугубо частной этнической рутины, вроде праздника опресноков и прочих вещей, которые не имеют какого-либо касательства к вере в Творца, но имеют бытовой характер.
Христианство формировалось аналогичным образом. Его систему также составляют универсальные принципы монотеизма, что наглядно иллюстрируют богословские труды вроде упомянутого выше сочинения Дамаскина («Точное изложение православной веры»), этическая система Мозеса, дополненная Иисусом, и некоторые местные «этнографические» верования, жизнеустроительные представления и пр., оказавшие сильнейшее влияние на становление христианства как религиозной системы. Троичность Господа, иконы и т. п. мы попробуем сейчас отнести к поправкам на местные условия и к этнографическим особенностям.
Зададимся, читатель, простым вопросом, можно ли утверждать, что христианством были заимствованы от иудаизма принципы монотеизма и этическая система? На мой взгляд, утверждать это можно, что и делается повсеместно, но вот будут ли подобные утверждения истиной?
Дело в том, что Господь существует вне наших представлений о нем. Открытие Ньютоном закона всемирного тяготения в 1687 году вовсе не означало, что до этой даты брошенные вверх камни не возвращались на Землю. Также нельзя утверждать, что все, кто родился до опубликования Мозесом Декалога, попали в ад. Кроме того, Путь к Богу каждый из нас совершает индивидуально, а не в сопровождении родни и друзей. Точно также, т. е. индивидуально, каждый из нас общается со своей женой (мужем), тогда как свадебный обряд проходит по установленным в обществе правилам. Только от вас, читатель, зависит, попадете ли вы в Царство Божие, и этот вопрос по отношению к вам будет решаться вне зависимости от того к какой конфессии вы принадлежите или не принадлежите и состоите вы членом избранного народа или нет. Это было бы слишком легко — родиться от мамочки-еврейки, чтобы обеспечить себе жизнь вечную. Ап. Павел, в «Послании к Римлянам» говорит четко и однозначно: «Нет лицеприятия у Бога» (Рим. 2:11).
Что же касается принципов этических систем монотеистических религий, то придерживаться их могут и язычники, и атеисты, каковое обстоятельство тот же ап. Павел не отвергает: «…ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:13–15). Известно, что российское советское общество, будучи обществом сугубо атеистическим, тем не менее, придерживалось морали весьма сходной с христианской. Здесь я не стану отрицать, что корни современной светской этики, так или иначе, лежат в христианстве, однако, факт остается фактом, атеисты и язычники не обязательно должны быть сатанистами и людоедами.
Универсальные монотеистические принципы, также как и закон тяготения, существуют объективно и вне сознания, поскольку Бог это объективная реальность, даже если для вас, читатель, это утверждение звучит дико. Универсальные этические принципы (не убий, не укради, не лжесвидетельствуй и пр.) не существуют вне человеческого сознания и могут быть, иногда довольно существенно, трансформированы. Здесь этническое или социальное самоощущение будет играть определенную роль. Французские дворяне, как известно, являлись добрыми католиками, что не мешало им драться на дуэлях до смерти.
Что касается этнографической составляющей христианства, то она, конечно же, не могла быть заимствована от еврейства, поскольку данная религия распространялось в иной среде, прежде всего, в индоевропейской. Отсюда, как я понимаю, и идет почитание икон и троичность Бога, последняя же была установлена самим Иисусом Христом. Его напутствие апостолам гласит следующее: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Матф. 28:19).
Здесь следует задаться еще одним простым вопросом, мог ли еврей и иудей, каковым обычно мнят Христа, установить догмат о Троице?
Ответ может быть только один — конечно нет! Известный христианский богослов Уильям Б. Хальфант недоумевает по данному поводу: «Каково происхождение Троицы? Конечно, она не преподавалась в Ветхом Завете, хотя богословы-тринитарии извращают Писание, чтобы найти ее там. Ни один еврейский автор Нового Завета никогда не поддерживал такую теорию. Никто из известных последователей апостолов (Климент, Игнатий, Ерма, или Поликарп), не учил такой доктрине, несмотря на попытки ученых-тринитариев протягивать скудные триадические упоминания к развернутой тринитарной модели»{155}.
Уильям Б. Хальфант видит истоки Троицы в верованиях халдеев, индусов, египтян, греков, т. е. везде, что одновременно означает и нигде. Если Иисус являлся иудеем, то какое ему было дело до верований халдеев и греков? Учтите, что это ему принадлежат слова: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матф. 5:17). Христос вовсе не стремился нарушить законы данные Мозесом, и что самое интересное, он их и не нарушил. Все дело в том, что точно так же, как Мозесу пришлось учитывать обычаи и верования большой оравы, и Спасителю пришлось учитывать обычаи и верования того мира, которому он открывал Господа.
Поиски истоков Троицы в еврейской среде не дадут исследователю решения проблемы, пока он не признает, что ее истоки необходимо искать в верованиях индоевропейцев. Академики Т. В. Гамкрелидзе и В. В. Иванов особо отмечают, что «число «три» имеет сакральное значение в представлениях древних индоевропейцев и часто определяет количество основных значимых ритуально-мифологических единиц. Выделяются три главных бога пантеона — римские Iupiter, Mars, Quirinus, образующие капитолийскую триаду, которая имеет соответствие и в умбрской традиции; в древнеисландской традиции: Oöinn, Θογγ, Njorör. Трехглавые персонажи, носящие соответствующие обозначения, известны из многих индоевропейских традиций. Это — трехглавые чудовища в «Ригведе» и «Авесте», и их убийцы, носящие имена, образованные от числа «три», ср. др. — инд. Trita- aptia- (один из трех братьев), авест. örita-; ср. также трехглавое чудовище в славянском фольклоре. В индоевропейском мифологическом эпосе нередко объединяются три персонажа или три персонажа выступают как единое целое (ср. три богатыря в эпосе восточных славян). В кельтском эпосе один персонаж является сыном трех отцов — Mac Tri Con (буквально: «Сын Трех Псов»)… Особая значимость числа «три» в мифологических представлениях древних индоевропейцев сказывается и в троичности индоевропейской модели мира, и, соответственно, в членении «Мирового дерева» на три части — «Верхний мир», «Средний мир» и «Нижний мир», с которыми соотносится все живое, распределяющееся соответственно по этим трем мирам»{156}.