— Алкоголь? Я думала, у вас сухой закон…
Райли улыбнулась. В полумраке уголка, где мы присели на диванчик, улыбка сверкнула как лезвие ножа. Темно-красная помада усиливала эту ассоциацию.
— Не бойся, патруль не заберет. Любой закон можно чуточку обойти, если осторожно.
Ее глаза поблескивали, таинственно и влажно. Что-то в ней было хищное. Непривычное. С девушками такого типа я редко пересекаюсь, обычно они не находят во мне ничего интересного. Она отхлебнула глоток, поморщилась и покачала стакан, глядя на просвет.
— Вечно они льда жадничают положить, будто его недостает в округе, — пожаловалась капризно. — Да не стесняйся ты, расслабься немного. Только не вздумай затевать разговоры об аморальности пьянства и пользе трезвости. Я этого не вынесу.
— Просто не хочу сразу позориться, — призналась я, но не удержалась и глотнула еще. Вкусно. Намного вкуснее, чем без того, что она подлила. И совсем не крепко, больше разговоров. — К тому же мы не обсуждали этот момент с Йенсом… С господином Лунном, я и так успела доставить ему хлопот.
— Выглядишь слишком взрослой, чтобы отчитываться. — Она обвела мое лицо пристальным взглядом прищуренных глаз. — Или у вас настолько близкие отношения?
— Мы друзья, не сказать чтоб прямо близкие, слишком мало времени прошло, но достаточно, чтобы он меня опекал. Ну и злить лишний раз не хочется, он наверняка выйдет встретить… — В памяти возникло надменное лицо с повязкой на глазах и брезгливой гримасой. «От вас шоколадом за версту несет». — Ох. Все гораздо хуже. Меня ведь Тео заберет.
Глазищи напротив расширились, едва помещаясь на лице. Я попыталась приглядеться — серо-голубые они или серо-зеленые, но при таком освещении не поняла.
— Прости, ты только что сказала, что… едешь к Тео? К охотнику? — осмотревшись, проговорила она мне на ухо. — Я не ослышалась?
— Не к нему, зачем мне к нему ехать! Домой меня завезет. У Йенса экипаж одалживал, вернет и заодно меня подбросит.
Райли на миг замолчала, переваривая услышанное, потом выдохнула и рассмеялась. Коснулась моего плеча, будто извиняясь.
— О. Как неловко вышло. Я едва не вообразила, что ты… Какая нелепая глупость, зачем тебе это? Да и кто бы стал говорить о таком вслух! — она прищурилась, снова отпила из стакана, огляделась еще раз. — Но ты все-таки постарайся не мелькать с ним вместе. Чтобы больше глупых вопросов не задавали. И пей смело, господину охотнику уж точно плевать на мораль.
Ему на все и всех плевать, я поняла уже. Но вот чего никак не понимала — что это только что было? Расспрашивать Райли, которая решила закрыть тему, оказалось бесполезным. Она ускользала от ненужных ей разговоров с легкостью, как мыло в мутной воде. Я оглянуться не успела, как нас окружили ее подружки и приятели.
А потом меня утащили на танец. А потом — играть в карты. А потом Летти увела в уголок, делиться впечатлениями (заодно подразнить своего ухажера, спрятавшись со мной от него).
А потом вдруг оказалось, что уже десять. Десять ноль три, если быть точнее. Пришлось наскоро собираться, чтобы снова не разозлить Тео. Чем дольше я здесь находилась, тем больше слышала о нем всякое, и ни разу хорошее. Неизвестно, врали слухи или нет, но злить такого человека очевидно не стоило.
Когда я уходила, Райли сидела за столиком в компании двоих типов пижонского вида. «Лимонад» в ее руке теперь был бесцветным как вода. Она молча отсалютовала мне стаканом на прощание и проводила своим загадочным взглядом.
Почему-то подумалось, что мы обязательно увидимся. Хотя я совершенно не понимала, чем смогла ее заинтересовать.
22
Коляска Йенса ждала не напротив входа в заведение, где дежурили извозчики, а чуть поодаль. Развернувшись задом, с поднятым верхом — не увидишь, кто в ней сидит, пока не подойдешь. Тем более если на нем плащ с капюшоном.
Охотник постарался остаться неузнанным. Я бы не обратила внимания, если бы не разговор с Райли. А сейчас вдруг взбесило. Да, нас друзьями не назовешь, мы вообще друг другу не нравимся, но скрывать наше знакомство я не собираюсь. И в сплетни не верю, ненавижу, когда сплетничают. Не нравится кто-то — так и скажи, а гадости за спиной говорить… Это гадко, в общем.
