Рэм тоже приходил каждый день и только удивлялся возможностям детей. Не имеющие никаких установок и не знавшие правил, они пользовались даром, как дышали. Оттого их резерв с возрастом становился только больше, превышая, порой, резерв среднего горожанина.
Сания же эти дни скрывалась, стараясь свести к минимуму контакты с Акселем. Но он каждый раз находил её взглядом, и она чувствовала, как он жжется. По возвращению домой в комнате ее всегда ждали милые подарочки — красивые браслеты, тёплая шапка с шарфом и книга легенд мира. Ею она зачитывалась до глубокой ночи и утром вставала совершенно невыспавшейся. Подарки не были подписаны дарителем, и он не спрашивал: «Ну как тебе?». Но взгляд Акселя расслаблялся, когда она выходила в этой белоснежной шапке, что безумно ей шла, надевала браслеты и сонно потирала глаза, потому что опять много читала.
В вечер воскресенья они все вместе сидят за большим столом, который соорудили мужчины, а Каль выжег на его бортах причудливый рисунок, и шумно ужинают. Завтра должна была начаться учёба и Дората, Каль, Аксель и Рэм уходили. Сания тоже шла, хоть так и не получила разрешения от Надин. Та просто не ответила на сообщение. Но Грокк настолько прочно влился в их семью, что у девушки в нем не было никаких сомнений. Она верила, что Надин хоть и поворчит сначала, но все таки будет рада.
Аксель сидит напротив и на одно место левее, и расслабленно за ней наблюдает. Ему нравится, что она нормально ест, весело щебечет, громко смеётся и звенит браслетами каждый раз, когда за чем-то тянется. Не нравится, что она до сих пор бегает от него. И он хотел сегодня серьёзно с ней поговорить.
Но судьба странная штука. Как воспринимать все те препятствия, что она выставляет на пути? Как сигнал: «Стоп. Дальше не иди»? Или как проверку: «А ты точно сможешь? А оно тебе точно надо?» И от чего зависит выбор человека в такой ситуации? От силы духа, уверенности в себе или от интуиции?
Сани хмурится, глядя на передатчик, экран которого светится. Отряхивает руки, что-то бросает рядом сидящему Сэму и выходит из-за стола, а затем и из ворот. Возвращается минут через пятнадцать, ведя под руки двух девушек лет 13 с опущенными головами. Он узнает их — это сестры Самина и Рола, они всегда вместе и вечно шепчутся. Сания оставляет их у подножия лестницы и подходит к Вал, что-то быстро говорит ей на ухо. Женщина мрачнеет и оборачивается к девочкам с грозным видом. Те лишь сильнее поджимают губы. Вал подходит к ним, совсем не нежно хватает за локти и ведёт наверх в комнаты. Похоже девочек ждёт трепка.
Сани возвращается на место и делает большие глаза Сэму, выражая этим весь масштаб случившегося. Затихший стол ждёт объяснений, но девушка качает головой, улыбается.
— Ешьте. Ничего страшного не случилось.
Сначала осторожно, потом все громче и громче, разговоры за столом возобновляются и кажется, что все нормально. Сани тоже ведёт себя как обычно, и Аксель снова расслабляется.
Ровно до того момента, как открылась входная дверь и вошли мужчина и женщина. Аксель чувствует, как рядом сидящий ректор напрягается. Грокк хоть и не подаёт вида, но за вошедшими следит крайне внимательно.
Женщина красива. У неё очень женственная фигура, светлые волосы в крупных завитушках, но голубые глаза холодные и губы твёрдо поджатые. Мужчина напоминает глыбу, но не по комплекции. Он стройный и гибкий, тёмные слегка волнистые волосы закрывают пол лица, так, что глаз не видно. Но он сразу же заполняет своей энергетикой все пространство и давит ею.
— Надин! Трит! — улыбаясь, Сани встаёт из-за стола, — это наши друзья, они…
— За мной, — резко перебивает её и, не обращая внимания на крутящихся под ногами детей, поднимается наверх.
Сани тяжело вздыхает.
— Я пойду с тобой, — поднимается Сэм.
— Да брось, Сэм. Поворчит немного, не в первой, — и девушка уходит вслед за женщиной.
— Что происходит? — подаётся вперёд Аксель.
— Надин по головке не погладит за то, что на дом напали, — мрачно отвечает Сэм.
