временем наблюдается рост стремления найти опору в покровительстве и действовать по шаблону[152], т. е. происходит полное ролевое вовлечение в систему (см. пар. 2.1, 2.2, 3.1).
Желание соблюдать правила, принятые в коллективе, или понравиться руководству коррелирует с ожиданиями со стороны начальства и коллег, о чём говорилось выше. Если желание и ожидания совпадают, можно говорить о сплочённости коллектива. Обратной стороной является групповое совершение должностного преступления из-за «ложного понимания чувства профессионального единства»[153].
Материальные вознаграждения – это ситуативные желания, поэтому их нельзя рассматривать как устойчивые. Более того, подобные желания имеют деструктивную направленность. Соответственно, пенитенциарные конфликты, обусловленные ими, при прочих обстоятельствах могут перерасти в общественно опасные последствия.
Незаконной материальной выгодой, которую получит сотрудник, вступив в конфликт с осуждённым, могут быть, например, изъятые запрещённые предметы: сотовые телефоны, денежные средства.
Сотрудник ИК-3 УФСИН России по Тамбовской области в мае 2016 г. изъял сим-карту у осуждённого, перевёл с неё денежные средства в размере 8000 рублей и обналичил их[154].
В январе 2017 г. начальник и заместитель начальника оперативного отдела ФКУ Т УФСИН России по Ульяновской области в ходе проведения обыска изъяли у осуждённого несколько мобильных телефонов и денежные средства в размере 5000 рублей, присвоив изъятое себе[155].
В данном параграфе рассмотрены все составляющие формирования роли и ролевой парадигмы сотрудника исправительного учреждения: ожидания и личные притязания. Соотнеся эти составляющие между собой, можно сделать вывод, что архаичная ролевая парадигма каждого работника колонии формируется под воздействием системы и отношений, заложенных в ней руководящим звеном. При этом общество стигматизирует и примитизирует роль сотрудников, низводя её до роли «надзирателя», что негативно сказывается на отношении таких людей к своим обязанностям. Если же человек не обладает твёрдыми личностными качествами и собственной рациональной парадигмой, а действует лишь исходя из возможностей, допускаемых системой, можно предположить, что рано или поздно – при определённых обстоятельствах и вовлечении в конфликт – его поведение приведёт к общественно опасным последствиям.
Деструктивный тип необходимого поведения сотрудника, способный привести к преступлению, возможен ввиду отсутствия сдерживающих факторов (данный вывод также был сделан в параграфе 2.2 в контексте поведения, допускаемого системой). Поэтому, учитывая неизбежность пенитенциарного конфликта (см. пар. 2.1), человек должен ограничиваться таким поведением, при котором не наступит его криминальная динамика.
С позиции долженствования сдерживающими факторами, как было доказано, могут выступать общество и закон, которые фактически находятся вне системы по причине своей абстрактности. Единственное, что может выступить реальным сдерживающим фактором, – это внутренний контроль сотрудника, его конструктивные когниции и рациональная парадигма, т. е. адекватное восприятие своей роли, а также осознание необходимого поведения.
Глава 4. Основные идеи новой (рациональной) пенитенциарно-ролевой парадигмы
Свобода – негативное понятие, требующее позитивного дополнения, и это позитивное дополнение – ответственность.
Свобода выродится в пустое своеволие, если не проживается внутри ответственности.
В. Франкл
4.1. Базовые принципы рациональной пенитенциарно-ролевой парадигмы
В предыдущих параграфах, описывая архаичность ролей и ролевой парадигмы, а также причины криминогенности пенитенциарного процесса, так или иначе приводились примеры и предложения по его рационализации. Поэтому выявление основных идей рациональной пенитенциарно-ролевой парадигмы будет основано на уже отражённых умозаключениях, а также на предложениях, обратных принципам архаичности.
Рациональная пенитенциарно-ролевая парадигма должна строиться на принципах, основанных на здравом смысле, – это и будет её ядром, в отличие от парадигмы архаичной, которая опирается на право силы. Власть при рациональной парадигме воспринимается как ответственность. Соответственно, представители власти должны позиционироваться как эксперты, некий эталон.
Данная парадигма формирует представление о том, что потребителями пенитенциарного процесса в равной степени становятся все участники процесса – в зависимости от их конструктивных потребностей.
Принципиальным отличием рациональной парадигмы от парадигмы архаичной является то, что личность не просто реагирует на внешние раздражители, но прежде всего думает – и только после того, как сделан разумный выбор, следует реакция.
Изменение парадигмы также приведёт к изменению структуры ролей и пенитенциарного процесса, потому что сохранение действующей системы рано или поздно откатит назад и саму парадигму. С другой стороны, изменение пенитенциарного процесса и структуры соответствующих ролей без смены парадигмы будет простой формальностью. Роль, как известно, – лишь функция, подлинное же поведение зависит от личности, исполняющей её. Таким образом, исполнение роли непосредственно зависит от индивида (см. пар. 1.1). В какой мере система влияет на образ мышления, как она формирует личную парадигму, в той мере и будут приниматься решения. Как отмечалось в параграфе 2.2, если система позволяет (расширяет границы дозволенного), а внутренний контроль отсутствует, сотрудник способен на крайности. Он будет действовать до той степени, которую позволяет система. И если в последней не предусмотрен социальный контроль, ситуация может дойти до полного беззакония. В этом случае единственным сдерживающим фактором является внутренний контроль индивида (см. пар. 3.3), который обусловлен личной рациональной парадигмой, когда действие сначала обдумывается и лишь затем воплощается.
Любая пенитенциарно-ролевая парадигма находит отражение в пенитенциарном процессе, т. е. то, каким он будет, зависит от конкретных действий конкретных ролей, участвующих в нём.
Поэтому при формулировании основных принципов рациональной пенитенциарно-ролевой парадигмы прежде всего следует учитывать два основных постулата, доказанных в рамках данного монографического исследования.
Во-первых, пенитенциарный процесс оценивается не с точки зрения его эффективности, а с точки зрения адекватности (см. пар. 2.1).
Во-вторых, пенитенциарный процесс должен ориентироваться на долгосрочную перспективу, т. е. обеспечивать общественную безопасность, которая достигается лишь тогда, когда человек, освобождённый из мест лишения свободы, не совершает повторных преступлений.
Таким образом, парадигма должна быть ориентирована на достижение адекватности пенитенциарного процесса путём его постоянного улучшения (имеется в виду не просто достижение некоего краткосрочного результата, а именно улучшение самого процесса).
Стремление к адекватности пенитенциарного процесса – это стремление к адекватности и соразмерности применения тех или иных мер воздействия к осуждённым, а также к дифференцированному и сбалансированному подходу использования власти без крайностей в виде принуждения и вознаграждения.
Этого можно достичь только путём личностного роста лиц, ответственных за организацию пенитенциарного процесса в конкретном исправительном учреждении. Поэтому глобальная пенитенциарно-ролевая парадигма должна ориентироваться прежде всего на сотрудников, через которых уже осуществляется положительное влияние на осуждённых. Таким же образом должен быть построен и пенитенциарный процесс, ориентированный не на исправление осуждённых, а на личностный рост административного персонала, что в конечном итоге позволит благоприятно влиять на поведение осуждённых и формировать у них качества, необходимые для жизни в социуме.
Личностный рост сотрудников и в первую очередь начальствующего состава исправительной колонии подразумевает отказ от архаичной парадигмы, усвоение основных принципов рациональной парадигмы и