— Вам вовсе не обязательно прятаться. Не вижу ничего такого в том, что вы меня подвозите, — заявила я, забираясь в экипаж. Мы немедленно тронулись с места.
— Выпили, осмелели и у вас развязался язык? — отозвался Тео. — Прошу, избавьте меня от ваших словоизлияний. Давайте слушать тишину.
— Неужели знаться с вами неприлично из-за вашего поганого характера? Странно как-то…
— Из-за моей репутации. Увидят, как увожу вас в ночь — пойдут слухи.
— Да ладно! — я не удержалась и хихикнула.
Репутация кого, интересно? Развратника что ли? У Тео? Тоже мне, герой-любовник, да от него все шарахаются как от чумы!
— Вы, женщины, на редкость болтливые существа. Не в силах молчать даже о том, что вас опорочит, — произнес он насмешливо. — А когда дело доходит до того, чтобы обсудить чужие грешки — тем более.
— Так вы что же, в самом деле соблазняете девиц?
Понимая, что нехорошо себя так вести, я все равно не могла остановиться. Вот это поворот! Никогда бы не подумала… Ну и вкусы у них тут, однако.
— Зачем же? Сами приходят, — ледяным тоном сказал Тео. — Перестаньте, Стася. Вы же взрослая девушка.
— Нет, ну может вы просто меня терпеть не можете, с другими ведете себя по-другому. Но все равно. Вы такой… Не знаю. Потусторонний, что ли. Извините, не могу представить, как в вас можно влюбиться, да еще массово.
С этими словами я хихикнула снова. Вырвалось. Тео хмыкнул, не оборачиваясь.
— Ладно, не взрослая. Вы наивнее ребенка. Про массовость вы сильно преувеличили, я не настолько неразборчив. И называть это любовью — ужасная пошлость. Так, любопытство. А по поводу потустороннего — не вам бы говорить.
— Я-то обычный человек, разве что приехала издалека. А вы… Даже не знаю, что и думать, — огрызнулась я, потеряв всякое желание быть с ним вежливой. Чудовище. И ведет себя чудовищно.
— А вы не думайте, Стася. Вдруг любопытство разыграется.
Судя по голосу, он улыбался.
— Что?! Да как вы… Мне нечего на это сказать.
— Тогда, быть может, просто помолчите?
Да уж. Молчание — золото. Особенно с тем, с кем разговаривать совершенно невыносимо. И вообще находиться рядом: никогда еще чье-то присутствие меня так сильно не напрягало. Как Йенс умудряется его терпеть — непонятно.
Всю дорогу я просидела будто на иголках, еле дождалась, пока приедем, и выпрыгнула чуть ли не на ходу. Наскоро поздоровалась с Йенсом и поспешила к себе, не поблагодарив охотника, что подвез. Обойдется.
Мне бы выкинуть из памяти тот разговор, забыть, словно его и не было, но не получилось. Как всегда: если стараешься о чем-то не думать, оно само настырно лезет в мысли. Тем более когда занимаешься монотонной работой, не требующей умственных усилий. Одна из причин, по которой я такую работу терпеть не могу.
Вечером следующего дня начался сезон звезд. Погода выдалась идеальная: безветренно и пасмурно. Темнело в это время довольно рано, световой день стремительно сокращался. Мы с Йенсом отправились на ферму еще засветло, и там я наконец увидела их. Звезды, пока еще совсем маленькие и тусклые. Светящаяся пыль, насыпанная в банки темного стекла.
Сидя в своем просторном кабинете, Йенс выдавал банки фермерам, а я помогала, вносила отметки в амбарные книги. Заодно посмотрела на людей, которые здесь работают. Когда они рассредотачивались по полям, казалось, что меньше, но в конторе получалась целая толпа.
— Это еще не все, только те, кто выращивают звезды, — объяснил Йенс. — Есть еще подсобный персонал, сортировщики на складах… У вас будет время познакомиться со всеми, если пожелаете.
Наконец семена были розданы, и начался мой первый рабочий день. Обработать всю свою делянку я не успела, лишь небольшую часть. Нужно было опрыскивать ветви липким сиропом и, пока не высохло, сажать на него пылинки. Осторожно, чтобы не рассыпать. Беря буквально по штучке специальной узкой лопаточкой, чтобы оставить место свободно расти.