— Мне тоже нужно признаться… понимаешь, миссис Дав позволила тете Лавинии и мне вложить деньги в финансируемое ею строительство. Дома будут закончены уже через полгода. Дальше их продадут или сдадут в аренду. Если все пройдет как планировалось, еще до конца года у меня будут свои деньги. И тогда мы соединим наши доходы. Уверена, что нам хватит на жизнь.
— Кстати, о домах. Тут еще одна проблема: даже если мы поженимся, придется искать приличное жилье.
— Мы могли бы обойтись твоей квартирой.
— Ни в коем случае. Мои комнаты вполне подходят для холостого джентльмена, но я и помыслить не могу, чтобы забрать тебя из этого уютного дома и поселить на Джаспер-стрит.
— Я бы не возражала, — поспешно заверила она. — Честное слово.
— Зато я возражаю, — отрезал Энтони. — Там даже нет места для экономки. Если, разумеется, таковая будет нам по карману.
Он застонал и еще ближе притянул ее к себе.
— Как ни крути, а пройдут месяцы, прежде чем мы объявим о помолвке… — Энтони вдруг осекся и ошелом-ленно заморгал, словно пораженный внезапным ослепительным видением. — Если только…
Услышав, как резко изменился его тон, Эмелин сразу поняла, в чем дело, и немного отстранилась, чтобы взглянуть в его лицо.
— Похоже, у тебя появился план. В чем же он состоит?
— Я пока еще сам не додумал его до конца, — неопределенно ответил Энтони, явно не желая пробуждать в ней напрасные надежды. — Он потребует весьма хитроумной стратегии. Нужно действовать крайне осторожно, но это может оказаться неплохим способом ускорить нашу свадьбу.
Эмелин, терзаемая волнением и любопытством, решила настоять на своем.
— Ты должен сказать мне!
— Нет! Ни за что! Пока не пойму, может ли он сработать.
— Это уж слишком! Вы испытываете мое терпение, сэр!
Она схватила его за лацканы фрака и попыталась встряхнуть. Энтони не пошевелился, но выглядел при этом радостно-оживленным. Его рука легла на ее ладонь.
— Не ты одна сгораешь от нетерпения, любимая. Иногда по ночам я боюсь, что сойду с ума от ожидания.
— Понимаю, — прошептала она и, неохотно отпустив его, разгладила смятые лацканы. — Все это ужасно странно, правда? Можно бы предположить, что несколько поцелуев в укромных уголках снимут напряжение. Но по какой-то причине чем чаще мы обнимаемся, тем больше мне этого хочется.
Энтони улыбнулся лукавой, чувственной улыбкой.
— По правде говоря, я тоже заметил это непонятное явление, — кивнул он, прикусывая мочку ее уха.
— Может, будет лучше, если мы станем воздерживаться от подобных вещей, — пробормотала она.
— Никаких поцелуев? — возмутился Энтони, вскидывая голову. — Благодарю, я уж лучше предпочту сойти с ума.
Она попыталась рассмеяться, но он накрыл ее рот своим, и вместо этого из ее горла вырвался тихий стон. Кажется, Энтони прав. Лучше безумие, чем отказ от его поцелуев.
Его рука скользнула к ее талии. Он с силой прижался к ней бедрами, и Эмелин ощутила жесткие неподатливые изгибы его возбужденного тела. Его поцелуй стал еще крепче.
Из чувственного тумана их вывел громкий стук на крыльце, сопровождаемый скрежетом вставляемого в скважину ключа. Энтони замер и попытался отступить. Но дверь широко распахнулась, прежде чем они сумели разнять сплетенные руки.
Эмелин изумленно уставилась на Лавинию, вихрем ворвавшуюся в небольшую прихожую. За ней по пятам следовал Тобиас в сопровождении кучера с большим сундуком.
— Наконец-то дома! — воскликнула Лавиния, срывая с головы желтый соломенный капор и швыряя его на ближайший стол. — Тот, кто утверждал, будто деревенская жизнь — целебный успокаивающий бальзам для расстроенных нервов, очевидно, сам не знал, что говорит.
Глава 9
Миссис Чилтон просеменила в дом как раз в тот момент, когда Тобиас отсылал кучера. Экономка едва тащила корзину, доверху загруженную овощами, но при виде собравшихся в прихожей удивленно вскинула брови:
— Что-то случилось? Мы ожидали вас только завтра, мэм.
— Планы изменились, миссис Чилтон, — сообщила Лавиния. — Это длинная история. А пока позвольте сказать, что мы с мистером Марчем умираем от голода. Еда на постоялом дворе, где мы останавливались днем, ниже всякой критики. Впрочем, все это еще один штрих ко всей злосчастной поездке.
— Миссис Лейк права, — кивнул Тобиас. — Еда действительно была ужасной, и я тоже не прочь бы поужинать.
Миссис Чилтон презрительно фыркнула:
— Уж в этом я ни секунды не сомневалась. Так и быть, приготовлю холодные закуски.
— Спасибо, — вежливо улыбнулся Тобиас. — У вас, случайно, не осталось ваших превосходных пирожных со смородиной? Я мечтал о них с той минуты, когда мы остановились на постоялом дворе.
Пуговичные глазки миссис Чилтон неодобрительно блеснули.
— Поразительно, как это у вас хватает энергии на пирожные со смородиной, сэр, после такого утомительного путешествия и тому подобное.
— У экипажа Вейла такие тугие рессоры, что я смог немного отдохнуть.
Лавиния чуть подняла брови, услышав столь откровенную ложь. Тобиас глаз не сомкнул в дороге. Большую часть времени оба строили планы и обсуждали возможные аспекты нового дела.
Но миссис Чилтон прищелкнула языком и покачала головой:
— Ну… может, осталось одно или два пирожных от той партии, что я напекла вам в поездку.
— Буду крайне обязан, миссис Чилтон, — поблагодарил Тобиас немного чересчур смиренно.
Лавиния не спускала глаз с парочки. Ей уже не впервые казалось, что эти двое знают какой-то недоступный ей секрет. Впрочем, не только они как-то подозрительно веселились. Энтони слишком пристально рассматривал пол, причем уголки его рта подергивались. Эмелин почему-то отвернулась, невероятно долго вешая желтую шляпку на крючок.
Лавиния посчитала, что с нее достаточно, и, вызывающе подбоченившись, обратила грозный взор на Тобиаса:
— Опять пирожные со смородиной? Позвольте сказать, сэр, что в последнее время вы буквально помешались на смородине. Чего стоят ваши непрерывные требования испечь пирожки или сварить варенье! Бедная миссис Чилтон, как только она это терпит?! Клянусь, этим самым джемом, пирожными и пирогами можно накормить целую армию!
— Вероятно, в моем организме чего-то не хватает, и я восполняю это смородиной, — оправдывался Тобиас.
— Я принесу поднос в библиотеку, — поспешно пообещала миссис Чилтон, бегом направляясь к кухне.
Лавиния неохотно оставила в покое смородину: на уме у нее были дела поважнее.
Она открыла дверь кабинета, бросила вынутый из ридикюля блокнот на маленький столик и прямиком зашагала к шкафчику с шерри.