— Наверное. — Лавиния с силой стиснула подлокотники кресла. — Долгие прогулки на свежем воздухе. Возможность общаться с природой. Наслаждаться старомодными сельскими забавами.
— Я не настолько наивна, тетя Лавиния, чтобы поверить всему этому. Общеизвестно, что такие приемы дают шанс влюбленным леди и джентльменам побыть наедине друг с другом. И не говори, что вы с мистером Марчем вовсе не собирались именно этим заняться в замке.
— Все, что мы ни планировали, было самым роковым образом разрушено гибелью лорда Фуллертона.
— Понятно. Но дело в том, что планы у вас все-таки были.
Замешательство немедленно сменилось раздражением.
— Принять приглашение Бомонов решил Тобиас. Это была его идея.
— Но ты же согласилась на эту поездку, — настаивала Эмелин, — хотя знала, чем все закончится.
— Довольно! — Лавиния величественно поднялась и подошла к окну. — Я хотела бы знать, какова цель столь бесцеремонного допроса?
— Прости, но я должна быть откровенной, — тихо ответила Эмелин. — Я ожидала, что, когда вы вернетесь от Бомонов, мистер Марч объявит о вашем решении пожениться.
Горло Лавинии перехватило. Пол, казалось, покачнулся под ее ногами. Не помня себя, она схватилась за гардины, чтобы не потерять равновесия.
— Ты ожидала… чего именно? — выдавила она наконец.
— Ты слышала. Я предполагала, что во время вашего визита в поместье Бомонов мистер Марч сделает тебе предложение.
Лавиния круто развернулась:
— Да что это тебе взбрело в голову?!
— Я прожила с тобой несколько лет и знаю тебя достаточно, чтобы без колебаний заключить: ваши отношения с мистером Марчем далеко выходят за рамки обыкновенных. Да, за эти годы у тебя были поклонники, а может, и романы, но ни один не значил для тебя так много. Во всяком случае, те джентльмены не приобрели привычку едва ли не каждый день являться к завтраку. И уж конечно, тебе бы не вздумалось отправляться с ними на домашний прием.
— Эмелин…
— Ты все равно что призналась в своей любви к мистеру Марчу, и он, со своей стороны, явно к тебе неравнодушен. У меня есть полное право предположить, что подобного рода связи ведут к браку.
— Полное право?
Лавиния сообразила, что безбожно измяла гардины, и, осторожно разжав кулак, разгладила складки.
— Так вот, твои предположения неверны.
Выражение лица Эмелин в эту минуту вполне можно было определить как негодующе-изумленное.
— Хочешь сказать, что мистер Марч даже не упоминал о женитьбе?
— Именно, — бросила Лавиния, воинственно вскинув подбородок. — И не пойму, почему он должен это делать. Я, во всяком случае, не ожидаю от него никакого предложения.
— Не может этого быть, Лавиния!
— Видишь ли, Эмелин, теперешнее наше положение как нельзя лучше подходит нам обоим.
Эмелин встала и развела руками.
— Но то, что сейчас между вами, немногим лучше пошлой связи, тайного романа. Так не может продолжаться вечно!
Нотки осуждения в ее голосе казались Лавинии чрезвычайно раздражающими.
— Не пойму, почему это не может продолжаться вечно?! Немало дам живут со своими любовниками по многу лет, и никого это не касается.
— Немало. Но не ты, Лавиния.
— Ад и проклятие, нечего так возмущаться!
Почувствовав необходимость в подкрепляющем стаканчике шерри, Лавиния подошла к шкафчику и распахнула дверцу.
— Тебе хорошо известно, что хотя леди твоего возраста и положения может быть погублена подобной «пошлой связью», вдова вольна поступать, как ей вздумается.
— Да, разумеется, в обществе существует два ряда правил для каждой из нас. И я хорошо осведомлена об этом, — сухо ответила Эмелин. — Но это не означает, что тебе прилично… одаривать своей благосклонностью мистера Марча без всяких перспектив на будущее.
— Боже, Эмелин, в твоем представлении я кажусь кем-то вроде дамы полусвета!
У Эмелин хватило совести покраснеть.
— Я вовсе не это хотела сказать. Но должна заметить, что с самого начала верила в благородство намерений мистера Марча.
— О Господи… — Лавиния плеснула шерри в стаканчик, из которого пила раньше. — Они действительно благородны.
— Мне так не кажется, иначе он просил бы тебя стать его женой.
— Поверить не могу, что ты смеешь читать мне нотации, наставляя в правилах приличия и достойного поведения.
— Мне неприятно говорить это, но, боюсь, не стоит упускать из виду возможность того, что мистер Марч намеренно злоупотребляет твоим доверием.
Это уж слишком!
— Злоупотребляет? Моим доверием? — Лавиния допила шерри и со стуком поставила стакан на стол. — А тебе не приходило в голову, что это я могу злоупотреблять доверием мистера Марча?
Эмелин потрясенно приоткрыла рот:
— То есть как это?!
— А ты посмотри на все с моей точки зрения, — бросила Лавиния, направляясь к двери. — В моем нынешнем положении я имею все, что только может пожелать женщина. Наслаждаясь близкими отношениями с джентльменом, я, однако, вовсе не обязана приносить те жертвы, которые так часто требуются от замужней женщины. При этом я сохраняю все права и сама распоряжаюсь своими средствами. Прихожу и ухожу когда вздумается. Веду свое дело и не отчитываюсь ни перед одним мужчиной. Откровенно говоря, Эмелин, мне можно только позавидовать.
Эмелин растерянно моргала.
Лавиния, не дожидаясь, пока она придет в себя, вышла в коридор и почти взбежала по лестнице.
И лишь оставшись одна, в убежище своей спальни, она призналась себе, что бесстыдно лгала Эмелин.
Не все, что она сейчас сказала племяннице, было правдой. Да, существовало немало вполне резонных причин, по которым ей было куда удобнее оставаться незамужней. Но ни одна не была той самой, по которой Лавиния так боялась брака с Тобиасом.
Глава 11
— Очевидно, сельская жизнь не пошла вам на пользу, Марч, — заявил лорд Крекенберн, поглядывая на Тоби-аса поверх очков. Седые щетинистые брови задорно топорщились. — Посмотрим, смогу ли я изложить все в логичной последовательности. За ту единственную ночь, которую вы провели под крышей Бомона, случилась таинственная гибель, вы нашли свидетельство появления нового Мементо Мори, а дама, явившаяся из вашего прошлого, умудрилась поставить вас в неловкое положение перед вашей доброй приятельницей миссис Лейк.
— И это еще не конец списка всех волнующих деталей, — вставил лорд Вейл, сардонически усмехаясь. — Не будем забывать, что кульминацией этого достопамятного визита было изгнание вас и миссис Лейк еще до завтрака.
Тобиас вытянул левую ногу, болевшую после тяжелой поездки, и уселся поглубже в кресло. Пробил всего час дня, и кофейня клуба была почти пуста, если не считать его, Крекенберна и Вейла. И неудивительно. День выдался чудесный, и большинство тех, кто остался в Лондоне на лето, нашли себе занятия поинтереснее, в основном на теплом солнышке. Вряд ли джентльмены вернутся в свои клубы до вечера, когда вист, кларет и сплетни снова поманят их в уют просторных помещений.