Меня, что называется, понесло, кажется, я орала. Ну, голос повысила. Народ даже болтать перестал, слушали мой спич с возрастающим интересом.
— То есть, другими словами, нужен сайт для блондинок?
— А хотя бы и так! Вы продавать хотите, или, отставив ножку, рассказывать, как вам некто мифический доверяет?
Кажется, Одинцов считал про себя. До десяти. Потом до двадцати. Пальцы его уже играли адажио — плавно и задумчиво.
— Ладно, подумаем, — кинул он взгляд на Рона. — Босса нынче кормят? — смотрит он на меня в упор. — И чашку мне белую. Без этих ваших маразмов.
— Вообще-то, здесь не ресторан и даже не буфет, — улыбаюсь ему приторно, аж челюсти сводит. — Каждый еду из дома приносит. Но могу угостить котлетами и салатом.
— Домашними? — уточняет этот наглец. И чудится мне: еще немного — и облизнется плотоядно.
— Домашними! — влезает счастливый Рон, улыбаясь мечтательно от уха до уха. — У Лики такие котлеты — закачаешься. Язык проглотить можно.
Одинцов мрачнеет, а я от греха подальше спешу контейнер с едой к нему подвинуть и направляюсь к чайнику. Сделаю ему кофе, бедному. А то еще загнется от голода и злости. Не-е-ет! Я была права, когда Аньку вынудила на ужин пойти. Ну его, бесноватого. Останься наедине — еще и сожрет ненароком.
Одинцов
Она зацепила меня. Как рыбу на крюк подвесила. Я хоть и злился, но какова, а? Грудь от гордости колесом. С чего бы, конечно, но ничего поделать мог. Это она блондинка? Да у нее мозгов больше, чем у Макса и Рона вместе взятых. Ну, в том смысле, что у этих слишком много серого вещества, но оторванного от жизни. А вот у Лики — наоборот. Как раз настоящая хозяйская сметка, применение в реальной жизни на двести процентов.
И это она притворялась, что ни бе ни ме в технологиях? Дурочкой прикидывалась, что беспомощная умирающая лебедь? Да плюну тому между глаз, кто скажет, что у Лики технологический кретинизм. Враки. Мудрее женщину еще и поискать надо. Релевантность… надо же. Надо спросить, откуда она нахваталась умных слов. Да еще и понимает, что они означают.
Ровно в шесть я стоял возле офиса. Лика опаздывала. Настоящая женщина, черт побери. Но меня это не злило ничуть. Я снова надел доспехи и готов был к любым испытаниям. Пусть попробует меня достать. Не поддамся. Буду вежлив, прекрасен, мудр, как король. Неплохо было бы, чтобы она мной восхищалась. Да, пока далеко до этого, но я работаю над этим вопросом. Слишком усердно работаю.
Егорова бежит по ступенькам, легко перебирая каблучками. Стремительная. Волосы разлетаются. Я едва успеваю натянуть забрало, чтобы не пялиться и не восхищаться ею слишком явно. Я не какой-то там восторженный пацан. Я взрослый самодостаточный мужчина. Суров и справедлив. И всякие щенячьи нежности мне не к лицу. Точка.
— Аню подхватим? — спрашивает она, просительно заглядывая мне в глаза. О, за такой взгляд я бы и Деда Мороза подхватил со Снегурочкой.
— Без проблем, — киваю благосклонно, и она спешит к моей машине. Оу… мы расстались со своим леденцовым недоразумением?.. Кстати, где ее коробчонка?
— Я сегодня не на машине. Решила, что так лучше, — жмурится Егорова, рассматривая салон моего авто, будто впервые видит. Но тут есть на что посмотреть, пусть изучает.
Пока мы добираемся, звонит Егор.
— Без меня, ладно? — просит друг. — Есть важное дело, не могу вырваться.
Что-то у него слишком много дел, но нет так нет. Мне главное, что сестра его рядом. Остальное — мелочи.
Подруга Ликина сегодня отлично выглядит. Подготовилась. Я веду себя как джентльмен — безупречно. Улыбаюсь, подаю руку. Галантен. Располагаю к себе. Анна смотрит на меня изучающим взглядом. Штудирует, как учебник. Но я в доспехах, мне ее взгляды — тьфу.
В ресторан девочки не захотели. Остановили выбор на кафе, где выбрали место под навесом на улице. Свежий воздух, хорошее обслуживание.
