— Вы не спрашиваете, но, тем не менее, я могу ответить на ваши вопросы, — заявил Логан.
— Не стоит. Это дела давно минувших дней.
Какая удобная у них позиция, подумал Логан. Еще они очень любят сообщать мне, что война закончилась. Что надо жить дальше и смотреть в будущее.
Откуда такой оптимизм?
— Сколько вам лет, адмирал?
— Пятьдесят три.
— Тогда понятно.
— Нет, — сказал адмирал. Видимо, он что-то прочитал в глазах Логана, и это что-то ему сильно не понравилось. Молчать он не собирался. — Боюсь, что вам ничего не понятно. Я родился уже после войны. Пятьдесят три года — это вся моя жизнь, а сколько это для вас, прим? Вы мне в деды годитесь, а выглядите так, словно я мог бы быть вашим отцом. Вы воевали с геддами, и до сих пор видите в них только врагов, а нам они помогли. Помогли в безвыходной ситуации, когда помощи ждать было неоткуда. У нас дети умирали от голода, черт подери, и мы ничего не могли с этим поделать.
— Вы же понимаете, что гедды ничего не делают просто так?
— Мне плевать, — сказал адмирал. — А что для нас сделала ваша гребаная Федерация? Тарион плохо приспособлен для жизни, но Федерация решила, что его нужно колонизировать в первую очередь, чтобы застолбить место. Форпост нашей цивилизации. Если мы не заселим его, то его заселят гедды, так говорили нашим предкам. Им еще много чего говорили. Обещали налоговые льготы, обещали медицинское обслуживание не хуже, чем на столичных планетах, обещали поставки высокотехнологичного оборудования по сниженным ценам. Знаете, что из этого мы получили? Ничего.
— И это, конечно же, вас оправдывает.
— Нам не нужны оправдания, — сказал адмирал. — Когда столичные планеты погибли, к нам прилетели вербовщики ВКС. Им нужны были корабли, все корабли, что у нас были, а еще им нужны были добровольцы.
— Вы так говорите, как будто мы напали на геддов, — заметил Логан. — Хотя это они нанесли первый удар.
— В добровольцах не было дефицита, — сказал адмирал. — Да, гедды нанесли первый удар, и мы должны были им ответить. Но вербовщики хотели все наши корабли, понимаете? Все. И это при том, что дальняя связь уже не работала, и прыжковые корабли были последней ниточкой, которая связывала нас с другими мирами. Если бы что случилось, мы даже о помощи не смогли бы попросить. Губернатор пробовал торговаться, приводил им эти доводы и многие другие, но знаете, трудно вести переговоры, когда твоя молодежь рвется на войну, а на орбите висят боевые корабли, способные растереть твою столицу в атомарную пыль.
— Тогда он солгал и оставил себе один корабль, — сказал Логан. — Что ж вы не отправили его за помощью, когда у вас случился голод?
— Потому что навигационный блок уже был в таком состоянии, в каком вы видите его сейчас, — сказал адмирал. — Не было никакой гарантии, что корабль сможет докуда-то долететь, и уж тем более, никто не мог гарантировать, что он вернется.
— Я бы все равно рискнул, — сказал Логан.
— Мы уже были готовы рискнуть, — сказал адмирал. — Но гедды прилетели раньше.
Раньше, чем они могли бы полететь за помощью, но значительно позже, чем у них возникла эта проблема. Даже не через год. Если бы мне нужно было втереться к ним в доверие, я бы сам так сделал, подумал Лога. Выждал момент, когда ситуация станет критической, и предложил свои услуги.
А может быть, я все-таки параноик и ничего в этом нет.
— Вы уже строите теорию заговора, — отметил адмирал.
— Неужели я настолько предсказуем?
— Я читал о таких, как вы, — сказал адмирал. — Вы — солдат-прим. Нет ничего необычного в том, что вы до сих пор мыслите категориями войны.
— Не посоветуете хорошего психоаналитика?
— По самым скромным подсчетам, война уничтожила восемьдесят процентов людей и больше девяноста пяти процентов геддов, — сказал адмирал, проигнорировав вопрос. — Я знаю, что на приеме у губернатора вы обменялись любезностями с Джессом, и я понимаю, как сильно в вас говорит желание закончить начатое. Но вам не приходило в голову, что если вы таки решите продолжить, то это обойдется выжившим слишком дорого? Не пора ли уже остановиться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Логан промолчал.
