бумаги в папку. — Слова-то какие проскальзывают, что ж ты под дурачка косишь, Травин Сергей Олегович, бывший сотрудник Московского управления угро? Наверняка скрываешь что-то. Проследить за тобой надо, а то еще наломаешь дров, а нам потом их куда-то распихивать.
Глава 7
Свободный от работы день проходит куда быстрей, если заполнить его другой работой. А лучше — двумя. Травин аккуратно разложил в подвале добытые на складе детали и начал с главного, с основного вентиля, соединяющего внутренние коммуникации с городским водопроводом. Водонапорная башня возвышалась всего в нескольких кварталах от дома Абрикосовых, сама вода добывалась насосами из реки и особой чистотой похвастаться не могла, но все равно это было куда удобнее, чем покупать ее у водовозов.
Старый вентиль повредили, когда в подвале проводили обыски, и заменить его оказалось делом непростым — процесс занял почти два часа. Сначала надо было разобрать старое соединение, сварное, нарезать резьбу и потом только привернуть новую деталь.
За это время кашицей хлорной извести с аммиаком отбеливался пол на первом этаже, теперь серо-бурую массу предстояло аккуратно собрать, а позеленевшие дубовые доски — отмыть. Соседи с чердака вызвались помочь, но Травин отослал их в сад и наказал в ближайшее время в дом не возвращаться. По крайней мере, до тех пор, пока не выветрится запах хлора.
Утешало лишь то, что проделать это надо было только один раз, и действительно, когда сражение с вентилем подошло к концу, пятна на полу значительно побледнели. Полностью от них избавиться не получалось, но Сергей и не собирался этого делать, по его мнению, голая древесина, покрытая маслом, не шла ни в какое сравнение с той же древесиной, но хорошенько покрашенной.
— В буднях каких-то строек… — Травин осторожно открыл вентиль со стороны водопровода, поставив новую пломбу. Вода тонкой пока струей хлынула в систему. Слова этой песни он тоже не помнил, но она точно была довоенная и ритмичная, так что если кто услышит, внимания не обратят.
— В веселом грохоте, тарам-пара-рам… — новый вентиль дал течь, и Сергей затянул его посильнее огромным ключом.
— Здравствуй, страна героев… — он открыл вентиль, давая воде заполнить трубы. По течи потом можно определить, где в системе неполадки.
— Страна мечтателей… — прислушался, на втором этаже явно что-то протекало.
— Страна… чья там она была? Крестьян и рабочих — это понятно, но не рифмуется. Нэпманов? Ну уж нет, кровопийцы те еще. Ладно, нечего себе этим голову забивать, — Сергей перекрыл вентиль, предстояло еще много работы, а световой день уже почти закончился.
Провода в вощеной бумаге, закрепленные на фарфоровых изоляторах, на вид были целыми, и Травин удивился, что их не срезали в первую очередь. Как он уже успел убедиться, в редких советских домах были паровое отопление, центральное водоснабжение, канализация и электричество, и это не когда все такое изобилие вместе, а по отдельности. Революция и последовавшая затем разруха приучили жителей пролетарского государства к аскетичности в быту и отсутствию удобств.
Электричество в городе Рогожске существовало с 1904 года, благодаря высоковольтной линии, начинавшейся от Рогожской электростанции номер три имени инженера Роберта Эдуардовича Классона, которая, в свою очередь, работала на богатейших запасах торфа. Линия уходила прямо в Москву, и благодаря этому часть домов была подключена к этому великому достижению цивилизации.
Дом Абрикосовых удачно находился неподалеку от тянувшихся на столбах проводов, оставалось только достать где-то нужные тридцать метров кабеля, который как раз убрали, как только дом стал ничейным. Подотдел электрификации располагался в коммунхозе, и Травин примерно знал, к кому надо обратиться — тщедушный немолодой человек уже один раз испытал на себе радость общения с Сергеем, а значит, в дальнейшем все должно было пойти как по маслу.
— Чего тебе? — поскольку проводку проверить было нечем, Травин поднялся на первый этаж и там обнаружил Митяя.
— Дядь, давай мы тебе поможем чем-нибудь.
Хлором почти не пахло, окна и двери были широко раскрыты, крики разносчиков еды и пьяные вопли за окном говорили о том, что рабочий день у пролетариев Рогожска закончился, а значит, и Сергею пора было передохнуть.
— Завтра поможешь, — решил он. — Надо будет пол отскоблить, дам вам скребки и совок со щеткой. С едой разобрались?
Митяй неуверенно кивнул.
— Ты мне это брось, — строго сказал Травин. — Сказал, что можете брать сколько хотите, значит, так и надо делать. Я голодным не останусь. Готовить умеете?
— Лизка умеет, она Абрикосовым готовила.
— Ну вот и хорошо. Я прогуляюсь, а как вернусь, чтобы были сытые и довольные, ясно?
Митяй замялся.
— Что еще?
— Стесняются ребята, — сказал мальчик. — Думают, что объедают вас.
Сергей подошел к Митяю, полуприсел на одно колено. Даже так его голова была выше головы парня.
— Продукты эти, — сказал он, — мне контора выделяет поверх оклада, так что не кипишуй, без еды не останемся. А вот дрова надо будет где-то добыть, того, что в сарае, надолго не хватит. Не знаешь, может, кто рубит и продает?
— Так в деревнях надо поискать, — сказал Митяй. — Там они, считай, задарма. И привезут сами за пару целковых.
— Точно. Эй, ты же тут в городе ребят знаешь?
— Ага.
Травин описал ему рябого парня, который за ним следил. Митяй задумался, потом помотал головой.
— Не, ну есть у нас рябые, может, кто из них, взглянуть бы надо.
— Взглянуть! Я бы сам хотел. Лады, давай, брат-то твой где?
— По делам ушел, — расплывчато ответил Митяй.
Сергей допытываться не стал, жили эти детишки как-то без него, и пока что в их жизни ничего не изменилось. Разве что определенность какая-то появилась, да и только. В чужие дела только залезь, любое доброе слово против тебя обернется, это Травин еще давно усвоил. Так что пока что-то ребятам не угрожало, вмешиваться не собирался. Учатся, в школу ходят, заботятся друг о друге, кое-как накормлены, одежку бы справить — сколько таких по стране беспризорничают, когда стране тяжело, первыми дети страдают.
Раз уж последним, что произошло с Травиным перед его схваткой с грабителями, была прогулка в киношку с Любой Акимкиной, он решил, что надо девушку навестить. А то получается, она с комсомольцами в одну сторону, он в другую, и никакой определенности. В отношении себя Сергей не беспокоился, но от женского пола ждал любых выходок, а значит, нужно было их упредить.
Люба жила в небольшом частном доме неподалеку от конечной остановки трамвая с матерью, еще какими-то родственниками и мелкой злобной шавкой, до калитки он уже ее провожал, так что дорогу знал. На этот