М-да, я говорил, что кровать в моей комнате большая? Я нагло соврал, потому как, проснувшись утром от жестких позывов организма, я обнаружил, что просто погребен под голыми женскими телами! Они были везде — по бокам, в ногах, даже на мне, причем, сверху лежала Аштар и громко сопела мне в ухо, при этом обслюнявив мне всю грудь. А уж перегар в комнате стоял такой, что можно было топор вешать. Любое насекомое, реши оно вдруг залететь в комнату, просто рассыпалось бы прахом, сгорев за одно мгновенье.
Ладно, это лирика, но выбираться надо, иначе испорчу фигуру натурой, и причем, не только свою. Легкая попытка выбраться из кровати поначалу потерпела фиаско. Аштар, почувствовав во сне, что я пошевелился, еще крепче обняла меня руками, при этом тесно прижавшись к моему бойцу. А тот, не взирая на желание посетить туалет, все же с удовольствием воспринял ее движения и начал стремительно набирать форму.
Э-э, нет, так дело не пойдет! Устраивать секс-марафон до тех пор, пока, по крайней мере, не приму душ, я не был намерен. Поэтому, слегка приподнявшись над кроватью с помощью воздуха, я мягко освободился из плена ее рук, а так же ещё и чьих-то ног, и поплыл к выходу, изображая из себя пловца в бассейне. Оказавшись возле двери, я с удовольствием оглядел картину свального греха, который, наконец, сотворил! Совершенные тела девушек, в живописных позах раскинувшихся на кровати, вновь заставили мои мысли вильнуть не туда, но организм настойчиво напомнил о своих неотложных нуждах, и я поспешно выскочил за дверь. Покончив с утренними делами, я разогнал эфир по телу, снимая с себя последствия бурной ночи. При этом я старался припомнить, что же вчера произошло. Обычно такие провалы в памяти у меня бывают после наливки, но, насколько я помнил, ее вроде у нас не было… Или была? Потому как пустые бутылки, в которых плескались жалкие остатки напитка с очень знакомым запахом, стояли на столе, носившем следы бешеного разгула… А вот откуда они тут взялись, я, хоть убей, вспомнить не мог.
Покопавшись в шкафу, я выудил оттуда свой любимый чай, быстро вскипятив чайник, заварил его. С удовольствием вдохнув его бодрящий аромат, я вышел из дома и устроился в удобном кресле, отрешившись от всего мира и погрузившись в неспешные размышления. Часы показывали только шесть утра, повсюду царила тишина, а я смотрел вдаль, наслаждаясь крепким ароматным чаем. Таких мгновений покоя за всю мою жизнь выпадало настолько мало, что я научился ценить каждую минуту, проведенную в подобном умиротворении…
— Не спится? — не поворачивая головы, негромко спросил я у Мирами, что тихонько опустилась в кресло рядом со мной и уставилась перед собой, сохраняя молчание. Легкий халат, явно второпях накинутый на голое тело, нисколько не скрывал ее форм, но я, включив целомудрие, быстро отвел взгляд, не желая ее смущать. Хотя, как мне показалось, ей было все равно, вижу я что-то или нет. Кстати, ведь ее среди толпы девушек, что ночевали со мной не было! Что, хотя и было странно, но добавляло ей плюсов. Так же, отметил я про себя, в постели утром я не заметил Виттории и Марины. И это было хорошо.
— Зачем ты пошла за мной? — вновь задал я вопрос, так и не дождавшись ответа на первый.
— Ты связал нас, я не могла поступить по-другому, — равнодушно отозвалась она, когда я уже решил, что и на сей раз не получу никакого ответа.
— Зов крови?
— Нет, не зов. Я чувствую тебя, как себя. Когда тебе плохо или хорошо, когда ты возбужден или зол… Все твои сильные эмоции проходят через меня. Но ты обычно закрыт, поэтому я просто тебя чувствую. Не кровью, сердцем.
— И как ты тогда выдержала и не пришла ко мне этой ночью? — усмехнулся я.
— С трудом, — нехотя призналась она, искоса взглянув на меня. — Но я не хочу быть с тобой просто потому, что так говорит кровь. Дух сильнее тела. И я сама решу, прийти к тебе или нет. Не потому, что тянет, а потому, что я действительно этого захочу. Если захочу.
