Не замечает дороги и проходящих мимо людей. Кто-то что-то спрашивает, но все они быстро исчезают.
Все в тумане. И мысли, и картинка перед глазами.
— Садись.
Что?
Она недоуменно осматривается. Кровать, кресло, стол, шкаф. Они пришли в комнату, но это не её. Её поменьше. Акселя? Парень аккуратно усаживает её в кресло и накрывает одеялом.
— Никуда не уходи. Я сейчас.
Да куда она пойдёт? Кажется, даже если случится потоп или землетрясение, она так и останется тут сидеть.
В жизни Сании были потери. Родители, но их она не помнила. Детки, не пережившие особо тяжёлые зимы. Лучшая подруга, почти сестра. И вот Рэм. Первый незнакомый человек, который так мощно и так искренне в неё поверил.
За тяжелыми мыслями не замечает, как возвращается Аксель. Чувствует только, как в руку тычется что-то тёплое.
— Держи, Сания.
Не понимает, что от неё хотят. Удивлённо поднимает голову. Аксель терпеливо накрывает её руку своей, захватывает кружку и подносит к её губам.
— Пей.
Что-то горячее попадает на губы и стекает вниз с уголков. Сания облизывается и сладкий терпкий вкус расцветает во рту. Парень ловит сверкнувший блеск в глазах и подносит кружку ещё раз. На этот раз она приоткрывает рот и живительное питье растекается по рту, в груди, опускается вниз до живота, разнося тепло по всему телу. Девушка выдыхает, прикрыв глаза и Аксель убирает руку.
— Вот молодец, — хвалит её.
Допивает кружку до конца.
— Теперь нужно поесть.
Сания морщится.
— Знаю, что не хочется. Но давай немного.
Кормит с ложки какими-то запеченными овощами, которые она никогда до этого не ела. Но вкуса не чувствует, жуёт чисто механически. От очередной ложки отворачивается, как капризный ребёнок и плотнее закутывается в одеяло. Тёплая еда и горячее питье все таки действуют благотворно и она потихоньку возвращается в реальность. Трёт лицо руками.
— Спасибо, — благодарит парня, — мне домой нужно. Вал будет волноваться.
— Я предупредил Грокка. Ты останешься сегодня здесь.
Девушка обводит взглядом комнату.
— А мы…?
— В моей комнате.
— М.
— Сания, — привлекает к себе внимание, — что у вас было с ректором?
Аксель напряжённо и внимательно следит за каждым изменением на её лице. Он так серьезен, словно от этого ответа сейчас зависит очень многое, что Сания не решается съязвить. Да и сил на это нет.
— Ничего, — парень незаметно выдыхает и чуть расслабляется, — он первый человек, который сделал для меня очень многое. Беспризорников не берут на учёбу.
Аксель кивает и собирает посуду.
— Я сейчас.
Возвращается через несколько минут.
— Тебя бы подлечить.
На ней нет глубоких кровоточащих ран. Пара царапин, ссадин и синяков. Но и это его не устраивает.
— Нет.
Парень сжимает зубы на ее резкий ответ, но ничего не может поделать. Ещё хорошо помнит, как ей было больно в его прошлую попытку.
— Тогда давай спать.
Девушка смотрит в окно, где ярко светит солнце и Аксель задергивает штору.
— Просто ложись. Если будут новости, я тебя разбужу.
Сания спускает ноги с кресла и ложится на кровать, сворачиваясь калачиком вместе с пледом. Спорить совсем не хочется.
— А ты?
— За меня не переживай, — говорит с какими-то новыми нежными интонациями и легонько проводит рукой по волосам, — спи.
Удивительно, но она действительно засыпает. Сколько спит, не знает, но когда открывает глаза — в комнате очень темно. Аксель сидит на кресле, широко расставив ноги и сцепив руки на животе, кажется, что тоже спит. Но стоит ей пошевелиться, как тут же открывает глаза и поворачивает голову к ней.
— Сания?
— В туалет.
Рукой показывает на дверь. При нем, хоть и отделенная стеной, делать свои дела неудобно. С Сэмом подобного чувства не было никогда.
Моет руки и смотрит в зеркало. Бледная, глаза большие и растерянные, волосы растрёпаны. Так себе видок.
