иначе бы раньше прилетела, но уколола и ботокс, и губы, и гиалуронку, врач сказала, что надо сначала ей показаться, как встанет все, не улетать.
— Это правильно, красота важнее всего. Ты вся такая на люксе! Он оценит, — уверяет Катю Эвелина.
Да уж, ему будет что оценить. Катя эта — реально кукла. Мне не нравятся такие, но кто я такая, чтоб судить. Мужчинам наверно нравятся. Саша же выбрал ее.
Минуты тянутся жвачкой. А я так и сижу над тарелкой и гляжу в пустоту. Мое сердце разбито на осколки, и они режут меня изнутри.
Саша просто использовал меня, пока его девушка была в Москве, он делал вид, что я ему небезразлична. Или не делал? Никак не могу собрать в своей голове воедино картинку, она то и дело разлетается на осколки, обрывки воспоминаний. Может я все придумала себе? Я ведь не спросила его, одинок ли он, просто вообразила, что он, так же как и я, одиноко прожил все эти пять лет, пока мы были вдали друг от друга. Как я могла так наивно обмануться — не понимаю.
Но я же помню, как он на меня смотрел, такой взгляд ни с кем не спутаешь, в нем читался интерес, влюбленность. Как он обращался со мной, будто я ценность. Был внимателен, нежен, шептал про любовь и обещал больше не отпускать. И я решила, что это правда. А все оказалось враньем. Мне не верится.
Хотя как тут не верить? Одергиваю сама себя и напоминаю себе, что его девушка прилетела, вот она сидит за соседним столом, и он улетает сегодня с ней домой, в Москву, где они наверняка живут вместе в какой-нибудь роскошной квартире или даже в доме. Строят планы на будущее, спят в одной постели, целуются по утрам, когда он уходит на работу, он дарит ей подарки и цветы, она ждет его вечерами с работы или из командировки.
Просто эта его командировка затянулась, и он развлекся в выходные тайком ото всех, используя бывшую жену, то есть меня. Даже далеко ходить не пришлось, я сама упала к его ногам. Стыд захлестывает меня, обжигает щеки так, что приходится прикрыть их руками, пальцам горячо от крови, бросившейся к лицу. Сердце гулко стучит.
Память услужливо подкидывает воспоминания о том, что он просил сохранить наши отношения в тайне, прикрываясь какими-то доводами о конфликте интересов, и я согласилась с ним. Как он коварно поступил со мной, я совсем от него не ожидала. Это ведь было так подло: попросить прощения за то, что бросил меня пять лет назад, для того, чтоб переспать со мной, и бросить сейчас. Может просто не ожидал, что Катя его прилетит, думал, что там будет жить с ней, а тут — со мной? Не могу представить, что Саша способен на такое, но, кажется, я его совсем не знаю.
Мне становится так тошно, что я порывисто вскакиваю с места, и выбегаю на улицу, не видя ничего перед собой.
Дверь кафе с силой хлопает за спиной, в глазах темнеет на секунду, и я прислоняюсь плечом к колонне у входа.
Заставляю себя сделать каждый вдох, но кислород обжигает легкие, больно. Потихоньку прихожу в себя, и почти бегу дальше. Мне надо подышать, не хватает воздуха, я задыхаюсь. Как же так? Почему я так глупо доверилась ему, разве он мог меня обмануть? За что он так со мной? Столько вопросов роится в голове, и все они без ответа. В сумочке звонит телефон, нажимаю отбой, не глядя на экран. Ни с кем не хочу разговаривать. Ускоряю шаг, мне так хочется сбежать отсюда подальше, от офиса, от Саши, от Кати его и от себя. Больше всего мне хочется сейчас сбежать от себя.
Я даже не могу понять, куда и как долго я бегу, задыхаюсь, несколько раз останавливаюсь, чтобы отдышаться, и снова продолжаю свой бег, когда вдруг со всего размаху врезаюсь в мужскую фигуру. С губ уже готовы сорваться извинения, пытаюсь сделать шаг назад, поднимая глаза, но вдруг мужские руки придерживают меня за плечи, не давая отстраниться, и я слышу:
— Вот так сюрприз, Надюш!
Глава 31
— Привет, — выдыхаю я с какой-то необъяснимой благодарностью.
Я и правда очень рада встретить Макса сейчас. Он заинтересованного смотрит на меня и уточняет:
— Куда бежишь? Опаздываешь что ли? Может подбросить тебя? Я на машине. — Он неопределенно ведет подбородком в сторону, показывая, что, видимо, где-то рядом припаркована его машина.
Спустя одно мгновенье в моей голове рождается план.
— Отвези меня, пожалуйста, к мосту. Мне нужен свежий воздух. — Выпаливаю я. Мне сейчас все равно, что он про меня подумает и пусть даже сочтет сумасшедшей.
Но он молча поворачивается и бросает короткое:
— Пошли.
И действительно отвозит меня к мосту. Я очень рада, что он молчит все дорогу, просто делает музыку в машине чуть громче, попытавшись завязать со мной разговор и не получив ответа на свой вопрос, который я даже не расслышала.
Паркуемся. Открываю дверцу машины и спешно выбираюсь из нее. Макс привез нас на холм над изгибом реки, с самым лучшим видом на нее, но тут всегда ветрено. Вот и сейчас порыв немедленно подхватывает мои волосы и нещадно их треплет во все стороны, они поднимаются облаком вокруг меня, лезут в глаза и рот. И совершенно неожиданно то, что мне надо собрать их и отвести в сторону, держать рукой, эти простые действия заботы о себе разбивают лед, застывший в моей душе. Как будто лопается пузырь, в котором я была последний час. Кстати, сколько времени прошло? Достаю телефон, два десятка пропущенных от Саши, три — от Наташки.
Перезваниваю ей и как можно спокойней говорю:
— Наташ, извини, у меня поре пропущенных твоих, не могла ответить. Знаешь, я неважно себя чувствую, мне надо прийти в себя, поэтому я сегодня в офисе не появлюсь, прикрой меня, пожалуйста. В принципе там ничего срочного нет. Завтра буду в офисе. Сегодня не могу, прости.
— Ладно, — тянет она, и я понимаю, что завтра мне предстоит допрос, а сейчас можно заканчивать разговор.
— Спасибо, Нат, я твоя должница. — Обещаю я.
— Давай, приходи в себя, — бодро произносит она и тише добавляет: — Тут шеф, разъяренный как тигр, ищет тебя.
— Я все документы ему через пару часов по почте отправлю. На работе меня не будет, все срочные дела сделаны, несрочные все планово решаем, так что может прекращать поиски, — отрезаю я и