Читать интересную книгу А счастье пахнет лавандой! - Бернадетт Стрэхн

— Что ж, он даже и не собирается звонить?

Не дав Саше влезть со своей оздоровительной версией, Бинг изрек:

— А понимаешь ли ты, что это не имеет никакого значения? Ты была чертовски права, когда сказала, что это потеря для него, а не для тебя. Это стало бы лучшим временем в его жизни, если бы он пригласил тебя на обед. Однако он к этому не стремится — таков его выбор. Он не должен становиться твоим бой-френдом, если сам этого не хочет. — Он потянулся и взял Иви за руки. — Из всей этой переделки ты вышла не с такими уж большими потерями, как думаешь? Два дня ты пофлиртовала и слегка обожглась, завершив при этом все удачной сексуальной церемонией. Не страшнее, чем глаз уколоть.

Иви воспрянула духом.

— Ты прав, — сказала она, и даже сама при этом подумала почти так же.

— Но он же пообещал пригласить на обед, — как упрямый попугай твердила Саша. — Он ведь сам обещал.

Бинг помахал рукой у нее перед лицом.

— Ради всего святого, мужчина старался добиться своего. Он пообещал бы ей хоть исцеление от рака, если был бы уверен, что именно это заставит ее раздвинуть колени. Он не подписывал контракта — Я, нижеподписавшийся, обещаю сводить ее в какое-нибудь шикарное местечко и покормить. Не было клятвы на Библии. Оставьте парня в покое.

— Но он же сказал, что пригласит ее на обед.

Бинг уставился на Сашу таким взглядом, который любое человеческое существо с более тонкой кожей истолковало бы как надвигающуюся опасность, причем истолковало бы правильно.

— От этого Иви не легче, — процедил он через свои плотно сжатые, совершенные зубы.

Иви решила, что пора разрядить обстановку. Они очень любили эту облезлую маленькую забегаловку с расписанными фломастерами блестящими карточками-памятками. И тут Иви заметила новое изречение.

— Посмотрите, — показала она на квадратик с загнувшимися краями, предупреждавший: «Помните: приближение опасности страшнее самой опасности».

Двое дородных мужчин затаскивали в кухню новую плиту. Прислонившись к двери и скрестив на груди руки, Иви пыталась понять, как же это она дошла до того, что потратила изрядную часть своих телегонораров на эту плиту. Конечно, следовало бы купить туфли на высоком каблуке, или сексуальное нижнее белье, или хоть наркотики какие-нибудь.

Из-за блестящей новой плиты оставшаяся часть кухни выглядела еще позорнее. Еще обшарпаннее, чем раньше. Иви с сожалением призналась себе, что в кухне необходимо навести порядок. До чего она дошла? Она натянула пару резиновых бинговских перчаток.

Проблема уборки, как отметила для себя Иви, состоит в том, что как только ты отмываешь одну вещь, так сразу же другая, стоящая с ней по соседству, начинает казаться грязнее, чем раньше. Следовательно, тебе приходится отмывать и ее. И тогда ты попадаешь в непрерывную карусель губок и щеток. Она только что приступила к плинтусам, — а у нее осталось всего каких-нибудь полчасика до того, как приедет Саймон, чтобы схватить ее и бросить в этот театральный ад.

Плинтусы! Вот до чего она докатилась. Подумать только — актриса скоблит плинтусы у себя в кухне!

Но помощь пришла и, что совсем невероятно, в лице Кэролайн:

— Просто зашла посмотреть, может что нужно?

— Ты, случайно, не специалист по плинтусам?

Через несколько минут Кэролайн сгорбилась над своим собственным ведерком. Милли (в ее-то возрасте!) было невозможно противиться соблазну залезть в ведро с грязной водой, поэтому она была оставлена в коляске накрепко связанной.

А что, очень даже неплохо, размышляла между тем Иви, когда тебя окружают молчаливые люди. Особенно, если ты вдоволь наслушалась непрекращающейся болтовни Бинга. Они дружно трудились, пока не зазвонил телефон.

Иви окаменела. Как она ненавидела себя за то, что под выцветшей футболкой ее сердце внезапно начало скакать, как птичка в клетке.

— Трубку-то будешь брать? — Кэролайн посмотрела на нее странным взглядом.

— Конечно!

Иви подскочила и бросилась в комнату, где мобильник спокойно утопал в страшном беспорядке у ее кровати. В воздух полетели газеты, трусы, меню и новые домашние тапочки. Иви извлекла мобильник и впилась глазами в крошечный экран. Номер не определен. Уговаривая себя ни на что не надеяться, она откашлялась и нажала кнопку ОК. Она произнесла маленькое слово «привет» так, что в нем прозвучали и сексуальность, и философская глубина, и интеллект, и остроумие и ощущение упругости всего ее тела.