— Это достойно уважения, — отозвался я. — И да, Мирами, я все еще нормально не поблагодарил тебя за то, что ты едва не отдала за меня жизнь. Скажи, чего бы ты хотела и, если это в моих силах, я постараюсь исполнить твоё желание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты будешь благодарить меч за то, что он поверг твоего врага? Ты скажешь «спасибо» стреле, что вонзилась в его трепещущее сердце? Или ты спросишь, чего желает твоя рука, что крепко сжимала оружие и тем самым не подвела тебя? Мой долг перед отцом велит мне убить тебя, но мой дух начинает испытывать страдания, едва я представляю тебя мертвым. Ваша кровь — она преобразила меня, раскрыла, не знаю, окрылила, что ли… Она бурлит в моих венах, требуя подчиниться тебе, быть ближе к тебе, насколько это возможно. Но в то же время я понимаю — если поддамся этому, моя жизнь изменится, а вот в какую сторону, я пока не знаю.
Я люблю тебя больше жизни, это факт, ты сам сделал меня такой. И я буду держаться все время рядом с тобой, но перейти за черту я себе не позволю. Пока не позволю. Поэтому мне не нужна благодарность. Ты жив, мне этого более, чем достаточно.
Я встал с кресла и низко поклонился девушке, потом не удержался и просто сгреб ее в объятья, крепко прижав к себе.
— Спасибо, Мирами! Спасибо, что ты рядом. Не думал, что когда-нибудь скажу тебе такое, но я рад, что ты с нами. И запомни главное, я тебе не господин, я — твой ближайший родственник, родич, как дед или Ириска. А насчет благодарности? Думаю, все девушки любят шопинг? Вот мы сегодня тебя и приоденем. Заодно и нижнее белье купим, а то я уже устал облизываться на твою обнажённую грудь!
Увидев, как вспыхнула девушка, я с удовлетворением улыбнулся, чмокнул ее в носик и отпустил, опять усевшись в кресло и подлив себе ещё чаю. Не поворачиваясь к ней, я услышал ее удаляющиеся тихие шаги и понял, что вновь остался один. Что ж, если у меня и были в отношении Мирами какие-то сомнения, то сейчас они развеялись. Кровь не может лгать. Правильно было или нет то, что я принял ее в род — не знаю, но то, что в ее душе, несмотря на её род занятий, не было грязи, очень мне нравилось.
Так, это все хорошо, но надо бы и делами заняться. Прошлая ночь была прекрасна, хотя, я помню происходившее лишь урывками, но то, что мы творили… Кстати, насчет Аштар. Какого черта она валялась на мне голой? Не помню, было у меня с ней что-то или нет, но, надеюсь, что нет. Все-таки мне трудно было к ней относиться, как к женщине. Хотя, конечно, определенный шарм в ней был, но… Не знаю. Ладно, не буду об этом думать. Было, не было. В любом случае, она сама этого хотела…
На мои плечи легко опустились руки, а щеку обжег нежный поцелуй.
— И чего вам с утра не спится? — подхватив на руки, я усадил Витторию себе на колени.
— Ну, в отличии от тебя, я спала одна, поэтому уже выспалась, — лукаво улыбнулась она, прижимаясь ко мне.
— А кто сказал, что я спал? — усмехнулся я, уже вовсю оглаживая ее грудь.
— Да-да, прости. Я слышала крики из твоей комнаты. Похоже, тебя там пытали всю ночь. Думала прийти к тебе на помощь, но потом решила, что ты сильный мужчина и должен справиться сам.
Поерзав попкой на мне и явно почувствовав мой жесткий стояк, она укусила меня за ухо, вызвав дрожь во всем теле.
— Да, меня пытали! — попытался я сконцентрироваться на чем-то другом. — Но я стойко выдержал все пытки и теперь готов к тому, чтобы отомстить всем за свои душевные травмы! А вот ты за то, что не помогла мне в трудный час, будешь наказана — и прямо сейчас!!!
— Ну нет, милый! — подскочила она, выскользнув из моих рук. — Со мной так, походя, не получится. Я девушка требовательная. Поэтому ты должен совершить геройский поступок в мою честь, чтобы меня добиться!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Предупреждаю сразу, от чая и булочек не откажусь, — мрачно заявил я, внутренне готовясь сражаться за свои вкусняшки.
— О, я не настолько жестока, — засмеялась она. — Мне достаточно будет обещания, что я смогу присутствовать при твоем разговоре с послом Италии! Очень уж мне хочется увидеть, как с его напыщенной рожи разом слетит вся спесь.