— Здесь здорово! — сверкает азартно глазами Анна. — Обожаю это место!
Мне лишь бы кормили хорошо, на остальное — плевать. И как-то действительно хорошо. У них все продумано: фонарики на столах, уютно. Кормят сытно. Разговор клеится. До тех пор, пока Анна не начинает вспоминать прошлое. Для меня — больная мозоль, я улыбаюсь, пока могу, а потом извиняюсь и отхожу от столика. Пусть без меня, а то в броне — брешь. Еще брякну что-нибудь ненужное. А мне это сейчас совершенно не на руку.
Я оставляю их одних, пускай посплетничают. Посещаю уборную, заказываю девочкам десерт. Кажется, Егорова мороженое любит. Но на всякий случай еще всяких вкусностей добавляю в заказ.
Я не собирался их подслушивать, нет. Случайно вышло. Все из-за Аньки этой.
— Позаботься о контрацепции, — натаскивает она мою Егорову, как тренер боксера, — нам всякие неожиданности ни к чему.
И вот эта фраза меня останавливает. Я застываю столбом в тени. Интересно, на что это она Лику подбивает? На какие такие презервативы?! Броня с хрустом ломается. Но я терплю. Лучше дослушать до конца, чтобы знать, из какой очередной задницы Егорову вызволять. Слишком бойкая подружка у нее, посмотрю, толкает ее не пойми куда!
— Да какие неожиданности, Ань, — говорит Лика с какой-то затаенной тоской в голосе. Она молчит, крутит в руке салфетку, кажется. И пальцы ее нервные скручивают и мнут бумагу.
— Такие! — боевой петух эта Анька. — Пять минут удовольствия и девять месяцев безграничного счастья. Заколебешься потом последствия выгребать. Аборты или рожать, тьфу-тьфу-тьфу.
Лика бросает салфетку на стол. Поправляет волосы, облизывает губы.
— Я была бы счастлива, Ань. Если бы вдруг. Но «вдруг» не бывает. Ты думаешь, почему у меня детей до сих пор нет? Восемь лет в браке, между прочим. Думаешь, почему Миша ушел?
Подруга ее только рот разевает, как рыба, выброшенная из воды.
— Так что не нужна мне твоя контрацепция. У меня… природа о стопроцентной контрацепции позаботилась. И хватит об этом, ладно?
Она выпрямляет спину. Еще раз поправляет волосы. Сидит какая-то жутко одинокая, хоть вокруг и куча народа. А я стою оглушенный без доспехов. Достала-таки, ударила в самое сердце. Почему-то сразу всплывает дурацкая мысль: «А как же папа?», а потом я встряхиваю головой. У папы своя жизнь, у меня — своя. А об остальном будем думать позже. Когда-нибудь.
Я делаю шаг и выхожу из тени.
— Девчонки, — улыбаюсь, как мужик в рекламе зубной пасты, — я вам сладкое заказал.
Лика настороженно смотрит мне в глаза, но я шучу, рассказываю что-то. Показываю, что я спокойный и уравновешенный. И глухой, конечно же. Ничего не слышал. Интересно, под кого эта стерва хочет мою Лику подложить? Надо в сто глаз смотреть, а то с нее станется. Не успею очухаться, как она за очередного Мишеньку ее замуж выдаст.
— Анна, а не хотите ли с нами выехать на природу? У меня день рождения скоро, приглашаю! Правда, мы едем коллективом, но, думаю, тем интереснее вам будет!
— Сочту за честь, — скромно хлопает ресницами эта чудо-сваха и я сжимаю под столом кулак. Есть. Пусть лучше на виду будет. А то знаем мы таких подруг!
27. Оговорочка по Фрейду
Лика
После ужина я пришла и рухнула. Срубило меня: вкусная еда, слишком много Одинцова. И так от него ведет и шатает, а когда в больших дозах — так вообще всякое непотребство лезет в голову. И тело готово предать, продать, отдаться, выпрыгнуть из собственной шкуры и танцевать с маракасами вокруг этого альфа-самца.
Вчера я шторами занималась, спала мало, поэтому организм требовал отдыха в больших дозах. Но брат мой считал иначе.
— Анж, ты что, спишь? — дурацкий вопрос, особенно когда на телефонный звонок не отвечают очень долго.
— Нет, у меня тут интимная жизнь, а ты нагло влезаешь в процесс, — бормочу, пытаясь разлепить глаза. Они на провокацию поддаваться не желают — спят и все. Брат им не помеха.