Наверху громко хлопает дверь и сосущее чувство тревоги заполняет все существо северянина, как бы он его не отгонял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Надин проходит в комнату, пропуская Сани вперёд и громко хлопает дверью, выражая этим всю степень недовольства. В комнате тепло, но Сани все равно начинает нервно подрагивать. Такой злой Надин ещё не была, но девушка уговаривает себя, что как только расскажет все новости, женщина растает и успокоится.
— Кто это такие? — голосом, полным сдерживаемой ярости, задаёт вопрос женщина.
В это время входит Трит и садится на кровать, а Сани ловит себя на жутком ощущении, что попала в ловушку.
— Это… — выдыхает, успокаивая дыхание, — это северяне и ректор Университета. Знаешь, Надин, они так классно нам помогают! У Вал с самым старшим из них вроде как отношения. Они детям много тёплой одежды купили, занимаются ими. Качели поставили. У нас теперь всегда есть еда и даже можно… — говорит сбивчиво, пытаясь в одном дыхании уместить максимум слов.
— Ты не поняла меня, девочка, — перебивает её женщина, — что они делают ЗДЕСЬ?
От ощущения того, что все плохо и ей сейчас ничего не доказать, прошибает пот. Но она пытается.
— Это наши друзья. Они нам помогают, у детей в комнатах теперь всегда тепло и… — начинает терпеливо объяснять заново. Но её не слышат.
— Ты меня опять не поняла! — повышает голос Надин, — кто дал вам право приглашать их сюда и уж тем более помогать?!
Трит молчит. Так было всегда — Надин отчитывает, Трит просто присутствует рядом. Никто не знал о роде отношений между этими двумя. Любовники или брат с сестрой? Но они всегда были вместе.
— Надин, — хмурится Сани, — ты меня не слышишь. Нам жить стало легче. У нас больше никто не умрёт от того, что недоел или замёрз.
— Ах ты мелкая дрянь!!! — и девушка вздрагивает, потому что никогда, никогда она не опускалась до ругательств, — ты ещё смеешь жаловаться на свою жизнь?!
Напирает на Санию, прижимая ту к двери. Не выдерживая волн ярости, исходящих от женщины, девушка открывает дверь и выпадает коридор.
— Давай поговорим, когда ты успокоишься…
— Не смей мне указывать, девочка, — шипит Надин, продолжая напирать, — я о чём тебе говорила каждый раз? Что бесконечно втолковывала в твою бестолковую голову? Сидеть тихо! Не светиться! Не высовываться без повода! А ты что?!! — внизу все стихло, — пошла учиться! Завела шашни с ректором! Засветилась на допросе! Так теперь ещё и весь город говорит о том, что наш дом разбогател непонятно каким образом!!!
— Надин! — ожидавшая чего угодно, даже очередной трепки, но не таких обвинений, в голосе звучат слезы, — меня пригласили и я не могла отказаться…
— Ах она не могла отказаться, — издевательски тянет женщина, — что, ректор так хорош в постели, крошка? Настолько хорош, что ты забыла, как из-за твоей нерасторопности уже погиб один человек и ты решила доканать ещё несколько?!!!
— Надин! — раздается снизу несколько голосов.
В нависшей тишине слышится скрип отодвигаемых стульев и топот ног. Хнычут дети.
Оказывается, слова могут ощущаться как пощечина от родного человека. Удар ниже пояса, в спину, неважно, но Сани оглушает настолько, что она несколько секунд не слышит ничего.
— Нет, я решила дать им возможность учиться и жить дальше нормальной жизнью… — лепечт она.
— Беспризорников не берут в Университет!!!
— Берут! Если я хорошо проучусь этот год, дальше есть…Рэм! — зовет мужчину на помощь.
— Да, сейчас все на стадии оформления договоров, особенно после того, как Сания обезвредила ехидну… — задрав голову наверх и прищурившись наблюдая за разворачивавшейся наверху картиной, твёрдо отвечает Рэм.
Только и он не услышан.
— Ты не пойдёшь учиться, — низким голосом, практически рыча, отрезает Надин.
— Да с чего бы это!!! — приходит в себя Сани, отгоняя все страхи прочь. Решается её судьба, — дом в безопасности! Дети одеты-накормлены! Спасибо вам за все, Надин и Трит, но дальше я сама решаю, что делать!!!