— Иви? Это Бет. Это ты? Какой-то голос смешной.

— О… — Ощущение краха, разочарования до кончиков ногтей внезапно уступило место панике. Бет ей никогда не звонила. — Что случилось? Кто-нибудь умер?

— Что-что? Конечно же, нет. Ничего не случилось.

— Хорошо, извини. Как у тебя дела?

— Хорошо. А у тебя?

Не было никакого смысла рассказывать Бет о катастрофе с Дэном: она так далека была от подобных проблем в своей чистой, упорядоченной жизни в Хенли.

— Все отлично. — Внезапно она со всей остротой вспомнила свою последнюю встречу с сестрой. — А как Маркус?

— А он… Ты же знаешь, Маркус как Маркус.

От Иви не ускользнула болезненная нотка: ей стало жаль сестру.

— Я хотела тебя кое о чем попросить. — Такое заявление прозвучало еще более неожиданно. Раньше Бет никогда ничего не было нужно от Иви. — У меня на пятницу в Лондоне назначена встреча. Можно к тебе забросить малышей на часик? Около десяти?

— Какая встреча? — Ее антенны ловили волну.

— Это имеет какое-нибудь значение?

Теперь антенны гудели вовсю, как телеграфные провода во время бури.

— Ты идешь к адвокату?

За вопросом последовало напряженное молчание, затем раздраженные слова Бет:

— Послушай, сможешь ты посидеть с ними или нет?

Иви ответила, что, конечно же, сможет, и на этом разговор закончился. Иви почувствовала себя неловко. Этот вопрос про адвоката был как выстрел в темноте. Ей совсем не хотелось попасть в цель. Чертов Маркус! Нужно очень постараться, чтобы довести такого мирного человека, как ее сестра, до развода. Одна часть Иви отчаянно захотела позвонить маме и представить дело в таком свете, чтобы можно было перемыть косточки этому Маркусу. Но желание прошло. Это дело Бет, а не ее. Может, они все обсудят в пятницу? Тут она со стыдом подумала, что такая перспектива ее несколько пугает. Крампы никогда не умели обсуждать личные вопросы.

Засунув поглубже в горшок переросшие бархатцы, она присоединилась к Кэролайн.

— Это сестра звонила. — У Иви не было никаких оснований считать, что самодостаточная Кэролайн может питать хоть какой-то интерес к ее словам, но, несмотря на это, она продолжала: — Она зайдет в пятницу. Она никогда меня не навещает, видимо, что-то не так. Мне кажется, что у нее какие-то неприятности с мужем, и я не знаю, что предпринять. Уж эти мне семьи! Иногда от них больше неприятностей, чем радостей!

Губка Кэролайн упала в ведро, злобно разбрызгав воду. Она поставила моющее средство прямо на новую плиту, резко развернула коляску и удалилась в мгновение ока.

Иви чуть было не назвала Кэролайн очень плохим словом, но вовремя спохватилась: у Кэролайн ведь не было семьи, на которую можно было бы злиться. Она была одна в целом мире. Иви схватилась за голову руками в резиновых перчатках, покрытых слоем жирной мыльной пены. Она поняла, что вполне это заслужила.

Пронзительно зазвонил телефон. Иви прижала его к уху.

— Алло! — задыхаясь произнесла она, забыв о сексуальности и интеллигентности.

— Онезвонил? — в одно слово произнесла Саша. Иви подумала, что это она заслужила тоже.

11

Супермаркет был огромен, доверху забит всякой едой, но Иви все никак не могла решить, какое же блюдо заставить приготовить Бернарда. В этом деле серьезно мешало ее собственное плохое знание кулинарных проблем. Один вид поваренной книги вызывал у нее зевоту, а единственной телепрограммой, которую она ненавидела больше, чем «Ваш сад», была программа про новости кулинарии. Она небрежно осматривала гастрономические секции, раздумывая о том, что же такое корнишоны, черт побери, когда зазвонил мобильник.

Она уронила свою проволочную корзину и стала рыться в сумке с маниакальной настойчивостью. Мудрые слова Бинга по поводу Дэна не сотворили чуда.

— Алло?

— Ты где? Я стою перед входной дверью. Они оба хотят писать! — Бет не сохраняла столь свойственного ей хладнокровия.

— О Боже! Я в… здесь рядом, за углом. — Иви не хотелось обижать сестру признанием, что она совсем забыла об их уговоре. — Сейчас буду, и глазом не успеете моргнуть. — Если, конечно, моргать очень-очень медленно.

Иви обвела прилавки диким взглядом. В глаза ей бросился ряд толстеньких бледных птичек. Цыплята! Конечно же. Цыплят трудно испортить. И они дешевые.