Выходит и натыкается на Акселя, который стоит, облокотившись о стену плечом.
— Есть хочешь?
Девушка прислушивается к себе и кивает головой.
— Посиди пока.
Приходит с подносом. Две тарелки, две кружки, блюдце с булочками. Расставляет на учебном столе, сажает за него Санию, сам берет тарелку и идёт к креслу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На тарелке снова овощи и много мяса. Мяса они никогда не ели — на те деньги, сколько оно стоит, можно было купить в два, а то и в три раза больше картошки. Поэтому первый кусок накалывает на вилку и очень осторожно отправляет в рот. Словно он сейчас взбрыкнется и убежит.
И блаженно закрывает глаза. Вкус настолько насыщенный и головокружительный, что ей не с чем его сравнить. Желудок согласно вторит её мыслям, громко заурчав. Смутившись, не поднимает взгляд, чтобы не видеть выражение лица Акселя. Остальное съедает быстро, но невольно все равно зависает на вкусах.
— Ты никогда не ела мяса? — догадывается парень.
Сания кивает и смотрит на него. Если он сейчас хоть взглядом её пожалеет, она встанет и уйдет. Но встаёт, напротив, Аксель.
— На Севере без мяса никак, — и накладывает свою порцию ей.
В девушке вспыхивает смесь из смущения и обиды.
— Тебе же понравилось, Сания. Просто ешь, — опережает её возмущение, садится и как ни в чем не бывало жуёт кабачок.
— Что-то слышно? — спрашивает девушка, запивая булочку тёплым травяным настоем.
В комнате горит только один светильник, создавая очень интимную обстановку. И говорят они полушепотом. Акселю нравится установившееся между ними настроение, нравится, что она, наконец, нормально с ним разговаривает, задаёт вопросы и отвечает сама. Нравится заботиться о ней. Хоть Сания ещё и выставляет иголки, но они уже не такие острые.
— Нет. Лазарет закрыт, но туда приехали целители с города. Нас с Калем допросили, но основной свидетель ты.
Кусок застревает в горле и она откладывает булочку. Это у беспризорников в крови — на них настолько часто скидывают вину за все происходящее в городе, что и сейчас она чувствует себя виноватой.
— Тебе не стоит переживать, Сания, — говорит очень медленно и чётко, так, чтобы она услышала и поняла, — ты идёшь как свидетель, и с тобой будет мой адвокат.
От слова «адвокат» становится только хуже. У жителей тёмных улиц на этих государственных чинуш прямая непереносимость. Любой адвокат считает за честь засадить беспризорника за решётку даже в том случае, если последний просто проходил мимо. К сожалению, Сания знает это не понаслышке.
— Что не так?
— Ничего. Не надо адвоката. Я сама, — вытирает вспотевшие ладошки о штанины.
Аксель хмурится.
— Это мой человек и он не причинит тебе вреда.
— Нет.
Снова смотрит на него ежиком.
Блин.
Как по минному полю.
— Тогда будут адвокат и я.
— Так нельзя.
— Устроим, — пожимает плечами.
Уносит посуду и снова садится в кресло. После еды глаза закрываются сами собой. Он нормально не спал всю предыдущую неделю, переживая за девушку, и ответы Грокка его совсем не успокаивали. Сейчас она рядом, под боком, они сытые, в самом безопасном, судя по количеству пригнанной охраны, месте. И все это вкупе расслабляет.
Вот только теперь не спится Сание.
— А кто вам готовит?
От удивления поворачивает к ней голову. Девушка сидит на кровати, обняв колени руками, и тоже смотрит на него.
— Я очень редко вижу старшекурсников в столовой. Где вы кушаете?
Аксель выдыхает. Похоже, спать пока не придётся.
— Большинство старшекурсников уже работают и зарабатывают этим. График часто ненормирован, поэтому есть получается в разное время. Мы доплачиваем поварам и те для нас готовят.
— Ты тоже работаешь? — кладёт голову щекой на колени.
— Нет.
— М.
Аксель вздыхает.
— Я средний сын правителя Севера и второй его наследник.
Сания округляет глаза и прокашливается.
— Круто.
— А ты?
— Я беспризорница, отброс общества, боевая единица нашего дома и второй главный защитник. И ещё меня бояться, потому что я немножко ненормальная.