— Давайте расставим все точки над "и". Вы прыжковый пилот, вы помогаете нам решить нашу проблему с кораблем, но одновременно с этим вы создаете нам другую проблему, — сказал адмирал. — С одной стороны, я бы очень хотел, чтобы вы отправились с нами, но я боюсь, что вы можете стать… непредсказуемым и опасным. Что в какой-то момент вы поставите под угрозу всю нашу миссию, а я не могу этого допустить. Если мы потерпим неудачу, то Новый Дальний Уэллс, может быть, и выживет. Может быть, на вашей планете это вообще никак не скажется. А вот моя планета скорее всего погибнет.
— И чего вы от меня хотите? — поинтересовался Логан.
— Дайте слово, что вы ничего не будете предпринимать против геддов. По крайней мере до тех пор, пока наша экспедиция не закончится.
— Допустим, я дам вам слово. Как вы узнаете, что я не соврал?
— Никак, — сказал адмирал. — Но я вам поверю, потому что у меня нет выбора.
— Да я все равно ничего не смогу сделать, даже если захочу, — сказал Логан. — Я прим, но не волшебник. Тем оружием, что есть у нас на скауте, Би-рейдеру только обшивку царапать.
— И это единственное, что вас останавливает?
— Нет, — сказал Логан. — "Ковчеги" нам нужны, и я готов работать для общего блага. Что я при этом буду чувствовать — это мое дело, и пусть вас это не волнует. Как вы справедливо заметили, я прим. Я умею подавлять эмоции и действовать рационально.
— Так вы дадите мне слово? — поинтересовался адмирал.
— А без этого вы меня ужином не накормите?
Адмирал улыбнулся, но только губами. Глаза его остались холодными и спокойными.
— Я даю вам слово, — сказал Логан. — Что до тех пор, пока "ковчеги" не отправятся в полет, я не буду ничего предпринимать против геддов. По крайней мере, я не буду ничего делать по своей инициативе, но я оставляю за собой право реагировать, если они первыми нарушат нейтралитет.
— Спасибо, — сказал адмирал.
Если бы у Логана был выбор, он предпочел бы поужинать в каюте, наедине с самим собой, но, учитывая обстоятельства, он боялся, что его неправильно поймут.
В отведенной ему каюте Логан принял душ и переоделся к ужину. Собственно, переодевание это было чисто символическим, он просто сменил один рабочий комбинезон на другой. Космический корабль — это не губернаторский особняк, да и время, когда нужно пускать друг другу пыль в глаза, уже прошло. Решения приняты, теперь надо работать.
Синих, по счастью, на борту транспортника не было, но Логан все равно нашел, что в офицерскую кают-компанию набилось слишком много народа.
Знакомых лиц было примерно с четверть — Кристина, еще трое техников с планеты, адмирал Пайк и капитан Чоу. Логану назвали еще несколько имен, но он не стал их запоминать. Еще успеется. До Солнечной системы путь неблизкий, и если все пойдет так, как задумано, они не только имена друг друга выучат, они друг у друга в печенках сидеть будут.
На первое подали овощной суп, приготовленный из продуктов, доставленных на борт с планеты, на второе были стейки из синтезированного на корабле мяса, и Логан решил, что повар у адмирала очень даже неплохой. Когда подали десерт — свежее фруктовое мороженое, Логан только утвердился в своем мнении. Эту корабельную пищу можно было есть не только для того, чтобы не подохнуть от голода. Логан уже и забыл, что в космосе можно питаться не только сухпайком.
Когда десерт подошел к концу, адмирал распорядился принести подать кофе и чай, а сам завел беседу.
— Ну и как вы находите наш корабль? — обратился он к Кристине.
— Ваш корабль летает, — улыбнулась Кристина. — И порой мне кажется, что он летает каким-то чудом. Какой общий износ судна?
— А какова ваша оценка?
— Мы видели еще не все, — сказала Кристина. — На глаз, процентов шестьдесят — шестьдесят пять.